— Это все, на что ты способен?
Лицо искажает страдальческая гримаса. Да, приятель, почувствуй боль. Ему повезло, что я не заставляю его вытатуировать извинение на лбу.
— Ну? — настаиваю я. От так просто не отделается.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал?
Я делаю глубокий вдох и выдох.
— Такой умный парень, а решения у тебя нет. — Знаю, что пожалею об этом позже, но сейчас все, что вижу — это пелена гнева. — Я хочу, чтобы ты ушел.
— Райли… — бормочет он с искренним раскаянием в голосе. Теперь мы к чему-то пришли. Когда уже слишком поздно. Он может вернуть работу, но не может облегчить причиненную боль.
— Ты должен уйти, Джордан. Как бы я не любила Мэйси и не скучала по ней. Я не…
— Послушай, мне жаль. Правда. Я не должен был так обращаться с тобой, но… — Он делает паузу, смотря на меня сверху вниз, будто не знает, стоит ли говорить дальше.
— Ты переживал. Понимаю. Но позволь напомнить, никто не знал, есть ли у нее аллергия на еду. Ты обвинил меня, незнакомку, в том, что я не знала об ее аллергии на арахис, в то время как ты, ее крестный, также понятия об этом не имел.
Его подбородок опустился. Он кладет одну руку в карман, другой проводит по волосам.
— Ты права… Прости. Теперь ты можешь, пожалуйста, вернуться?
Он выглядит искренне огорченным. И да, я отчаянно нуждаюсь в деньгах. Но кто может сказать, что такого больше не повторится?
— Ты больше не можешь так со мной обращаться.
Он поднимает взгляд, в его усталых зеленых глазах заискрилась надежда.
— Обещаю.
— Я серьезно, Джордан. — Скрещиваю руки на груди, по какой-то причине чувствуя себя уязвимой. Когда он мил со мной, то может забраться под кожу, что, вполне обоснованно, пугает.
— Позволь доказать тебе… — Он делает шаг вперед, нас разделяет около пятнадцати сантиметров, и происходит то, чего не случалось раньше… он прикасается ко мне. Протягивает руку и заправляет выбившуюся прядь волос за ухо. У меня перехватывает дыхание.
Не думаю, что с его стороны это осознанно, потому что он мешкает, пауза достаточно долгая для того, чтобы решить, стоит ли продолжать. Его пальцы задерживаются на моем ухе и скользят к шее, я замираю. Потому что это приятно. Так естественно самым что ни на есть неправильным образом. Будто я ничего подобного раньше не испытывала, странная смесь возбуждения и страха.
Внутри дома смеется Мэйси, и чары рассеиваются. Нас словно окатило холодной водой, возвратившей нас к реальности. Его рука опускается, и он делает шаг назад.
— Это твой последний шанс, — говорю ему, потому что, несмотря на то, как сильно люблю Томми, могу жертвовать собой лишь до определенной степени, и на психическое здоровье это не распространяется. Я не потерплю оскорблений.
— Договорились, — отвечает он тихо.
Я смотрю вверх, и с иронией замечаю, что Джордан выглядит как никогда расслабленным. Как будто гора с плеч упала.
— Ты вернешься в город сегодня вечером? Я с трудом укладывал ее спать.
На его лице видны доказательства. Я киваю, и уголок его губ искривляется в редкой улыбке. В его понимании. Для остальных — это обычное выражение.
Двадцать минут спустя, когда я собрала вещи и была готова ехать в город, а Джордан с Мэйси уже ждали меня в «Ауди», припаркованной на подъездной дорожке, мама обхватила мое лицо ладонями.
— Почему ты так смотришь? — спрашиваю, надеясь и молясь, что у нее не один из ее эпизодов.
Бонни пристально смотрит мне в глаза, улыбка, вызванная Мэйси, давно стерлась. Я уже по ней скучаю.
— Не надейся, детка, — говорит она, довольно загадочно.
Я хмыкаю, находя ситуацию одновременно забавной и пугающей.
— О чем ты говоришь?
— Этому мужчине… — Она опускает мое лицо и указывает на входную дверь, из которой недавно вышли Джордан и Мэйси. — Ему нечего тебе дать.
Внутри образовалось неприятное предчувствие.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь. — В некоторой степени… но я и не совсем хочу знать, что она имеет в виду.
— Он уже все отдал… очень давно.
— Мам, он мой начальник. Между нами нечего нет.
— Может и так… но я знаю своих цыплят как облупленных.
— Твой единственный цыпленок говорит, что ты все выдумываешь.
Прислонившись к стене, она скрещивает руки на груди и смотрит, как я поднимаю с пола сумку.
— Помяни мои слова, Райли, ты останешься с разбитым сердцем.
Слова бьют, попадая в бреши в моей обороне. Как ты? Хочу я сказать, но молчу. Я не могу причинить ей боль так, как иногда причиняет она. Знаю, она делает это не умышленно, но от этого не легче.
— Люблю тебя. Увидимся.
Целую ее и выхожу, отпуская чувство обиды, как только оказываюсь за стенами дома. Что получается довольно отменно. Потому что я давно поняла, — никогда не знаешь, что уготовила тебе жизнь. Или когда закончится отведенное время. Никогда не упускайте шанса сказать кому-то, что вы его любите. Слова могут обесцениться, но сожаления обходятся очень дорого.