— Вот что происходит, когда ты сдерживаешься, — мрачно говорит он мне. — Я просто надеюсь, что у твоего ребенка не будет таких же шрамов, как у меня.

— Ты болен, — говорю я. — Мой ребенок совсем не похож на тебя.

— Мы все такие, — твердо отвечает Паркер. — Все мы Миллеры. Это у нас в крови. Чем больше ты пытаешься убежать от этого, тем хуже тебе будет.

— Я бы никогда не причинил вреда своему сыну.

— Я уверен, что отец думал так же, пока не увидел, как я делаю то, с чем он не был согласен. — Он вздыхает. — А потом он решил наказывать меня за это, день за днем. Он и не подозревал, что не выбивал из меня тьму. Он просто заставлял её расти, черт возьми. Перестань бороться с этим, Кейд. Ты убиваешь себя.

— Единственный человек, которого я собираюсь убить, это ты, — парирую я.

— Посмотрим. — Он улыбается, но в его улыбке есть нотка грусти. — Знаешь, это печально. Мы могли бы сделать это вместе. Мы оба могли бы заполучить ее. — И он громко смеётся. — Ну, это, блядь, неправда. В конце концов, я бы никогда не отдал тебе Джун. Ты даже не знаешь, как правильно обращаться с такой женщиной, как она.

— Причинять ей боль это не значит правильно с ней обращаться, — выплевываю я.

— Спроси ее. — Паркер ухмыляется. — Может быть, она сможет просветить тебя, если когда-нибудь проснется.

— Принеси что-нибудь поесть. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз ела или пила что-нибудь?

Мой близнец небрежно пожимает плечами. Ему насрать, и я шиплю:

— Для того, кто убеждает, что любит ее, ты выглядишь неубедительным.

— Заткнись. — Выражение его лица мрачнеет. — Теперь я сыт тобой по горло. Почему бы тебе не подождать здесь, пока я не решу, что твое время истекло? Это не займет много времени, потому что ты действуешь мне на нервы.

С этими словами он захлопывает дверь, и я слышу, как задвигаются засовы и замки. Я пытаюсь вытащить нож. В процессе я несколько раз порезался, но, тем не менее, мне удается разорвать застежки-молнии на запястьях. Я свободен. Но когда я смотрю на неподвижное, бессознательное тело Джун, я начинаю задаваться вопросом, не слишком ли уже поздно… Возможно, на ней нет никаких порезов или царапин, но Паркер мог сделать с ней что-то еще. Кое-что похуже.

Моя решимость укрепляется.

Мой брат — ходячий мертвец, мать его.