И это называется хоровод?! Только что руки за спину не заложили! (Откуда это? Ладно, потом...) Эх, вы, олимпийцы, ну что б вы без меня делали?
Демодок поудобнее перехватил лиру и выдал подряд три развеселых перебора с подстуком. Аполлон встрепенулся, прислушался, блеснул певцу благодарной улыбкой и забренчал порезвее, на лету схватывая подсказанные аккорды. Взвились одежды харит, замелькали в разрезах стройные ножки и вечно юные упругие перси с нецелованными сосками. Другое дело!
Мрачный задира Арей оторвался от профессионального созерцания очередной драчки внизу и заоглядывался насчет кому бы врезать. Для начала. Ближе всех к нему сидела Афина Паллада - строгая и трезвая воительница; но она для того и была так близко, чтобы в корне пресекать Ареевы поползновения. А вот затылок дяди Посейдона - как раз на расстоянии вытянутой руки. И трезубец его закатился под стол - пока-то нашарит...
Стоп. Только не это! Схерия чтит Посейдона.
Отчаявшись по-настоящему развлечься, Арей присосался к кубку, исподлобья наблюдая за пляской харит. Одежды юных прелестниц взвивались и опадали в таком бешеном темпе, что и не было их видно - одежд. Однако и сами девчонки (вертлявые бестии!) кружились и подпрыгивали с неменьшей резвостью - разглядеть что-нибудь было весьма непросто. И незаметно для себя Арей увлекся этой достойной целью.
Ну, наконец-то! Демодок облегченно перевел дух и с удивлением услышал три властных, требовательных хлопка. Это царь Алкиной, возбудясь описанием пляски богинь, трижды хлопнул в ладоши - и стайка юных наложниц присоединилась к танцорам. Правильно: лучше один раз увидеть, чем...
Вздохнув незаметно о том, что смертные девы давно и надежно сокрыты от его взоров, певец, не прерывая мелодии, опять отыскал взглядом Арея. Увлекся, драчун! Задышал, раскраснелся. Глаза бегают, рот приоткрыт, брови азартно подняты - хорош! Ну, последний штришок...
Прежде чем наложить его, Демодок мельком глянул на Посейдона. Тот, ничего не замечая вокруг, уже вплотную придвинулся к Зевсу и что-то ему горячо втолковывал, овладев, наконец, высоким вниманием. Громовержец мерно кивал, супил брови, усиленно морщил царственное чело. Демодок прислушался: речь шла о каких-то кораблях, о наглости смертных, дерзающих бороздить море, о том, что настала пора положить предел, поскольку авторитет страдает - на это Посейдон особенно напирал. А потом вдруг стал перечислять имена - знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые Демодоку, причем имя царя Алкиноя было тоже помянуто, но в середине списка и без должной к царю благосклонности. Вряд ли такой разговор понравится феакийцам.
Демодок подмигнул харитам. Подмигнул и указал им глазами сначала на Арея, который уже поерзывал в кресле и сучил ногами от возбуждения, а потом на Афродиту - супругу хромого Гефеста, скромно стоявшую в стороне. Прелестницы мигом сообразили, что от них требуется, переглянулись, захохотали и, хохоча, втащили пенорожденную в круг.
Афродита немножко поотнекивалась, но тут Аполлон с подачи Демодока выдал такой невообразимый фортель на своем инструменте, что богиня махнула на все рукой, стала в третью позицию, повела плечами, притопнула - и плавно взмахнула туникой, нечаянно обнажив... Это было последней каплей: Арей, грохоча медными доспехами, круша и опрокидывая мебель, устремился к цели.
Боги не особенно удивились его поведению.
Один только Зевс обернулся на шум и даже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но сразу передумал и поспешно отвел глаза, опять приставив ухо к устам морского владыки.
Демодока эта его поспешность насторожила, но разбираться и вникать было некогда, потому что Арей уже сгреб чужую жену в охапку и, осыпаемый на бегу щипками и оплеухами, почесал вниз по склону горы - по направлению к ближайшей оливковой роще. Хариты с визгом порскнули во все стороны.
Надо было вмешаться - и побыстрее.
Демодок отыскал взглядом Эрота, выдернул его вместе с луком и колчаном из-за пиршественного стола и поставил перед собой.
- Цель видишь? - спросил он, указав на удиравшего хулигана. Эрот важно кивнул, дожевывая.
- Огонь! - скомандовал Демодок.
- Бешполежно... - Эрот глотнул и задумчиво покачал головой. - Вот если бы он ее на плече нес, как барана - тогда можно бы. А так медный панцирь благородного бога надежно экранирует его жертву.
- Жертву? - переспросил Демодок. - Зачем же стрелять в жертву?
- А в кого? - удивился Эрот.
- В Арея, конечно! Пусть он почувствует к ней любовь и... ну, там... нежность, что ли. Уважение, в конце концов!
- Он ее и так любит, - Эрот заморгал. - Видно же!
- Это вы называете любовью? - горько произнес Демодок.
- Так ведь похитил! - проникновенно сказал Эрот. - Значит, воспылал. Страстью...
- Да... - Демодок сокрушенно покивал. - Да, конечно. Я все забываю, что вы не люди. Вы боги. Ни ума, ни фантазии - сплошное могущество.
- Так я пошел? - вопросил Эрот.
- Нет, погоди! Понимаешь... - Демодок замялся. - Ведь она-то к нему не пылает, понимаешь? А этот уголовник ее все равно изнасилует...
- Связь без взаимности греховна, - важно согласился Эрот.
- Вот я и говорю!.. - Арей уже преодолел половину расстояния до рощи, времени почти не оставалось, но Демодок задал-таки еще один вопрос. Он давно собирался задать его Эроту, да все не представлялось удобного случая. - Чем у тебя начинены стрелы? - спросил он как можно небрежнее.
- Любовью, - самоуверенно изрек Эрот.
Демодок бешено глянул на него, но сдержался и отвел глаза.
- Любовью, - бормотнул он сквозь зубы. - Ампула с "амбасексом" - и вся любовь.
- Что?
- Так, ничего... - Все-таки надо было решаться, и Демодок решился. Стреляй в жертву! - приказал он.
- Так ведь броня экранирует, - напомнил Эрот. - Двойная: наспинная и нагрудная. Вот если бы он ее на плече нес или повернулся бы...
- Разговорчики в строю! - прервал его Демодок. Схватил юного бога за шкирку, прыгнул, и они приземлились в роще.
Арей приближался к ним большими скачками, крепко прижимая к груди добычу. Богиня визжала и дергалась, лохмотья белой туники развевались по ветру.
- Огонь! - снова скомандовал Демодок.
Эрот послушно выдернул из колчана стрелу, наложил ее на тетиву и поднял свой золотой лук, тщательно целясь. Но, так и не выстрелив, опустил оружие.