Глава 38 Джун

— Джун! — Голос прорезается сквозь темноту, и знакомый тон слишком силен, чтобы справиться с ним.

Я крепко закрываю глаза, говоря себе, что этого не может быть. Это Паркер, и он пришел, чтобы вечно преследовать меня в моих снах. И все же что-то подсказывает мне, что это не может быть правдой. Потому что руки, которые нерешительно прикасаются ко мне, слишком мягкие, слишком сильные и слишком милосердные. Мои глаза, наконец, распахиваются, когда он поднимает меня, как будто я ничего не вешу, и баюкает в своих руках.

Я смотрю в глаза Кейда, его взгляд горит ненавистью к своему брату-близнецу и любовью ко мне. Я плачу, наконец-то осознав, что моя мечта сбылась. Он нашел меня и пришел сюда, чтобы спасти меня. Все будет хорошо. Мой муж укачивает меня на руках, и рычание срывается с его губ, когда я стону от боли и бреда, все еще слишком потерянная в темноте, чтобы действительно понять, что именно происходит.

Затем его губы прижимаются к моим, требовательно, но нежно. Я позволяю поцелую убедить меня, что все будет хорошо. Я позволяю ему увести меня в яркие, красочные места, подальше от этого места, где пахнет смертью. Его любовь — это чистая любовь, но она таит в себе обещание мести. И если бы я была Паркером, я бы смертельно испугалась в этот самый момент, зная, что ждет его, когда он вернется.

Кейд осторожно опускает меня, его руки поддерживают меня, чтобы я не упала. Глупая улыбка появляется на моем лице, и я восклицаю, наконец-то обретя голос и рассудок.

— Кейд!

— Моя Июньская бабочка — глубоко стонет он. — Ты в порядке. Слава богу, что ты в порядке. Что этот ублюдок с тобой сделал?

Его руки блуждают по моему телу, и я стону, когда он достигает чувствительной точки на моих ребрах, куда Паркер пнул меня. Руки Кейда сжимаются в кулаки, а его губы кривятся в гримасе, когда он понимает, что мне причинили боль. Но прежде чем мы успеваем сделать что-нибудь еще, мы слышим какой-то шум наверху, и мои глаза расширяются от страха, когда они встречаются с глазами Кейда. Он прижимает палец к губам, прежде чем быстро развязать мои путы и жестом приказывает мне вернуться на матрас, пока он прячется в многочисленных тенях темного подвала. Нерешительно я делаю, как мне говорят, хотя мое сердце бьется в груди так, словно вот-вот разорвется. Я откидываюсь на матрас, мой взгляд сосредоточен на лестнице, где только что появились ботинки Паркера.

Он насвистывает. Больной ублюдок свистит.

Наконец он спускается вниз и застывает как вкопанный, когда замечает меня. Его взгляд перемещается на мои запястья, где веревки не хватает, и выражение чистой ярости превращает его лицо во что-то ужасно уродливое. Рыча, он приближается ко мне, и я закрываю лицо руками в тщетной попытке защититься. Но прежде чем он успевает схватить меня, Кейд выпрыгивает из тени и хватает Паркера за горло. Разъяренный рык срывается с губ Паркера, когда я вскакиваю с матраса, и пока двое близнецов сражаются, я убегаю.

Я, спотыкаясь, выбегаю из дома, и как только мои ноги ступают на траву снаружи, солнце, бьющее в глаза, ослепляет меня. Загораживая свет руками, я зову на помощь так громко, как только могу, кричу во все горло. Но все, что меня встречает, это плеск волн о берег и одинокий щебет птицы неподалеку, которая с любопытством смотрит на меня с ветки соседнего дерева.

Я начинаю бесцельно бегать вокруг, мои глаза ищут кого-то или что-то, что могло бы мне помочь, но каждый раз впустую. Здесь никого нет, остров опустел. Я понятия не имею, как Кейд попал сюда, но очевидно, что он был один. Я помню, как тогда отключилось электричество, и понимаю, что Паркер имеет к этому отношение. Теперь мы отрезаны от материка, по крайней мере, еще на один день, пока не придет яхта, чтобы забрать нас с Кейдом.

Но к тому времени мы оба можем быть мертвы.

Наконец я слышу шаги позади себя и в ужасе откидываю голову назад. Ко мне приближается мужчина, слегка прихрамывая на бегу. Это Паркер или Кейд, и мне становится плохо от того, что я больше не могу различить братьев. Но слова, которые он рычит на меня, делают все слишком ясным.

— Тебе лучше бежать, сестренка, — кричит он в мою сторону, приближаясь с каждым шагом. — На этот раз я не буду с тобой мягок. Последний гребаный шанс. Беги, сестренка, беги, черт возьми!

Понимая, что Паркер преследует меня, я тихо вскрикиваю и убегаю, хотя знаю, что это бесполезная попытка. Я слышу, как он тяжело дышит позади меня, и еще дальше позади я слышу голос Кейда, отчаянно зовущий меня по имени. Я бегу. Я бегу так быстро, как только могу. Трава врезается в мои ноги, острые камни на земле впиваются в подошвы. Я пробегаю сквозь шипы, листья и ветки, и всё это оставляет след на моей некогда такой идеальной коже.

Наконец я выбегаю на поляну и вдруг понимаю, что все это время бежала в гору. Какая же я глупая, глупая девчонка. Потому что, когда я останавливаюсь в конце поляны, я понимаю, что это вовсе не поляна. Это обрыв, и я стою на краю, а Паркер и Кейд приближаются ко мне так быстро, как только могут. Я могу только надеяться, что добрый близнец будет первым, кто доберется до меня.

Я быстро оборачиваюсь, мои глаза прикованы к тому месту, где лес становится редким, зная, что я мишень, выставленная напоказ. Тяжело дыша, внезапно оба брата появляются на поляне и смотрят на меня с мрачным намерением. Мое сердце бьется, как крылья колибри, мои глаза перебегают с одного сильного мужчины на другого. Они обмениваются взглядами, и на секунду я уверена, что они вцепятся друг другу в глотки, но вместо этого они оба направляются прямо ко мне. Один из мужчин спотыкается и падает, громко ругаясь. Другой приближается ко мне, пока не оказывается всего в нескольких шагах от меня. Я смотрю ему в глаза, в моем взгляде читается очевидный вопрос.

Ты спасешь меня или причинишь мне боль?

Злобное рычание на его лице сразу выдает, что более быстрый брат — Паркер. Я реву от страха, когда он приближается ко мне, хватая меня своими сильными руками, как тряпичную куклу. В отчаянии я зову Кейда, который, наконец, встает на ноги и догоняет нас.

— Ни на шаг ближе, брат, — рычит на него Паркер, хватаясь руками за мое горло.

Кейд останавливается как вкопанный и издает низкое рычание, когда мы с Паркером сталкиваемся с ним, его близнец тянет нас обоих назад к краю пропасти. Наконец он поднимает руки в воздух, пытаясь успокоить его.

— Паркер, нам больше некуда идти. Спрятаться негде, — пытается он успокоить своего близнеца.

— Ты думаешь, что снова выиграешь? — Паркер рычит, хватка на моем горле усиливается. Я так боюсь, что могу отключиться в любую минуту. — Ты, блядь, закончил, Кейд. Теперь она вся моя. И если я не могу заполучить ее, то никто не сможет. — Ужас охватывает меня, когда я понимаю, что он говорит. Он готов убить нас обоих, только чтобы Кейд не смог добраться до меня.

— Не надо, Паркер, — рычит Кейд. — Пожалуйста. Мы можем все это уладить. Все будет хорошо, просто подойди сюда. Приведи сюда Джун, черт возьми!

Это последняя команда, которая заставляет Паркера потерять самообладание. Я знаю, что он терпеть не может подчиняться указаниям, и меньше всего своего брата.

— Пошел ты, — рычит Паркер на своего брата, и мое сердце разрывается на две части, когда я понимаю, какую пропасть я создала между двумя братьями.

Я никогда не хотела, чтобы все так закончилось. Возможно, я была наивна, но я всегда думала, что мы могли бы быть счастливы вместе… Что мы могли бы все исправить, забыть о наших разногласиях и оставить прошлое позади. Моя рука взлетает в безмолвном прощании, и я знаю, что это мой последний шанс все исправить.

Потом я понимаю, что должна покончить с этим сама. Я та, кто втянул нас всех в эту передрягу. Теперь я буду той, кто вытащит нас из этого.

— Паркер, — горячо говорю я. — Паркер, я передумала.

Его взгляд скользит ко мне, все еще удерживая его внимание сосредоточенным на своем брате.

— Заткнись, Джун.

— Нет, пожалуйста. — Я вырываюсь из его хватки, и, к удивлению, он позволяет мне. — Я хочу уйти с тобой. Я не хочу умирать. Давай уберемся отсюда вместе. — Мои глаза устремляются на Кейда. — Он не причинит тебе вреда, если ты возьмешь меня с собой.

Паркер ухмыляется мне.

— Я тебе не верю.

— Ты поверишь. — Я решительно прижимаюсь своими губами к его губам. Мое сердце колотится, потому что Кейд стоит прямо там, но я надеюсь, что он видит насквозь то, что я делаю.

Я целую Паркера со всей злостью, которая есть во мне. Он думает, что это обещание, но единственное обещание, которое я дала, это обещание самой себе, что все закончится здесь и сейчас. Его руки отпускают меня, и я свободна. Я отстраняюсь, наши глаза встречаются, и я вижу мимолетное выражение радости на лице Паркера.

— Прости, Паркер, — говорю я и, собрав все оставшиеся силы, толкаю его в пропасть.

Выражение его лица меняется в последнюю секунду, и он хватает меня, пытаясь потянуть за собой.

— Джун! — Кричит Кейд. — Я люблю тебя, Джун! Нет!

Это его последние слова, обращенные ко мне, прежде чем Паркер упадет, увлекая меня за собой в глубокую пропасть. Я слышу, как море разбивается о скалы подо мной. А потом не остается ничего, кроме темноты.

Когда я столкнула Паркера в пропасть, он потерял власть надо мной. Последнее, что я помню, это его отчаянное лицо, когда он одними губами произносил мое имя, переходящее в крик, когда он понял, что падает, падает, падает все глубже в пропасть. Я думаю, что шок взял верх, но это было не раньше, чем во мне взыграл адреналин.

Когда Паркер отпустил меня, я ухватилась за край, покрытый густым плющом. Я помню, как он ломался под моими пальцами, но Кейд был там. Кейд, который всегда мой спаситель, всегда рядом, чтобы всё исправить. Он вытащил меня. Я не знаю, как ему это удалось, но я была в его объятиях, когда вернулась в реальность. Он крепко прижимал меня к себе, как будто я исчезла бы в его объятиях, если бы он отпустил. И он не отпускал. Даже когда люди пришли на остров несколько часов спустя и попытались вырвать меня из его объятий. Он отнес меня к лодке и держал, пока мы возвращались на материк. Он был тем, кто уложил меня на больничную койку и не отходил от меня. Я проспала два дня, и позже он говорил мне, как он волновался, когда я не просыпалась. Врачи заверили его, что со мной все будет в порядке, и, к счастью, они были правы. Я проснулась в объятьях своего мужа. Он смотрел на меня с тоской.