7 Бруклин

Gasoline by Halsey

Первый день занятий, а я уже закончила. Такое ощущение, что я снова иду в школу, когда меня усыновили и мне пришлось ходить в заимствованной форме. Воспоминания о тех днях чертовски ядовиты, и я отбрасываю их. Мне двадцать один год, черт возьми. Я отсидела свое образование. И все же я здесь, ищу футболку, которая не была бы изношенной и не изношенной, беспокоясь о прорехах на джинсах, которые, я надеюсь, другие примут за модный выбор, а не за грустную правду.

“Знаете что? К черту их.”

Мои светлые волосы спутались и обвисли, пепельные пряди падают на спину. Я не удосужилась помыть его после утренней пробежки, не то чтобы мне здесь было на кого произвести впечатление. Половинка грязной булочки.

Этим утром, когда взошло солнце, я пробежала периметр института. Решила, что пора составить план экстренного побега на случай, если все полетит к черту. Нависшие каменные стены и камеры видеонаблюдения представляли собой пугающее зрелище. Просторная территория обманывает вас, заставляя думать, что это свобода, но на заднем плане все еще есть меры предосторожности. В этом месте нет ничего нормального.

Охрана выставлена на каждом входе и выходе, доступ ко всем зданиям возможен только по удостоверению личности, а процедура записи на посещение или выезд до безумия сложная. Не то, чтобы я буду делать это в ближайшее время. Умно, как они дают вам достаточно независимости, чтобы создать ощущение нормальности, но все это иллюзия. Мы вовсе не свободны. Кто-то всегда смотрит.

Это, наверное, хорошо. Такие монстры, как я, не подходят для общества.

— Бруклин, пора просыпаться!

Восторженный стук заставляет меня подпрыгнуть. Я распахиваю дверь, готовая ударить кого угодно, кто нарушил мой покой. Я поражена синеволосым шаром энергии, ожидающим меня. Феникс выглядит слишком счастливым для этого проклятого утра. Илай стоит позади, закутанный в кокон в другой темной толстовке с капюшоном, скрывающей его лицо.

— Утренняя жара. Ты готова?

Феникс проносится прямо мимо меня, беззаботно приглашая себя в мою комнату. Я замираю, глядя, как он начинает рыться в моем гардеробе, будто он у себя дома. Илай делает следующий шаг, предварительно кивнув мне в знак приветствия.

Никаких слов, конечно, только его фирменное молчание и проницательный взгляд. Эти сияющие зеленые глаза встречаются с моими, а крошечная улыбка на его лице почти ослабляет мое раздражение. Черт возьми, он милый. В какой-то непонятой эмо-стиле, от которой мои бедра сжимаются.

— Тебе нужно пройтись по магазинам, — восклицает Феникс.

Я гляжу на него, пока он машет линялым лифчиком, широко улыбаясь. “Ублюдок.” Я выхватываю оскорбительный предмет, сердито глядя на его выходки. Ублюдок смеется надо мной и слишком наслаждается моим смущением.

— С моей одеждой все в порядке, — возражаю я.

— Конечно, без них ты все равно выглядела бы лучше.

Сделав паузу, я недоверчиво смотрю на него. — Это обычно действует на девушек?

— Каждый чертов раз.

Ясно, что он никогда не встречал такую девушку, как я.

— Каким бы заманчивым ни был твой жалкий флирт, расскажи мне, какого черта ты делаешь в моей комнате в восемь часов? — Я бросаю вызов.

Его результирующая улыбка удовлетворена. Засранцу явно нравится лезть мне под кожу. — Всемогущий Кейд дал нам опеку над тобой на день. Это же в твоём вкусе?

Я сердито смотрю на него. — Мне не нужны няньки.

— Не похоже, что у тебя есть выбор. Чего хочет Кейд, он обычно получает. Итак, похоже, ты застряла с нами сегодня. Не волнуйся, мы будем нежны с тобой. — Он продолжает подмигивать и одаривать меня грязной ухмылкой. — По крайней мере, пока.

“Хочешь поиграть, шутник?” Я могу дать столько, сколько получу. Мог бы и повеселиться, пока я еще блядь здесь. Я неторопливо приближаюсь, слегка покачивая бедрами, когда вторгаюсь в его пространство. Его глаза расширяются, когда я провожу пальцами по его мускулистой руке и смотрю сквозь ресницы.

Я прикасаюсь губами к его уху. — С чего ты взял, что мне нравится нежность, а? Прежде чем он успевает ответить, я кусаю его бархатную мочку, чтобы убедиться, что ему больно. Стон с его приоткрытых губ посылает мурашки по моему позвоночнику.

— Черт, Бруклин. Где ты была все это время? — бормочет он.

Быстро облизывая, я встречаюсь с ним взглядом и бросаю свой мрачный взгляд. — Ты все еще хочешь поиграть со мной, Никс? Ты можешь пострадать.

— Ты чертовски права, милая.

Он пытается схватить меня за руку, но я отскакиваю назад, снова увеличивая дистанцию между нами. Схватив свой свитер, сигареты и удостоверение личности, я выхожу из комнаты с высоко поднятой головой. Иногда быть живым весело. Только изредка я не могу привыкнуть к этой игривости.

Дверь со щелчком закрывается за ними, оба парня идут за мной по пятам. К тому времени, когда мы выбираемся наружу, я зажата между ними. Феникс, на мой взгляд, держится слишком близко, а молчаливый Илай следует на более разумном расстоянии.

Вытащив сигарету из пачки, я закурила и глубоко вдохнула. Я не вижу поблизости охраны, поэтому смакую каждую затяжку. Сейчас осталось всего несколько человек, мне нужно выяснить, кто здесь заведует контрабандой. Всегда есть кто-то, местный сутенер, который снабжает нас, правонарушителей, необходимыми веществами.

Взгляд Илая останавливается на тлеющем окурке моей сигареты. Голод ясно виден в его завороженном взгляде. Я шокирую себя, предлагая это ему. Он выглядит так же неуверенно, наконец принимая это с благодарным кивком.

Феникс проводит прогулку по двору, болтая без умолку, перескакивая с одной темы на другую наугад, почти в бешенстве. К тому времени, как мы добираемся до здания, я уже почти сдаюсь и хочу провести день в одиночестве. Головная боль уже угрожает.

— Может быть, тебе следует взять листок из книги Илая. Еще слишком рано, чтобы быть таким болтливым, — жалуюсь я, заставляя его расхохотаться.

— Ни за что. Тебе будет не хватать моей искрометной беседы.

Я подавляю собственный смешок. — Скорее всего, нет.

Просканировав наши удостоверения личности, мы направляемся по более толстым ковровым коридорам, украшенным прекрасными пейзажами. Я бы хотела встретиться с теми, кто спроектировал это место, и назвать их высокомерными придурками в лицо. Это было бы веселое время.

Мы подходим к занятому классу, ученики занимают свои места. Я сразу замираю на месте, на меня накатывает ядовитая паника. Их так много. А если меня кто-нибудь узнает? Я представляю, как они уже перешептываются, их ненавистные взгляды на меня полны отвращения.

Может быть, они будут фотографировать и продавать их прессе, или они будут проводить кампанию, чтобы меня выгнали, отправили обратно в адскую дыру Клирвью. Что еще хуже, на этот раз я могу попасть в тюрьму, куда моей преступной заднице действительно место.

Растущее черное присутствие вздымается в углу комнаты, вызванное моей паникой. Моя нарастающая паранойя крадет все оставшееся мужество, когда я медленно отступаю, наблюдая, как растут тени. Вскоре голоса начнут говорить. Мои галлюцинации всегда одинаковы.

— Бруклин? С тобой всё хорошо?

Феникс стоит передо мной. Его пальцы скользят под мой подбородок и поднимают мою опущенную голову. Он блокирует кошмар позади себя, и я смотрю, отчаянно надеясь, что он что-то сделает. Что-либо. Он кивает и что-то бормочет Илаю, который идет спасать наши столы.

Он хватает мои руки и наши пальцы переплетаются. — Пойдем со мной.

Вместо того, чтобы уклониться от контакта, я позволяю ему затащить меня в ближайшую пустую классную комнату. Когда мы прокрадываемся внутрь, в поле зрения нет ни одной тени. Феникс включает свет и закрывает дверь, поворачиваясь ко мне.

— Что случилось?

Заламывая руки, я отвожу взгляд. Это так неловко. Голос иррациональности слишком громок. В том-то и дело, что иллюзии настолько правдоподобны, что отличить реальность от вымысла невозможно.

— Просто… их много.

— Что, студенты?

Я бормочу что-то в ответ, кусая обиженную губу.

— Ну, честно говоря, я думаю, ты найдешь это на каждом уроке.

Я закатываю глаза. — Спасибо. Это действительно помогает.

Скрестив руки и напрягая бицепсы, Феникс пронзает меня серьезным взглядом. — Они такие же пациенты, как я и ты. Не нужно их бояться.

“Боишься их? Он на самом деле?”

— Я их не боюсь, — шепчу я.

Его брови хмурятся. — Ты не?

Покачав головой, я проглатываю правду. Он никогда не узнает, что я сделала, или демонов, которых я ношу с собой по сей день. Это тайна, которую я унесу в свою неосвященную могилу.

— Тогда что это?

“Держи в себе. Держи в себе. Держи, черт возьми в себе.”

Феникс подходит ближе, поглаживая рукой мою челюсть. Я зажмуриваюсь, изо всех сил пытаясь не наслаждаться его прикосновениями. Это не было частью плана. Никаких привязанностей или отвлекающих факторов от моей цели, вот и все. Какого черта я здесь с ним делаю?

— Скажи мне, — мягко требует он.

— Нет.

Дыхание Феникса щекочет мое лицо, слишком близко для комфорта, но я не могу отстраниться. — Ты скажешь мне, Бруклин, — приказывает он.

— Нет.

Мои глаза остаются закрытыми, поэтому, когда его губы касаются моих на дразнящую секунду, это полный шок. Легкий и уговаривающий поцелуй задерживается на мгновение, прежде чем он отстраняется. Это заставляет меня дрожать и срочно желать большего.

— Ты еще не передумала?

Я качаю головой, пытаясь взглянуть на него. На его лице заметно разочарование, но он пытается ободряюще улыбнуться, изображая хорошего парня.

— Ты можешь доверять мне.

— Не с этим, — отвечаю я.

Но есть еще кое-что, для чего он может быть полезен.

Зацепившись за отвлечение, я прижимаю его к стене, удерживая его своим телом. Это безумие, ни один из нас не знает другого. Но мне плевать. Я в пути в один конец в загробную жизнь. Это просто развлечение в полете.