— Пулевое ранение в грудь, — Лукас кивнул на грудь Лори. — Я не чувствую запаха серебра.

Не то, чтобы это имело значение, учитывая, что Лори была невосприимчива к серебру. Но это не значит, что она была также невосприимчива к остановке сердца.

Густая шерсть Лиама исчезла у него в порах. Он превратился в человека. Его лицо было преисполнено ярости, когда он прошёлся рукой по моему подбородку, а потом по моей шее.

— Стреляли с дальнего расстояния, — сказал Лукас. — Никки не заметила откуда был произведён выстрел.

— Я с-сказала, чтобы она перевоплотилась. Она у-умерла из-за т-того, что я...

— Не смей винить себя, чёрт побери.

— Но я сказала, чтобы она...

— Она умерла не потому что перевоплотилась; она перевоплотилась, потому что умерла, — сказал Лиам, чтобы убедить меня, но было уже неважно, убедил он меня или нет, была ли я виновата или нет.

Лори умерла, пока я сидела тут и выворачивала свой желудок.

Мои зубы так сильно стучали, что этот звук, должно быть, слышали все боулдеровцы, даже те, кто всё ещё находились за горой.

— Прочешите местность, откуда был сделан выстрел, — приказал Лиам.

— Ч-что если у-убийца всё ещё там?

— Тогда я поймаю его, — голубые глаза Лукаса сверкнули, и он разделся.

Прежде чем он перевоплотился, Сара подошла к нему, схватила за шею и притянула к себе его голову.

— Будь осторожен. Я не собираюсь растить ребёнка одна.

Когда она поцеловала его, я отвернулась, но затем вспомнила про Шторма. Они же должны были смотреть за ним.

Наверное, я произнесла его имя вслух, потому что, когда Лукас был уже в волчьем обличье, Сара повернулась ко мне.

— Он с Амандой.

Появились ещё люди — кто-то был в человеческом обличье, кто-то в волчьем.

До того, как я успела проверить, были ли среди них Нэйт или мои родители, Лиам поднял меня на руки. Я не стала протестовать, потому что мои ноги были одновременно твёрдыми, как карамель, и в то же время желеобразными. Я сомневалась, что смогла бы сейчас идти. Я прижалась щекой к его твердой груди и закрыла глаза.

Спустя несколько минут мучительной тишины он зарычал.

— Я не могу, мать его поверить, что Мэтт отпустил вас одних. Я дал ему задание. Одно, мать его, задание.

Я приподняла веки.

— Он не виноват. Там был пожар...

— Я знаю об этом долбаном пожаре!

— Нэйт попросил его посторожить Бейю.

— Я отдаю приказы, а не твой брат. И мне по барабану на Бейю. Эта пуля предназначалась для Лори, но если бы стрелок... — он содрогнулся. — Если бы он промазал, или если бы ты увидела его...

Он резко перестал говорить, но на этот раз не содрогнулся.

— Это могла быть женщина.

Взгляд, который он направил на меня, мог бы заставить меня улыбнуться, если бы не тело, лежавшее в метре от нас.

Я коснулась его челюсти, твёрдой, точно гранит.

— Посмотри на меня. Я в порядке.

Как и всё остальное лицо, его глаза не стали мягче ни на йоту.

Я сглотнула.

— Кто устроил пожар?

— Мы пока не знаем, но подозреваем, что это кто-то из стаи.

Каждый стук его сердца ударял теперь мне в щёку.

— Бейя в порядке?

— Да.

— Думаешь, пожар и, — я облизала губы, — то, что случилось с Лори связано между собой?

— Да.

Лиам толкнул дверь, и я поняла, что это была дверь, ведущая в дом моих родителей. Не включая свет, он поднялся по лестнице, а затем ворвался в мою ванную, отделанную розовой плиткой. С нежностью, которая не соответствовала его резким движениям, он опустил меня в ванную, вставил пробку, повернул ручку, и из крана вырвалась струя воды.

Он взял мои руки, осмотрел пальцы, которые опухли и были фиолетового оттенка, затем прошёлся взглядом по всему моему телу. Он выдавил мыло на свои ладони и начал натирать мою кожу. Ложбинка между его бровями углубилась, по мере того, как он продолжал вспенивать мыло.

Внизу раздались голоса. И затем мама показалась в дверном проеме. Её волосы запутались, а глаза были красными и блестели.

Её губы начали дрожать. Она сжала их, а затем сделала глубокий вдох.

— Я пойду, оденусь. Сейчас вернусь.

Я притянула колени к груди, а Лиам спустил ванную, включил душ и начал поливать мою сгорбленную спину, чтобы я не замерзла. Когда грязная вода ушла, он вставил пробку на место и одной рукой нанёс шампунь на мои волосы. Я положила щёку на колени и уставилась на этого мужчину, у которого определённо были более важные дела, чем отмывание моего тела от чужой крови. Не то, чтобы я не была благодарна за его тихую помощь.

Я была безумно благодарна.

И несказанно тронута.

Я почти пожелала, чтобы он прекратил и ушёл, потому что, как я могла теперь не влюбиться в него по уши?

Мама вернулась, когда он уже расчёсывал пальцами мои длинные волосы, стараясь распутать многочисленные колтуны. Мне был нужен кондиционер. Весь, что был.

— Давай я, Лиам.

Она положила ладонь на его плечо со шрамом.

— Иди.

Когда он этого не сделал, она высвободила душевую лейку из его руки, костяшки на которой побелели. Он медленно встал, его глаза были остекленевшие и расфокусированные.

— Спасибо, что вымыл меня.

Я попыталась улыбнуться. Мне удалось выдавить лёгкую улыбку.

Он резко кивнул, затем провёл мокрой рукой по своим хаотично лежащим волосам и попятился. А затем развернулся и исчез.

Я встретилась взглядом с мамиными глазами и плотина, которую я выстроила вокруг себя, прорвалась, выпустив наружу накопившееся напряжение.

— Ох, мама, — мой голос дрогнул. — Мама.

Она повесила лейку душа, затем наклонилась и обхватила меня руками за плечи.

— Ты промокнешь, — прохрипела я.

— Думаешь, меня это волнует? Всё, что имеет для меня значение, это то, что ты дышишь. Что ты в безопасности. О, дорогая...

Она зарыдала, уткнувшись мне в шею.

— Когда мы с твоим папой услышали выстрел, а Нэйт сказал, что ты ушла домой с Лори...

Все её тело тряслось.

Я обхватила маму руками за спину, промочив её футболку.

— Лори хотела сегодня уехать, — прошептала я.

И она это сделала, только вот ей не удалось добраться до острова.

Я подняла глаза к окну в крыше и закрыла свои опухшие глаза; я почувствовала, как луна светит мне на лицо сквозь снежную бурю.

Я надеялась, что Ликаон перенесёт её на остров.

Даже если этот остров был на небе.