Звук звонка моего планшета заставляет меня проснуться и потянуться за ним с тяжелыми веками, опухшими от плача прошлой ночью. Я вхожу в систему и открываю ожидающее меня сообщение.

Это от Колтона.

«Моя любовь, моя намори, моя жизнь. Я надеюсь, что эти цветы вызвали улыбку на твоем лице. Я улыбался, когда выбирал их для тебя. Я никогда не забуду красоту того дня, затмеваемую только тобой рядом со мной в том восхитительном наряде. Однажды я планирую приобрести такие же цветы для нашей свадьбы. Знаю, ты не рассматриваешь это как возможность, но я по-прежнему надеюсь.

Колтон».

Я падаю обратно на кровать, и слезы наворачиваются на глаза. Чертов Колтон. Я ненавижу то, какой эмоциональной стала в последнее время. Это понятно, учитывая все, что произошло, но это начинает действовать мне на нервы.

Вытерев лицо, встаю и готовлюсь к работе. Я действую на автопилоте, безуспешно пытаясь выкинуть Колтона и его слова из головы. Всегда знала, что он ловок, но он усилил свою игру, и я не уверена, что делать.

Как только позже вхожу в клинику, взгляд Брэкстона находит мой и слегка сужается. Знаю, что он видит мои красные глаза и опухшее лицо, но сделала все возможное, чтобы скрыть их. Очевидно, этого было недостаточно.

— Пожалуйста, не спрашивай меня, все ли со мной в порядке. Я могу разрыдаться в пятидесятый раз.

— Я не буду, — говорит он. — Я бы этого не хотел.

— Спасибо.

День проходит как в тумане.

И то же самое происходит на следующий день после этого. И еще один после этого, пока я не забываю, какой сегодня день, и мне все равно. Колтон продолжает посылать мне милые сообщения, хотя я не ответила ни на одно из них. Он больше не присылал мне цветов, но уверена, это только потому что розовые еще не высохли. Все это заставляет меня плакать и улыбаться одновременно. Это раздражает.

Время проходит быстро, как это всегда бывает в клинике, и я разминаю спину, массируя боль в ней. Число пациентов медленно сокращается с каждым днем, и хотя рада их выздоровлению, я беспокоюсь о том, как заполнить свое время, когда все они уйдут. Возможно, мне следует поговорить с Кейдом об отъезде на Землю.

Я вздыхаю и пополняю запасы медикаментов, сосредотачиваясь на автоматической работе и пытаясь занять свои мысли. Как всегда, Колтон занимает в них первое место. Было ли правдой то, что он сказал обо мне? Действительно ли я выдаю все, о чем думаю, своим выражением лица?

— Брэкстон?

Он мгновенно оказывается рядом со мной, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.

— Хм, меня легко прочитать? Например, мое лицо говорит о моих мыслях?

Он кивает, и мои плечи опускаются.

— Это не так уж плохо, — мягко говорит он. — Это делает тебя хорошим целителем, потому что пациенты всегда могут сказать, что ты действительно заботишься об их благополучии.

— Да, но это означает, что они также могут видеть, боюсь ли я за них или у меня плохие новости. — Я стону, закрывая лицо руками. — Я и понятия не имела, что такая «прозрачная».

— Это только означает, что ты не полна обмана. Я бы сказал, что это то, чем можно гордиться.

— Обычно, — бормочу я в ладони, — но не в этом случае.

Сильные руки хватают меня за запястья, открывая мое лицо.

— Все будет хорошо, — мягко говорит Брэкстон.

Дверь в клинику открывается, и появляется Колтон, и, как и в прошлый раз, его взгляд становится черным, как смоль.

— Почему мужчины всегда прикасаются к тебе? — бормочет он себе под нос.

Брэкстон скрещивает руки на груди и пристально смотрит на Колтона.

— Если у тебя нет какой-либо болезни, тебе здесь больше не рады.

Не теряя ни секунды, Колтон ложится на ближайший смотровой стол, бросая на нас с Брэкстоном недовольный взгляд.

— Мне нужно пройти обследование.

Я кладу кончики пальцев на руку врача, останавливая его. Это моя работа — справиться с ним, так как он здесь ради меня. Я не могу продолжать убегать от него, как бы сильно мне этого ни хотелось.

Подыгрывая фарсу, я наклоняюсь над Колтоном.

— Что тебя беспокоит?

— У меня болит сердце, — заявляет он.

Я напрягаюсь, когда мое собственное сердце колотится в груди.

— Когда у тебя появились симптомы?

— С того момента, как ты поцеловала меня.

Я хмурюсь.

— Колтон, будь серьезен.

Он кладет руку на сердце.

— Все изменилось с тех пор, как ты вошла в мою жизнь. Сначала мне было больно быть рядом с тобой и не иметь тебя, но как только получил тебя, я познал истинное счастье. Только теперь это ушло, и мое сердце снова болит. Тебе следует унять эту боль. — Он расстегивает застежки своей рубашки, обнажая горло.

— Колтон... — Я не нахожу слов, когда замечаю свою серебряную цепочку у него на шее.

— Почему у тебя это? — спрашиваю, указывая на нее.

Он садится и берет мои руки в свои.

— Ты сказала, что это важно и что это напоминает о том, что нужно все делать лучше. Что ж, я верю, что это сделает то же самое для меня. Я могу и буду поступать с тобой правильно, сколько бы времени это ни заняло.

— Что это за кольца на ней? — Я изучаю кольца из розового золота, отмечая, что они слишком малы, чтобы носить их на моем или его пальце. — Украшение?

Он качает головой и улыбается мне.

— Это украшения на уши для нашей помолвки, если ты решишь, что все еще хочешь меня. Я попросил припаять их, чтобы мог носить и держать их рядом. — Он вытирает мне лицо, и тогда я понимаю, что плачу. — Не плачь, намори. Если ты хочешь вернуть свое ожерелье, можешь получить его в любое время.

— Все в порядке, — хриплю я.

— Ты расстроил ее, — говорит Брэкстон, становясь рядом со мной. — Я этого не одобряю, Колтон.

— Это не входило в мои намерения, — говорит он, поднимая руки. — Ты же знаешь, я бы никогда не причинил ей вреда.

Уголки рта Брэкстона поджимаются.

— Да, особенно сейчас.

Колтон кивает, его лицо мрачнеет.

Сейчас? Сейчас?

Я хватаю руки Колтона и Брэкстона. Затем резко дергаю.

— Что, черт возьми, происходит?