— Ты ублюдок!
— Что теперь? — Он в волнении всплеснул руками.
— Из-за тебя испортится мой макияж! — Я сморгнула слезы, жгущие мои глаза. — Я выкладываюсь, готовясь к выступлению, чертовски нервничаю, а тут ты превращаешь меня в кашицу. Хорошая работа!
Киллиан почесал бровь, жестикулируя кольцом.
— Это было «да»?
Я так сильно навалилась на него всем телом, что чуть не сбила его с ног. Но у моего мужчины были быстрые рефлексы. Его грудь сотрясалась рядом с моей от смеха, пока я жадно поцеловала его. Я отстранилась, повиснув на нем, и сказала, затаив дыхание:
— Это было «да». Наверное, я тоже не особо хороша в таких вещах.
— Все в порядке. — Он одарил меня лукавой улыбкой. — Твои таланты лежат в другой плоскости.
— Правильно, давай все опошлим.
— Я не понимаю, о чем ты. Я имел в виду твою музыку.
Не купившись, я скорчила рожицу, а затем снова поцеловала его, вложив в это свое второе «да».
Киллиан отстранился, но тут же прижался своим лбом к моему.
— Тебя ждут, — он сказал это так, как будто не хотел отпускать меня. — Я должен был сделать предложение после. Рядом с кроватью.
Я отстранилась, мои глаза загорелись предвкушением.
— После моего выступления, давай сделаем это здесь.
В ответ он мягко высвободился из моих объятий.
— Это священное место, Скайлар.
Фыркнула, думая, что Киллиан шутит, но не потребовалось много времени, чтобы понять, что это не так.
Эта мысль только заставила меня смеяться еще сильнее.
Под мой смех Киллиан надел обручальное кольцо мне на палец и тоже рассмеялся. Может быть, это был не самый романтичный ответ, но я подумала, что это хороший знак. Если мы ступили на путь брака смеясь, возможно наша совместная жизнь будет наполнена радостью.
Киллиан сначала поцеловал кольцо на моем пальце, а затем — глубоко — и меня и передал мне гитару.
— А теперь иди и сделай это.
Он последовал за мной и скрылся за дверью, которая привела его в толпу за сценой. Услышав громкие разговоры поклонников в ожидании концерта, я глубоко вздохнула.
Я не могла слышать, как скрипят половицы под моими ногами, так как гул разговоров сотни людей был довольно громким, но я чувствовала их твердость, удерживающие мои дрожащие ноги прямо.
В зале воцарилась тишина, и я почувствовала на себе сотни взглядов за пределами освещения сцены. Я подключила свой Taylor к усилителю, забралась на табурет и настроила микрофон.
Наконец, подняла глаза.
Все было темной тенью на фоне огней, и это было знакомое и в то же время незнакомое зрелище. Прошло много времени с тех пор, как я была так физически близка к своей аудитории, и я никогда раньше не была на сцене одна.
Тишина, казалось, разнеслась по помещению, пока я смотрела на людей, гадая, о чем они думают. Я знала, что они хотели находиться здесь, потому что билеты были распроданы в первые десять минут, но я все равно нервничала. Я не хотела их подводить.
— У-у-у, Скайлар! — Я услышала клич Отэм из толпы.
Это заставило меня улыбнуться и напомнило. Напомнило, что Киллиан, мой жених и самая лучшая подруга в мире, были где-то там.
— Привет, ребята, — поздоровалась я.
Это было все, что потребовалось от меня. Зал взорвался аплодисментами и свистом, и волна ностальгии накрыла меня с такой силой, что слезы защипали глаза.
— Вау, спасибо, — сказала я, когда все успокоились, мой голос в микрофоне отдавался эхом. — Я очень ценю радушный прием. Я не знаю, известно ли вам, но мы с моей старой группой так и не смогли выступить в King Tut's. Предложение сыграть здесь было слишком щедрым, чтобы отказываться, и я очень благодарна, что вы, ребята, пришли сегодня. Теперь я вычеркну этот пункт из моего списка желаний.
— У короля Тутанхамона! — крикнул кто-то, и снова раздались аплодисменты.
Я рассмеялась в микрофон, чувствуя, что все больше и больше расслабляюсь.
— Что ж, давайте сделаем это. Я собираюсь начать сегодняшний вечер с песни под названием «Призрак» .
Под аплодисменты я перебрала струны гитары и как только открыла рот, чтобы спеть, шум стих.
Они были со мной. Прямо там, пока я пересказывала свою историю с помощью музыки. Я пела, чувствуя боль и гнев, но они больше не принадлежали мне. И люди пели вместе со мной, повторяя слова, как будто тоже это чувствовали.
Я спела «На ветру», самый большой хит с альбома, и почувствовала такой прилив любви и поддержки от этой аудитории, какого никогда в жизни не испытывала.
Когда сет подошел к концу, я прервала хлопки и свист:
— Мне грустно говорить, но сейчас прозвучит последняя песня, ребята. Это была последняя песня в альбоме, но определенно не песня о финале. Она о лучшем начале, о котором я могла мечтать. Киллиан, это для тебя, детка. Так же, как и я сама.
Я была бетоном, стоящим на месте,
Зацементировано сердце, замурована душа.
Но были трещины, которых я не видела,
Через них моя песня звучала.
Река услышала меня и пришла за мной.
Там, в камне, я была холодна,
А ты, сидя на троне, был еще холоднее
Ледяных волн, что затопили меня…
чтобы освободить мою песню для тебя.
Река услышала меня и пришла за мной.
И понесла меня к водопаду.
Я чувствую дыхание ветра своей кожей,
Мое сердце бьется в такт.
Моя душа в свободном падении,
Но перед самым приземлением
Твои руки ловят меня.
Я жива, и это все твоя вина,
Кровь бьет ключом, обжигая жаром.
Плохо, что я становлюсь зависимой,
Быть в сознании, быть с тобой.
Река услышала меня и пришла за мной.
И понесла меня к водопаду.
Я чувствую дыхание ветра своей кожей,
Мое сердце бьется в такт.
Моя душа в свободном падении,
Но перед самым приземлением
Твои руки ловят меня.
Я жива, и это все твоя вина,
Кровь бьет ключом, обжигая жаром.
Плохо, что я становлюсь зависимой,
Быть в сознании, быть с тобой.
Река услышала меня и пришла за мной.
И понесла меня к водопаду.
Я чувствую дыхание ветра своей кожей,
Я чувствую дыхание ветра своей кожей,
Мое сердце бьется в такт.
Моя душа в свободном падении,
Но перед самым приземлением
Твои руки ловят меня.
Ты в моем сердце, ты как пульс.
Ты воздух, который я пью на вдохе.
Ты поток, который освободил меня.
Водопад, в котором я с радостью утону.
Я чувствую дыхание ветра своей кожей,
Мое сердце бьется в такт.
Душа в свободном падении,
Но перед самым приземлением
Твои руки ловят меня.