39 Хадсон

The Jester by Badflower

— Ты расскажешь мне, что именно здесь произошло, или я медленно и мучительно сломаю каждую чертову кость в твоем теле, — угрожающе произношу я.

Феникс шикает на меня и тащит в угол, подальше от судорожно спящей девушки в его постели. — Потише, ладно? Чем дольше она отсутствует, тем лучше.

Он встревоженно проводит рукой по волосам, снова переводя взгляд на нее. Я следую за его взглядом, боль расцветает в моей груди от опустошительного зрелища. Она туго закутана в простыни и стонет во сне. Ярко-белые повязки выглядывают наружу, показывая степень нашего нынешнего затруднительного положения.

— Я подсыпал ей в воду порцию диазепам (Прим.: Диазепа́м — лекарственное средство группы бензодиазепинов, нашедшее широкое применение в медицинской практике. Препарат обладает седативным, снотворным, противотревожным, противосудорожным, миорелаксирующим и амнестическим действие). Ей это было нужно, — сообщает мне Феникс.

— Ты подсыпал ей в напиток свои лекарства? Чувак, какого хрена?

Он смотрит на меня с негодованием. — Ты бы предпочёл, чтобы она попробовала это снова? Если бы я не вошел и не зашил ее раньше, она бы умерла. Истекла бы кровью и, черт возьми, умерла.

Мой рот превращается в пепел, горький привкус на языке отказывается проглатываться. Такое ощущение, что змея обвила меня изнутри и сжимает, вытягивая весь доступный воздух. “Умерла”. Она бы снова бросила меня, на этот раз навсегда. Эта мысль, черт возьми, разрушает меня.

— Мы не можем сдать ее. Они бросят ее в дыру для ее же защиты.

— Или отправить ее туда, откуда она пришла, — мрачно говорю я. — Если они сочтут ее слишком нестабильной для программы Блэквуда.

— Черт побери! — Проклятия Феникса. — Что, черт возьми, нам тогда делать?

— Мы справимся с этим сами! У нас нет выбора!

— Мы не можем. Ей нужна медицинская помощь.

Он смотрит на меня, качая головой, как будто я неуравновешенный. Я борюсь с желанием наорать на него еще и смотрю, как он идет к кровати и садится, скользя рукой по обнаженному плечу Бруклин.

— Скажи мне честно, прямо сейчас, как ты к ней относишься.

— Хм? — Я хмурюсь.

— Просто ответь на гребаный вопрос. Все карты на стол.

Я опускаюсь на пол, вытянув ноги, и борюсь с путаницей мыслей в голове. Их слишком много, чтобы сосчитать. Любовь. Ненависть. Похоть. Стыд. Все это смешивается в одно гигантское дерьмовое шоу, от которого у меня кружится голова. Но одна мысль горит слишком ярко, чтобы ее игнорировать.

— Я не могу потерять ее. Не сейчас, когда я снова нашел ее, — признаюсь я. — Она теперь другая, не та, что была раньше. Но это не имеет значения, мои чувства не изменились.

Феникс торжественно кивает, его серьезность так непохожа на него. Но когда мы сталкиваемся с кризисом, у всех нас есть свои искупительные качества. Он много раз чистил Илая в подобных обстоятельствах без единой жалобы.

— Ты должен знать, что я влюбляюсь в нее, — добавляет он.

Хотел бы я сказать, что я удивлен, но я видел, как они смотрят на нее. Нужно быть дураком, чтобы пропустить это. Ребята все чертовски в восторге, как и я. Необъяснимо тянет к красивой, хаотичной катастрофе, которой является Бруклин Уэст и ее чертовой сумасшедшей голове.

— Мы все заботимся о ней, поэтому мы должны найти решение здесь. — Я оглядываюсь на свою девушку, утешая себя тем, как вздымается и опускается ее грудь. — Я позову Кейда, он знает, что делать.

Феникс фыркает. — Да конечно. Он занят тем, что лечит другого идиота, помешанного на самоуничтожении.

— Что именно ты, черт возьми, предлагаешь?

Он продолжает гладить кожу Бруклин, кусая губу. — Ее не будет несколько часов, нам нужно собрать всех вместе, чтобы вразумить ее.

— Поговорить с ней? Это твое решение? — Я повторяю. “Он это серьезно?”

— Мы должны убедить ее остаться.

Борясь со своей первоначальной реакцией, я секунду обдумываю его идею, отбрасывая в сторону вспышку ревности. Это будет работать? Между нами всеми, возможно, у нас есть небольшой шанс на успех. Пиздец просто.

— Я найду Кейда и проведу его, — уступаю я.

— Хорошо, — бормочет Феникс, кивая самому себе. — Нам нужно взять себя в руки, потому что, когда она проснется, сейчас или никогда. Мы все должны быть там.

Пыхтя, я подхожу к кровати и смотрю на своего спящего дрозда. Она хватается за простыни, мучаясь даже сейчас. Окруженная нами, временно защищенная от собственного разума. Черт, это никак не сработает. Мы не можем дать ей то, что ей нужно. Как можно убедить человека жить, если он этого не хочет?

— Это сработает, — заверяет Феникс, читая мои мысли.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Потому что другого выхода нет. Либо так, либо пусть она взорвется. Психиатры сюда не заглядывают, они закопают ее так глубоко, что она уже никогда не вылезет наружу. Мы ее последний шанс.

Он смотрит на меня, одаривая меня мрачной улыбкой. — Сделай это, Хад. Для нее.

— Оберегай ее, пока мы позже не вернемся. Я проведу остальных. Просто… присматривай за ней. — Сглотнув, я позволил своему отчаянию вылиться наружу. — Мы не можем позволить себе облажаться.

— Ага, понял, — бормочет он.

Я целую Бруклин в лоб и оставляю их позади, заставляя себя сосредоточиться. Мне нужны будут правильные слова, чтобы сказать ей, чтобы она увидела, что у нее есть смысл жить. Феникс прав, он заберет всех нас. И если мы потерпим неудачу, я даже не могу думать о последствиях. Потеря моего дрозда невообразима.

Я ворвался в приемную после того, как пробежал, изо всех сил дыша. Кейд дежурит, и, как только я вхожу, он сразу же вскидывает голову. — Хад? Что случилось?

Я мотаю головой назад, и он быстро оглядывается, проверяя, свободен ли берег. Мы проскальзываем в задний офис для уединения, и я захлопываю дверь.

— Мне нужно кое что тебе сказать.

— Эм, ладно. Ничего плохого?

— Просто… не волнуйся. Это Бруклин.

Кейд замирает, краска отхлынула от его лица. — Что случилось?

Я так чертовски зол и напуган, что едва вижу прямо. Мне требуется все самообладание, чтобы сохранять спокойствие и рассудительность, мысль о Бруклин, истекающей кровью в одиночестве в постели Илая, повторяется в моей голове кошмаром. У нас сейчас нет времени терять время.

— Она пыталась покончить с собой, — выпаливаю я.

Рот Кейда приоткрывается, когда он бледнеет. — Что?

— Феникс нашел ее истекающей кровью. — Я делаю паузу, отгоняя леденящий кровь образ из своего воображения. — Она жива, в настоящее время не в себе. Мы должны быть там, когда она проснется. И ей нужна медицинская помощь, Феникс сделал все, что мог.

Кейд хватается за волосы, паника охватывает его. — Ты что, черт возьми, сошел с ума? Мы должны отвести ее к доктору Эндрю прямо сейчас, прежде чем она попытается снова. Господи Иисусе, где она сейчас?

Я отчаянно качаю головой: — Нет! Разве ты не понимаешь? На этот раз они заберут ее навсегда. Если мы сдадим ее, мы ее потеряем. Навсегда. Не будь дураком.

Лицо Кейда падает, и его глаза двигаются, не видя, как будто ища варианты и ничего не видя. — Но мы не можем просто ничего не делать! Не лучше ли, что она жива, даже если это заберет ее от нас? Она непредсказуемая, и ты это знаешь.

Я не могу ничего с собой поделать, я бью идиота.

— Ой! Проклятый Хад, на кой черт это было?

— Чтобы вбить разум в твой толстый череп. Она сгниет, если ее заберут. Ты знаешь, что Блэквуд — единственный выход из системы. Мы говорим о ее жизни здесь.

— И я пытаюсь его спасти, — выплевывает Кейд.

Повернувшись спиной, я ухожу, чтобы не причинить ему еще больше боли.

— Какая именно была твоя идея? Трахать ее, чтобы стало лучше? — Он добавляет.

“У него есть чертовски большое желание умереть.”

— Не толкай меня сейчас, я сломаю тебе гребаные ноги. Конечно, речь не об этом! — Я падаю в кресло за письменным столом, собираясь с силами. — Я не знаю, что еще делать.

Кейд становится передо мной на колени, выражение его лица — открытая рана от стыда. — Что с нами происходит? Сначала Илай, теперь Бруклин. — Его глаза закрываются, жесткие морщины вырезают его лоб. — Я подвел вас всех, мы трещим по швам.

Я кладу руку на плечо брата, вызывая некоторое утешение, чему я действительно не верю себе. — Мы это исправим. Это то, что делает семья, верно? Ты сам так сказал.

Он выдавливает нерешительную улыбку, избегая оценивающего взгляда. — Осторожно, брат. Ты начинаешь звучать слишком оптимистично, на свой вкус.

— Ну, не привыкай, — бормочу я.

Мы оба встаем и сжимаем руки, кивая в знак признательности. Вероятно, мы впервые о чем-то договорились за те восемнадцать месяцев, что провели здесь. Бруклин свела нас вместе, несмотря ни на что, теперь мы оба должны работать, чтобы спасти ее. Кейд держит мою руку слишком долго, охваченный моментом ясности.

— Хорошо, что ты на моей стороне, — говорит он.

— Не плачь обо мне, нам есть чем заняться.

Мы выходим из бэк-офиса (Прим.: Бэк-офис — операционно-учётное подразделение, обеспечивающее работу подразделений, участвующих в управлении активами и пассивами организации, осуществляющей деятельность на финансовых рынках), направляемся обратно к стойке регистрации, но мое внимание привлекает охранник, ведущий кого-то вверх по лестнице с цокольного этажа. Сначала мои глаза цепляются за его гордую ухмылку, когда он видит, что мы стоим и с тревогой смотрим.

— Джентльмены, — насмехается Рио. — Как нога Илая? Немного болит?

Я пытаюсь двигаться, решив вбить его в землю и высвободить гнев, который медленно душит меня. Кейд хватает меня за руку, что-то бормоча себе под нос. — Не стоит. Я сообщил о нападении начальнику тюрьмы. Он будет наказан должным образом.

Рио с важным видом проходит мимо нас, направляясь к ближайшему офису мисс Уайт. Мои пальцы дергаются от желания наказать его самому, но я сосредотачиваюсь на поставленной задаче, Бруклин впереди и в центре моего разума.