Глава 3

Эффи

Почти час спустя мы стоим на тротуаре возле ночного клуба «Грех», который наш клиент выбрал для вчерашней важной встречи. Днем здание клуба, расположенное между двумя казино, также похоже на порочный собор, блестящий и крутой, но сейчас неоновые огни приглушены, и не слышно грохочущей музыки. В полдень здесь очень тихо, будто клуб набирается сил перед новой сумасшедшей ночью.

— Как подходяще. — Мистер Колтрейн хмурится при виде названия клуба, его лицо остается бледным под солнцезащитными очками. Я тоже надела свои, защищаясь от яркого солнечного света, и в блестящем окне клуба мы похожи на двух жалких букашек. Если бы мы не ненавидели друг друга до глубины души, то наверняка опирались бы один на другого в поисках поддержки.

— Все равно мы здесь ничего не выясним. — Мое горло болит от рвоты. Я тщательно вычистила зубы обильным количеством мятной зубной пасты. Но на всякий случай все еще отворачиваюсь от мистера Колтрейна.

Мой босс смотрит на меня недовольно.

— У тебя есть идея получше, Эффи? Или ты уже вспомнила, что случилось ночью?

Нет. Нет. И мне не нравится обвинительный тон — как будто я все это как-то подстроила. Будто я организовала весь этот бардак, напоила его и обманом заманила на скоропалительную свадьбу. Похоже моему боссу хочется думать именно так.

— Отлично. Давайте зайдем и спросим. Но если они нас вышвырнут оттуда, мистер Колтрейн...

— Гай. — Он с таким страданием снова смотрит на ночной клуб, словно вглядывается в бездну. Прямо измученная душа в дизайнерских солнцезащитных очках. — Твоего мужа зовут Гай.

Мой желудок подпрыгивает.

— Ох, замолчите.

Я привыкла повсюду следовать за своим боссом. Сливаться с фоном и не мешать ему говорить, пока он общается с клиентами, заключая сделки направо и налево. Но мистер Колтрейн, как правило, спокоен и невозмутим, излучает всю эту уверенность и раздражающую сексапильность, и все вокруг спешат исполнить его волю.

Но сейчас он хватается за край барной стойки, чтобы удержать равновесие, крепко вцепившись сильными пальцами в темное дерево. Его дыхание подозрительно медленное и размеренное.

— Да, Дженсен приходит сюда постоянно. — Бармен с удовольствием болтает, его усталые глаза блуждают по нам с легким любопытством, пока он пополняет запасы в холодильнике. В своей черной рубашке и с длинными седыми волосами, убранными в низкий пучок, он похож на пирата.

Похоже мы напали на след. Зал клуба отделан темным деревом и в нем полно тайных альковов, сверкающих люстр и мутных зеркал в медной оправе.

Когда его взгляд останавливается на мне на мгновение, я перебираюсь поближе к мистеру Колтрейну — под бок Гаю.

— Спорим, вы ему понравились. — Пират озирается, бутылки звенят, когда он пихает новые на полку. Он почти не следит за тем, что делает, слишком занят, пытаясь разглядеть мое платье. — Дженсен вечно жаждет острых ощущений, а вы выглядите как адски привлекательная штучка.

Я сжимаю зубы, борясь с желанием заблевать весь бар. А Гай рычит рядом со мной, прежде чем стукнуть по дереву.

— Эй! Следи за языком. Это моя жена.

О, фу. Меня и в лучшие времена воротило от слов про свадьбу, но сейчас? Когда я краснею, жмурюсь и пытаюсь не сблевать?

— Лучше помолчите, — рычу я своему боссу. А потом обращаюсь к жуткому бармену:

— Вы знаете, что мы делали здесь прошлой ночью? С кем мы были и когда ушли?

Бармен хмурится, глядя на объектив камеры, примостившейся в углу потолка.

— Ну, есть записи с камер видеонаблюдения. Но я не слежу за каждым клиентом. Мы же работаем, понимаете?

— Конечно. — Я облокачиваюсь на барную стойку, кручу свои свежевымытые волосы, стараясь выглядеть «мило», но больше похоже на «отчаянно». Где-то над моей головой Гай фыркает. — Как думаете, мы могли бы посмотреть их? Что-то случилось с нами прошлой ночью. Мы ничего не помним.

Бармен вздыхает, почесывая горло. Выцветшие черные татуировки обвивают костяшки его пальцев.

— Мне нужно закончить здесь. Но если я устрою вас в задней комнате...

— Все будет хорошо. — Пытаюсь одарить его своей самой яркой улыбкой, которую использую, когда Гай злится, что я опоздала на встречу. Бармен моргает в ответ, а мой босс напрягается и прижимается ближе к моему боку. — Я буду очень, очень благодарна за вашу помощь, — вздыхаю я.

Да, так и есть. И, возможно, я бы не чувствовала себя виноватой из-за того, что втягиваю бармена в наши проблемы, если бы он не повел себя так отвратительно.

— Лести много не бывает, да? — пробормотал Гай, когда бармен, перекинув полотенце для посуды через плечо, протискивается из-за барной стойки. — Я думал, что мне удалось избежать рвоты, но, возможно, нет.

— О, потому что вы так хорошо помогаете. — Мы следуем за барменом в тенистые глубины ночного клуба, тихо препираясь, тыльные стороны наших рук соприкасаются, когда мы идем. Я опускаюсь на октаву, чтобы изобразить мистера Колтрейна. — Ворчу-ворчу-ворчу. И бац, это моя ЖЕНА.

Громкое пыхтение.

— Жду не дождусь развода.

— Мне подходит. — Я пихаю его под ребра. — Как стерва рассчитываю на алименты.

Вздох, вырвавшийся у моего босса, заставляет меня улыбнуться. Ситуация дерьмовая, без сомнения, но есть и положительная сторона: Я не придумала бы лучшего способа помучить мистера Колтрейна, даже если бы попыталась.

Мы оба знаем, почему у него такое плохое настроение, и это лишь отчасти похмелье.

Все потому, что я — последняя женщина, на которой он хотел бы жениться во всем мире.

***

— Это должно быть так неловко для вас.

Сидя со скрещенными ногами на потертом коричневом диване, я кручу на пальце свое новообретенное обручальное кольцо, а мой босс примостился рядом со мной, уперев локти в колени. Он не отрываясь смотрит на монитор перед нами, наблюдая за самым скучным в мире шоу, в то время как на экране мы потягиваем минеральную воду и непринужденно болтаем со вчерашним клиентом и его свитой в VIP-зоне клуба.

— Босс. Эй, послушайте. Держу пари, вы это ненавидите.

Он проводит рукой по лицу, все еще глядя на экран.

— Конечно, я ненавижу это. И, конечно, мне стыдно, Эффи. Ради всего святого, прекрати свои насмешки.

Оу. Невесело мучить его, если мой босс не спорит, а только соглашается. Но если это вообще возможно, Гай выглядит хуже с каждой минутой. Он пепельный, под глазами залегли темные тени, а на крепкой челюсти расползается неприятный синяк.

— Похоже, вас кто-то ударил.

Он ворчит.

— И по ощущениям тоже.

— Думаете, вы это заслужили?

Мой босс вздыхает.

— Все признаки указывают на то, что да.

О, Боже. Я не хочу проходить этот квест с грустным, сломленным человеком. Это похоже на худший из возможных путей. Как по мне, мы уже сделали это — мы уже совершили все огромные ошибки, которые только можно совершить. И теперь мы либо сидим и любуемся собственным великолепным идиотизмом, либо тушуемся и делаем себе еще хуже. Какой вариант я выберу, известно.

— Я знаю. — Соскакиваю с дивана, чуть не споткнувшись о собственные ноги, и, спотыкаясь, пересекаю захламленную комнату, чтобы встать у экрана. — Вы всегда ворчите на меня, чтобы я поработала над своими навыками в презентации. Что ж, сейчас самое время попрактиковаться, потому что мне нужно сделать несколько замечаний.

Гай щиплет переносицу, и мне неприятно это признавать, но он выглядит хорошо, даже сейчас. Даже с похмелья, сжимая в руках бутылку воды, как будто это фонтан молодости, его широкие плечи обтягивает рубашка, а темное волосы идеальной длины, чтобы их можно было поправить. Они падают ему на лоб, над нахмуренными бровями.

И я ничего не могу с собой поделать. Я люблю ворчливого Гая. Когда он цедит мое имя, низко и с предупреждением, я вся дрожу. Все, что я хочу сделать, это раздражать его еще сильнее.

— Экспонат А. — Я тыкаю пальцем в Эффи на экране, которая кивает и делает послушные пометки в своем рабочем телефоне. — Образцовый сотрудник. Невинно делает заметки для своего босса-людоеда.

Гай усмехается.

— Экспонат Б. — Мы оба смотрим, как Гай на экране встает и пожимает руку Дженсену, нашему клиенту — бейсджамперу, одетому в ярко-оранжевую тропическую рубашку. Она выглядит особенно кричаще на фоне элегантного черного костюма Гая. — Генеральный директор рекламного агентства пожимает руку известному любителю острых ощущений и вообще ненадежному человеку. И, ага. Да, вот так.

Вчерашний Гай кивает, когда Дженсен подзывает проходящую мимо официантку, чтобы заказать выпивку. И когда поднос с рюмками оказывается на столе между нами, он протягивает одну мне.

Честно говоря, это не так уж странно. Наши деловые встречи часто заканчиваются выпивкой. Реклама — это творческая сфера, и моему боссу нужно казаться крутым и модным, чтобы привлечь лучших клиентов. Я знаю, что он, конечно, большой придурок, но большинство людей так не считают.

И у нас никогда не возникало никаких проблем. Мы всегда остаемся на одну-две минуты, а потом уходим.

— Вот оно. — Гай наклоняется ближе, диван скрипит под его весом. Я тоже смотрю на экран, затаив дыхание, забыв о своей фальшивой презентации.

Мы выпиваем напитки, движения на экране отрывистые и мелкие. А через несколько минут, когда приносят еще один поднос с напитками, мы с Гаем разговариваем вместе в VIP-кабинке. Спорим, наши головы наклонены очень близко друг к другу, так неуместно в нашей офисной одежде. Мы настолько поглощены тем, о чем говорим, что не замечаем, как Дженсен роняет что-то в каждую рюмку, кроме двух на подносе.

Он поворачивается, чтобы раздать их один за другим своей свите. А тем временем мы сегодняшние с ужасом наблюдаем, как чье-то колено задевает поднос и заставляет его вращаться на блестящей поверхности, а недопитые напитки кружатся вокруг него, чтобы занять новое место.

— О нет, — стону я.

— Черт, — с чувством произносит Гай. — Твою мать.