- Но что же вы, профессор, предлагаете? - вдруг перебил Уиппль. Поголовное обследование населения и принудительное бесплатное лечение?

- Это было бы неплохо, - улыбнулся ученый, - но, к сожалению, вряд ли практически выполнимо по причинам, о которых я отчасти уже говорил. Моя задача иная - найти такой способ, который лечил бы всех больных, без всякого исключения, независимо от того, открыта болезнь или нет. При таком способе врачебная диагностика вообще делается излишней.

- Это что-то непонятное, прямо-таки фантастическое! - снова воскликнул Уиппль. - Что ж, ваш способ действует автоматически и универсально без врача? Неужели это возможно?

- Думаю, возможно, - спокойно ответил профессор. - Не могу, к сожалению, сказать, что нашел все, но половина дела сделана.

- Что же это такое? - раздались возбужденные голоса.

- Это - лучистая энергия, - ответил Чьюз. - Сейчас ее применение в медицине довольно ограничено: рентген, радий, ультрафиолетовые лучи... Многое еще в области исканий и экспериментов. Успешно применен новый способ лечения сифилиса: электролучи повышают температуру больного до тридцати девяти сорока градусов по Цельсию, убивая тем самым спирохету, не переносящую высокой температуры. Я же поставил перед собой задачу в самом общем виде: нельзя ли найти такой тип лучистой энергии, который убивал бы всяческие микроорганизмы. Ничего фантастического в этом нет - сама природа, как это часто бывает, дает нам образец: известно, что солнечные лучи убивают микробов. Но, заметьте, к нам доходят лучи, чрезвычайно ослабленные атмосферой. Сами же по себе ультрафиолетовые лучи солнца обладают такой силой, что вряд ли мы с вами существовали бы на земле, если бы нас не защищал толстый слой атмосферы. Или космические лучи, эти таинственные гости из мировых пространств. Их энергия так исключительна, что если бы лишь малая доля достигающего земли солнечного излучения состояла из космических лучей, то самые тугоплавкие вещества моментально превратились бы в пар.

Таким образом, вот вам естественные образцы. Но на практике пользоваться ими, понятно, невозможно. Солнечные лучи плохо поддаются регулированию; да и тот слой, в котором находится микроб, может быть настолько значителен и плотен, что луч попросту не сможет проникнуть вглубь. Впрочем, ультрафиолетовыми лучами уже пользуются на практике для уничтожения бактерий. Правда, действие их ограничено: особые бактерицидные установки дезинфицируют закрытые помещения. Я ставил перед собой более широкую задачу: найти новые бактерицидные лучи, проникающие, как лучи Рентгена, и распространяющиеся на обширную территорию. Этой работе я отдал последние двадцать лет жизни, - ради нее мне на старости лет пришлось учиться электротехнике. Работа, имею право сказать, наполовину выполнена!

Чьюз подошел к щиту и включил несколько рубильников. Вспыхнули лампы, настолько сильные, что свет их соперничал с врывавшимися в зал солнечными лучами. Одновременно раздалось легкое жужжание, и на глазах гостей, приготовившихся к всевозможным чудесам, лаборатория изменилась: выдвинувшиеся металлические плиты закрыли большие окна и дверь, вплотную слившись с металлическими стенами. Уиппль невольно вспомнил слова Роберта: было и впрямь страшновато чувствовать себя запертым внутри этой металлической коробки.

Профессор включил другой рубильник, и сооружение, которое он назвал своим детищем, стало медленно вращаться. Жужжание усилилось. Внезапно свет погас.

- Вы что-нибудь видите? - раздался из темноты голос Чьюза.

- Решительно ничего! - хором ответили гости.

- Между тем прожектор уже испускает Y-лучи. Но они так же невидимы, как и X-лучи.

Свет вспыхнул. Прожектор так же медленно продолжал вращение.

- Обратите внимание на крайнюю клетку с крысами, - сказал профессор. Сейчас она попадет в поле лучей.

Прожектор поворачивался. И вдруг суетливая возня крыс оборвалась: обе они упали на дно клетки и остались неподвижными.

Затем Чьюз подвел гостей к белому экрану размером примерно в четверть обычного киноэкрана. На столике, перед экраном, стояли приборы, среди которых легко было узнать микроскоп и связанный с ним проекционный аппарат. Свет снова погас.

На экране возник светлый круг, внутри которого происходило непрерывное движение множества точек, закорючек, запятых.

- Что это такое? - изумленно воскликнул чиновник.

- Самая обыкновенная капля воды. Тут все есть: и туберкулез, и холера, и многое другое. Видите, сколько убийц, - обратился Чьюз к полицейскому чиновнику. - Вы бессильны. Зато я расправляюсь с ними круто - сейчас увидите!

Раздалось характерное жужжание вращающегося прожектора, и на экране все замерло.

- Познакомимся теперь с индивидуальными представителями этого мира, продолжал профессор.

На столике у распределительного щита стояла металлическая колонна высотой с метр. У основания ее был расположен микроскоп, также соединенный с проекционным приспособлением.

- Вот, господа, электронный микроскоп. Не могу вдаваться в описание его устройства. Скажу только, что если обычный световой микроскоп увеличивает до двух тысяч раз, то этот дает увеличение в пятьдесят-сто тысяч раз. Благодаря этому мы наконец увидели те ранее невидимые фильтрующиеся вирусы, которые являются возбудителями многих болезней. Они много меньше обычных микробов. Впрочем, об этом говорит вам самое их название: их не задерживает ни один фильтр. Наконец, благодаря электронному микроскопу нам стали видны бактериофаги, эти пожиратели бактерий. Сейчас я вам и продемонстрирую войну бактериофагов с бактерией дизентерии.

Профессор включил рубильники. На экране в светящемся круге возникла темная бесформенная масса. Шарики, точки неслись к ней, врезались в нее, она уменьшалась, все больше брешей появлялось в ней. Чьюз включил прожектор - и война замерла.

- Для уничтожения микроорганизмов, - сказал профессор, - достаточны лучи меньшей интенсивности, чем те, что убивали мышей. Наш организм совсем не ощущает действия этих лучей. Один момент вы все были в поле их действия. Надеюсь, никаких неприятных ощущений это вам не доставило?

- Нет, нет... Мы даже не заметили... - согласились гости.

- Как же вы могли это сделать без нашего разрешения? - строго спросил полицейский чиновник.

- Я не раз испытывал лучи на себе, - возразил Чьюз, - и убедился в их полной безопасности. Да и что вы потеряли? В нашей одежде и на нашей коже всегда достаточно микробов - теперь они уничтожены. Мои лучи уничтожают всех микробов, кроме... микробов глупости.

Кругом засмеялись. Чиновник насупился и замолчал.

- Значит, ваши лучи, профессор, будут пронизывать людей и уничтожать в их организмах микробов? - спросил один из журналистов.

- Ну, конечно же! - воскликнул Уиппль. - Это мировое открытие!

- Не совсем так, - возразил Чьюз. - Лучи уничтожают микробов, находящихся в свободном состоянии, уничтожают и тех, которые находятся в коже человека и вообще располагаются неглубоко. Микробы же, находящиеся во внутренних органах, пока остаются недосягаемыми. Чтобы поразить и их, надо усилить интенсивность лучей, но такие лучи для нас уже не безвредны. Вот заколдованный круг, который пока так и не удалось разбить. Это дело будущего.

- Да разве это вообще возможно? - с сомнением спросил один из репортеров.

- Не знаю, - ответил профессор. - Пожалуй, сейчас такая задача представляется неразрешимой. Но, как я уже говорил, точно перед таким же противоречием стоял Эрлих: как найти яд, который убивал бы в человеческом организме микробов, но был бы безвреден для человека? Он вводил своим мышам всевозможные препараты мышьяка - и мыши массами погибали. И все-таки он не потерял ни надежды, ни настойчивости и нашел тот знаменитый препарат мышьяка, который, не вредя мышам, убивал в их организме так называемых трипанозом этих родственников спирохеты сифилиса. Или вот вам другой пример. Первый открытый антисептик - фенол или карболовая кислота - вместе с гнилостными микробами убивал и ткани человеческого организма. Но достаточно было присоединить к нему одну молекулу углекислого газа, чтобы получить салициловую кислоту - столь же прекрасный, но уже безвредный антисептик.