Глава 4

Гай

Это худший день в моей жизни. Я уже не настолько молод, чтобы чувствовать себя как первокурсник колледжа, чье тело на восемьдесят процентов состоит из алкоголя. А вид Эффи на экране, которая случайно выпила какой-то ядерный коктейль — вызывает во мне неожиданные чувства. Я жажду крови.

Потому что каждый раз, когда закрываю глаза, я вижу все это снова. Маленькая, зернистая Эффи на записи с камер наблюдения откидывает голову назад, ее темные волосы падают на плечи, а я сижу прямо там. В ответе за нее, но ничего не делаю.

Бесполезный. Бестолковый.

— Вау, Дженсен на самом деле любит прыгать с небоскребов, да?

Я тыкаю пальцем в экран своего телефона, прокручивая ленту социальных сетей моего идиотского клиента. Он широко улыбается на каждой фотографии, одетый в цветастый комбинезон, ветер развевает его обесцвеченные волосы.

— Это то, чем он занимается.

Мы снова стоим на тротуаре, я прикрываю телефон от солнца, пока мы листаем. Каждый раз, когда Эффи наклоняется ближе, ее волосы щекочут мое плечо через тонкую хлопковую футболку.

— Значит, он тоже ничего не помнит?

— Нет. Все, что он мог предложить, так это этот дурацкий канал. — Я не хочу думать о нашем коротком телефонном разговоре. Каждый раз, когда это делаю, у меня поднимается давление.

Эффи задыхается от смеха, ее дыхание обдает теплом мою шею, а когда она протягивает руку, чтобы коснуться моего телефона, кольцо с бриллиантом вспыхивает передо мной. Обвинительно.

Мы даже не поговорили о том, как мы проснулись. Полуодетые в одном номере отеля. Еще эти гребаные боксеры.

Она и кольцо не сняла. Не могу сейчас на этом зацикливаться.

— Представляете, что бы вы сделали, если бы я сняла кучу фоток, где вы пьяны, и выложила их в сеть? Вы бы убили меня, босс. В землю бы меня зарыли. Вы бы уволили меня так быстро, что я не успела бы опомниться.

Эффи болтает без умолку, легко и беззаботно, пока прокручивает ленту, и если бы я не знал лучше, решил бы, что она получает удовольствие. Она очень оживилась после рвоты. Видимо, очистила организм от всякой дряни.

А я? Я все еще чувствую себя так, будто мне место в морге.

— Все верно. — Я прокручиваю беззвучный видеоклип, где Дженсен кружится вокруг шеста танцовщицы на ярко освещенной сцене. Вот это задница. И ужас бурлит у меня в животе, пока мы просматриваем фотографии, потому что все они датированы вчерашним вечером и становятся все более нелепыми. Я ведь не крутился вокруг шеста тоже?

Черт. Эффи не должна этого увидеть. Она никогда этого не забудет.

— Может, мне стоит просмотреть их в одиночестве...

— О боже. — Она крепко сжимает мое предплечье, кончиками пальцев впиваясь в мою кожу, и смотрит на мой телефон, широко раскрыв глаза. — Гай. Это мы.

Да. Это мы. Это... это мы.

Мы на фоне видео, где Дженсен танцует тверк возле бара, пьем коктейли и опираемся друг на друга, смеясь. Мой пиджак пропал, растворился в эфире, волосы взъерошены. Эффи носит мой галстук как повязку.

— Мы выглядим такими счастливыми. — Она говорит с тоской. — Должно быть, это была веселая ночь.

— Мы находились под действием препаратов, — напоминаю я ей, потому что, видимо, не могу удержаться. — Это не по-настоящему.

— Верно. — Она отпускает мою руку, и я готов пнуть себя.

Далее — групповой снимок: мы вдвоем с Дженсеном и его свитой. Эффи крепко обхватывает меня за плечи, а я широко улыбаюсь, прижимаясь лицом к ее волосам.

Я жду, пока она прокомментирует.

Ничего.

Черт, как же здесь жарко. Мои щеки горят, тротуар вокруг нас нагрелся на солнце.

— Это все в «Грехе». — Я начинаю прокручивать быстрее, проматывая бесконечные фотографии и видео знакомых комнат, пока Эффи не издает придушенный писк, и мой палец замирает над телефоном.

Стук. Стук. Стук.

Мое сердце бьется в ушах.

Это видео. Про нас.

Эффи, ее стройное тело, распростертое на барной стойке, хихикающая в свои руки, когда случайный посетитель задирает ее рубашку и наливает текилу из рюмки в ее пупок. Я, склонившийся над ее голым, подтянутым животом, с раскрасневшимися щеками, когда пью из ее тела, мой рот скривился в ухмылке.

— Боже, — шепчет Эффи, когда на экране я откусываю лимонную дольку прямо у нее между зубами. — Жесть.

М-да.

— Давайте не будем это обсуждать. — Слишком поздно, мое тело снова начинает работать, и я прокручиваю видео дальше, от увиденного мне становится плохо.

— Да, — слабо отзывается моя помощница. — Без шуток. Не могу поверить, что именно поэтому я проснулась липкой.

И, черт возьми, это уже слишком. Я стою здесь, в этом удушливом жарком воздухе, с пересохшим горлом и пульсирующими висками, переживая самый неловкий опыт в своей жизни. Наблюдаю, как на этом крошечном экране разыгрывается все, чего я тайно, стыдливо желал с того дня, как встретил свою помощницу, и мое тело реагирует даже сейчас, в то время как мой разум кричит от ужаса.

Когда локация на фотографиях меняется, я выдыхаю с облегчением.

— Я знаю это место. — Наклоняю телефон к Эффи. — Я видел его раньше. Оно довольно известное.

На экране Дженсен скачет на механическом быке, размахивая над головой ярко-розовой ковбойской шляпой. А позади него в толпе мы с Эффи аплодируем, наши щеки раскраснелись, а глаза сияют. Прижимаемся друг к другу, как в каждом клипе и на каждой фотографии.

Господи. Неужели мы выпили столько коктейлей и забыли о личном пространстве?

— Я знаю, куда мы пошли дальше.

Мы пролистываем остальные фотографии Дженсена, чтобы проверить, но это все. Последнее цифровое свидетельство нашей ночи. Эффи молчит, пока мы поворачиваем и идем по улице мимо медленно движущегося транспорта.

— Я никогда не бывала в родео баре, — сообщает она, щурясь за солнцезащитными очками.

Я фыркаю, но это не смешно.

— Похоже, все-таки бывала.

Она снова пихает меня, и на этот раз я пихаю ее в ответ. Эффи ничего не говорит, но подвигается ближе, наши руки соприкасаются при каждом шаге по раскаленному бетону.

И это мелочь. Просто странный, странный день. Мы потеряли рассудок прошлой ночью, и я не могу разобраться с ситуацией. Эффи всегда отличалась дружелюбием. Но это не повод пересекать еще больше границ.

Боже мой. Только взгляните на эту поездку.

Отдел кадров и так будет меня ненавидеть.