Глава 25

Если Ева и слышала хоть что-нибудь из того, что происходило в кабинете Киллиана в тот день, она не подавала виду. Поскольку ее легче прочитать, чем открытую книгу, я сделала вывод, что она не слышала ничего подозрительного. Либо так, либо она внезапно научилась скрывать свои мысли и чувства.

Мы продолжили работу над альбомом и сумели сохранить наши отношения в тайне ото всех, кроме Отэм. Я изо всех сил старалась подавить свои тревоги о нашем будущем, и, хотя никогда не произносил этих слов, Киллиан каждый день показывал, что любит меня.

Он не был Мистером «ути-пути» в офисе, но перестал быть холодным и даже начал вести себя так, будто мы были друзьями. Если кому-то это и показалось странным, то никто ничего не сказал. Киллиан вложил в мой альбом больше своего собственного времени, чем в другие, и я думаю, что все видели во мне своего рода проект музыкальной страсти для него... И не только... Ну, проект страсти.

Приступов ревности больше не было. Я знала, что он не перезванивал Дине, чтобы встретиться с ней, потому что каждый вечер проводил со мной. Даже если его не было рядом, я нутром чуяла, что к ней он не тянулся. Несмотря на сделку, которая в первую очередь свела нас вместе, я верила, что Киллиан никогда не будет мне лгать.

Однако по мере того, как наше время шло, я поняла, что единственный способ по-настоящему преодолеть свой страх потерять Киллиана — это начать жить за пределами моего маленького пузыря в квартире у реки Клайд. Хотя мы не могли пока открыто демонстрировать отношения, нам нужно было начать их строить, пока я сама встречалась с жизнью, а не отталкивала ее. Иначе мы бы никогда по-настоящему не узнали, как это быть парой в реальном мире.

Я попросила ноутбук и позволила Киллиану организовать встречу по пиару с моей новой командой в офисе лейбла.

Вот так я и оказалась через две недели после нашей интерлюдии в его кабинете, в Skyscraper Records не для записи. Я сидела в зале собраний с видом на реку с Киллианом и четырьмя незнакомцами, которые будут планировать мое будущее.

Они все выжидающе уставились на меня, и я была благодарна, когда Ева высунула такое знакомое и дружелюбное лицо из-за двери.

— Освежающие напитки?

— Да, благодарю, Ева, — дружелюбно ответил Киллиан.

Я послала ему одобрительный взгляд. Ева была милой. Она заслуживала хорошего босса.

Киллиан и четверо незнакомцев попросили кофе.

— Скайлар?

— Воды, спасибо.

Она улыбнулась мне и исчезла, чтобы приготовить наши напитки.

— Скайлар, — Киллиан снова привлек мое внимание, — я хотел бы познакомить тебя с Лоис. — Он указал на рыжеволосую женщину с каменным лицом. — Она наш директор по рекламе.

Мы обменялись кивком в знак приветствия.

— А это Кит. — Он представил высокого худощавого парня с бородой в очках с толстыми стеклами в черной оправе. — И Жаклин, — пышная блондинка с раскрасневшимися щеками, — наши рекламные агенты. Наши рекламщики. А это, — он кивнул темнокожей красавице с коротким афро, которая пристально смотрела на меня, — Мэй, наш координатор по маркетингу.

— Приятно познакомиться со всеми вами.

— Взаимно — сказала Мэй, удивив меня американским акцентом, и потянулась через стол, чтобы пожать мне руку. — Моя младшая сестра — твоя большая поклонница.

— Это всегда приятно слышать. Вы не из здешних мест.

— Сан-Франциско. Я училась в университете Глазго и просто влюбилась в это место. После выпуска я переехала сюда и никогда не оглядывалась назад.

Это было странно, но, услышав знакомый акцент, я почувствовала себя немного менее напряженной.

— В это место легко влюбиться, особенно если ты любишь музыку.

— Это правда. — Она улыбнулась. — Я не могу дождаться, когда начнется наша работа, чтобы рассказать своей сестре, что я в твоей маркетинговой команде. Ей просто крышу сорвет.

Я рассмеялась, стараясь не нервничать из-за части «начнется наша работа».

— Если хотите, я могу что-нибудь подписать для нее.

Боже, я так давно не давала автографов.

— Правда? Здорово. Нового альбома будет достаточно. Не могу дождаться, чтобы услышать его.

— Что прекрасно подводит нас к нашей первой дилемме, — прервал ее Кит. У него был прекрасный южноанглийский акцент, который я могла бы слушать весь день. — Мы, — он указал на себя и Жаклин, — еще не слышали альбом, поэтому не можем придумать подход для радио и СМИ. Мы не можем объяснить или продать то, чего не слышали.

— Да, Кит, я в курсе. — Киллиан, казалось, защищается, — и я сказал тебе, что альбом находится в стадии записи. Вы услышите его очень скоро. Но эта встреча не об этом.

— Речь идет об управлении тем, что будет взрывным возвращением, — вмешалась Лоис, — учитывая, что ты исчезла с лица планеты почти два года назад. Как только мы возьмем все под контроль, то сможем управлять твоим появлением. Киллиан говорит, что ты хочешь уменьшить свою публичность. Стать более ориентированной на карьеру.

Я кивнула, игнорируя неприятное трепетание в груди.

— Да.

Она сморщила нос.

— К сожалению, я здесь, чтобы сказать, что это невероятно наивно и, возможно, самоубийственно для карьеры. Мы живем в обществе, основанном на платформе, где хиты, симпатии и интерес, культивируются личностью и забавными историями. Мир движется гораздо быстрее, чем даже пятнадцать лет назад. Хотя базу поклонников можно расширить, очень легко потерять интерес покупателей, переключив их внимание на что-то другое. Нам понадобится, чтобы ты поддерживала свою фанатскую базу в социальных сетях.

Снисходительный тон Лоис и то, как она водила глазами вверх и вниз по моему телу, заставили меня ощетиниться. Это также вызвало вопрос, точно ли Киллиан ей все объяснил.

Я бросила на нее нескрываемый раздраженный взгляд.

— У Tellurian было девять миллионов подписчиков в Инстаграм. В моем личном аккаунте было ровно столько же. Я знаю силу социальных сетей и понимаю изменчивую, постоянно меняющуюся индустрию развлечений. Понятно, Лоис?

Она кивнула, сжав губы в явном раздражении.

— Я была солисткой коммерчески успешной группы. Я не неопытная молодая артистка, которая любит музыку, но не хочет славы — то, что вы явно находите раздражающе наивным. Я познала славу, поэтому могу с абсолютной уверенностью сказать, что люблю музыку и ненавижу славу. Здесь нет никаких «если», «может быть» или «но». Это высокомерное отношение? Избавьте меня от этого. Я была ребенком, когда наша группа стала знаменитой, и я слушала, как такие же люди, как вы говорили, что мне нужно делиться своей личной жизнью с фанатами, чтобы они возвращались. Итак, я сделала это, и то, что предоставила им такой широкий доступ, сделало меня несчастной. Знаете ли вы, что происходит, когда предоставляешь общественности такой доступ? Они начинают верить, что имеют на тебя право. Право на твои решения, твой выбор и твое мнение. Никто не имеет права на такие вещи. Никто. Мое соглашение с Киллианом, — я бросила на него быстрый взгляд, но выражение его лица ничего не выдало, — заключалось в том, что я выпускаю альбом, но остаюсь в тени, если только это не прямая реклама сингла или альбома. Мы здесь не для того, чтобы вести переговоры. Мы здесь для того, чтобы решить, как сделать так, чтобы Киллиан выполнил свою часть сделки.

Лоис неловко поерзала, а Мэй отвернулась, ее губы дернулись, как будто она подавила смех. Два рекламщика, казалось, слегка обиделись за своего босса.

И Киллиан. Что ж, он встретился со мной взглядом, и я увидела в нем теплоту уважения.

— Скайлар права. И мы уже говорили об этом. Лоис была проинструктирована. И я предполагаю, что у вас есть другой план, кроме как отговаривать мою артистку от того, чего она абсолютно точно не хочет делать.

Лоис сглотнула, и ее щеки вспыхнули от смущения.

— Конечно, мистер О'Ди. Я не хотела оскорбить мисс Финч. Я только хотела, чтобы она знала о трудностях в развитии карьеры с такими ограничениями.

— И ты дала это понять. Каков наш план?

— Ну... Прошло достаточно времени с тех пор, как таблоиды спекулировали на исчезновении мисс Финч с глаз общественности. Отчасти это связано с вышеупомянутым коротким периодом внимания публики, но также и потому, что без мисс Финч обычное безумие желтой прессы, вызванное ее отношениями с участником группы Мики Мерфи, угасло. После пребывания Мики в реабилитационном центре год назад, вечеринки, поклонницы и все прочее, закончилось. Его аккаунт в Инстаграм довольно безмятежен. Он не дает желтой прессе ничего пожевать. Группа продолжила работать в относительном спокойствии от таблоидов, но также понесла убытки в продажах.

К счастью, все это не было для меня новостью.

Сказав Киллиану, что я хочу вернуться в онлайн и посмотреть, что стало с моей группой в мое отсутствие, Отэм пришла в квартиру со своим ноутбуком. Киллиан хотел быть тем, кто посидит со мной, пока я открою дверь в остальной мир, но я хотела откровенно отреагировать на то, что обнаружу. Я не хотела беспокоиться о том, что почувствует Киллиан, когда я посмотрю на парней, в частности на Мики.

Отэм и я сидели вместе за кухонным островком, пока я гуглила Tellurian.

Первые заголовки, которые появились, были старыми.

Те, от которых меня тошнило.

«Родители принцессы поп-рока найдены убитыми. Семья звезды застрелена в многомиллионном доме. Никаких зацепок в деле об убийстве».

Я почувствовала руку Отэм на своем плече, когда смотрела на громкие заголовки, которых так долго избегала.

— С тобой все в порядке?

Теперь боль была моим старым другом.

— Я в порядке.

— Скайлар, ты не должна этого делать.

— Пришло время.

Я ввела свое имя в поисковую систему. Первый заголовок заставил меня ухмыльнуться.

«Пропавшая девушка. Куда делась трагическая принцесса рока?»

— Мило, — сухо сказала я.

В течение первых шести месяцев периодически появлялись статьи о моем исчезновении. Набрав имя Мики, я узнала о его поездке в реабилитационный центр. Согласно газетам, он зарегистрировался через три месяца после того, как я уехала. С тех пор он, по-видимому, был трезв. Единственная статья о нем за последние три месяца касалась стипендиального фонда колледжа, который он создал в Монтане для детей, воспитывающихся в приемных семьях.