9 Бруклин

Let Me Be Sad by I Prevail

Я нерешительно машу Фениксу и Илаю от входа, наблюдая, как они идут к своему классу, казалось бы, с неохотой. Они не могут ходить за мной все время. Я большая девочка и более чем способна справиться с этим.

Сегодня четверг и второй день этой бессмысленной дегустации. Утренний урок — наука начального уровня. Довольно простой материал, судя по звуку, но все мои дегустаторы были универсальными. Очевидно, что любая выбранная специализация даст мне доступ к более интересным классам.

Я говорю это так, как будто мне насрать.

Выпрямив спину, я следую за потоком транспорта в класс. Вокруг разбросаны рабочие столы и табуретки. Поколебавшись, я оглядываюсь в поисках подходящего места. Кажется, у всех уже есть места. Прийти сюда было действительно ошибкой, я никогда не чувствовала себя так на грани.

Воспоминание о зубах Феникса, разрывающих кожу, пронзает мой разум. Черт, это была одна горячая ошибка. Я должна подавить покалывание, которое угрожает, когда я думаю об этой встрече. Что, черт возьми, вселяется в меня? Он просто еще один мудак, ищущий быстрого решения. Я не должеа опускаться до его уровня. Неважно, насколько живым это заставляет меня чувствовать.

В дальнем углу есть свободное место, прямо рядом с девушкой, лежащей головой на столе. Наушники на ее голове подтверждают договоренность, надеюсь, я смогу прожить пару часов, не уклоняясь от разговоров или светской беседы. Это минное поле социальных тонкостей, на которые у меня нет терпения.

Опустившись на землю, я быстро осматриваю комнату. Есть несколько знакомых лиц, которых я видела, в основном в кафетерии или дворе. Пара из моего общежития тоже. Судя по тому, что я собрала, в этом месте есть два жилых блока. Окридж и Пэйнхилл. В каждом по пятьдесят пациентов, и все они участвуют в так называемом экспериментальном лечении.

Это огромная операция, совсем не похожая на сплоченную палату из десяти, а я приехала оттуда, откуда все знали твое имя и диагноз. Я ненавидела это. Люди суют свои носы в мои дела, желая поделиться и поболтать, как какое-то групповое терапевтическое дерьмо. К счастью, большинство из них испугались меня, когда узнали мою личность.

— Привет.

Это девушка, наушники теперь висят у нее на шее.

— Привет.

— Ты новенькая?

— Да, я приехала два дня назад.

Ее глаза оценивают меня открыто. Я пользуюсь моментом, чтобы окинуть ее взглядом, отмечая ее крашеные рыжие волосы, накрашенные черные губы и блестящее кольцо в носу. Потрепанная футболка Nickelback почти мгновенно вызывает у нее мое одобрение. У нее хороший вкус.

— Ты уверена, что хочешь сесть здесь? — Спрашивает она

— Достаточно уверена. Почему бы и нет?

Ее брови приподнимаются, когда она пожимает плечами, криво улыбаясь мне. — Люди склонны избегать меня. Я их напрягаю.

— Почему это? — небрежно спрашиваю я.

— Ты действительно хочешь знать?

Я киваю в знак согласия. Меня мало что пугает.

— Ну, во-первых, я каждый день прихожу сюда на час раньше, чтобы передвинуть все столы, чтобы они располагались под идеальным углом в девяносто градусов. Все табуретки нужно перевернуть четыре раза, прежде чем на них можно будет сесть. Если только ты не хочешь, чтобы тебя завтра сбила машина. И если я не запру и не открою окна ровно семь раз, мой брат заболеет и умрет. И это только для этого класса. Так что не волнуйся, я не обижусь, если ты пересядешь.

Нервно ерзая, она ковыряет засохшую кожу вокруг ногтей, ожидая моего ответа. Я безмолвно смотрю на нее в ответ, пока легкая улыбка не появляется на моих губах. Черт, я размягчаюсь.

— Как тебя зовут?

— Тиган. А тебя?

— Бруклин. И мне хорошо здесь сидеть, спасибо.

Она с энтузиазмом отвечает на мою улыбку, ее шея покрывается румянцем. Внимание переключается на учителя, когда он призывает класс к порядку, начиная лекцию, от которой у меня опускаются глаза. Его голос буквально врезается мне в голову. Вероятно, не помогает и то, что я провела еще одну ночь, ворочаясь в потных простынях под хор шипящих голосов, прежде чем бежать трусцой, не поев предварительно.

Я медленно угасаю с каждым днем.

Что произойдет, если я просто остановлюсь? Не ела, не спала и не пила. Могу ли я просто ускользнуть по частям? Или сойти с ума от голода, когда мой разум сдастся раньше, чем тело? Может быть, я снова попаду в тиски психоза. Эта мысль оставляет кислый привкус во рту, когда я тяжело сглатываю. Я бы бросилась с крыши, прежде чем пройти через это снова.

— Эй, почему ТА смотрит на тебя?

Я быстро поднимаю глаза, следуя за взглядом Тигана. И действительно, пара карих глаз смотрит на меня. Идеально контрастирует с его белоснежной рубашкой, сегодня без галстука. Кейд выглядит грубым, в отличие от своего обычного идеального «я». Его светло-песочные волосы взлохмачены, а не аккуратно причесаны, пуговицы расстегнуты, а рукава закатаны, обнажая мускулистые предплечья.

— Он помощник? — шепчу я в ответ.

— Да, он действительно ходит сюда тоже. Но он помогает в младших классах и с офисными делами. Это странно.

Как удобно. Что со всей свободой действий, которую дали Кейду? С ним обращаются больше как с гостем, чем с пациентом. Это не имеет смысла. Это должна быть программа лечения с максимальной безопасностью. Не какой-нибудь свободный для всех приют хиппи, где мы все поем хакуну, черт возьми, матата.

— Есть идеи, для чего он? — Спрашиваю я.

— Неа. А вот его брат — настоящая слабая пушка.

“Брат?” Он хранил молчание, двое других тоже. Каковы шансы, что два брата окажутся здесь? Маловероятно, черт возьми, если только в семье нет головной боли, и в этом случае то же самое.

“Во что именно ты играешь, Кейд?”

Класс проходит как в тумане, а Тиган наклоняется, чтобы скопировать мои ответы, и соблазняет меня новыми своими навязчивыми идеями. Когда она трижды обошла комнату по периметру, прежде чем сдать нам простыни, никто и глазом не моргнул. Вскоре она отшутилась, и к обеду я уже начал ее защищать. Все эти жестокие прозвища, разбрасываемые вокруг, кажется, расстраивают меня больше, чем ее.

Она приучена к издевательствам, а я подумываю надрать всем этим ублюдкам задницы, чтобы преподать им урок. Вряд ли это правильное место, чтобы судить других. Я имею в виду, да ладно, никто из нас не функционирующий взрослый, иначе нас бы здесь не было. Это место — выгребная яма неудач и дисфункций.

— Бруклин, мы можем поговорить?

Кейд идет следом, пока мы собираемся, в основном я стою неловко, глядя на стильный рюкзак Тигана и канцелярские принадлежности. Смущение — знакомое чувство, я провела большую часть своих лет в образовании, завидуя другим, с их блестящими новыми телефонами и дырявой одеждой.

Я скрещиваю руки, когда мы стоим лицом к лицу. — О чем?

— Просто наверстать упущенное. Прошло пару дней.

Его глаза широко раскрыты, почти умоляюще.

— Я занята, Кейд.

— Пожалуйста, это займет всего секунду.

Вздохнув, я ободряюще киваю Тигану. Она нервничает, ерзает, стараясь не слишком явно смотреть на Кейд. Мы неловко прощаемся, и в конце концов она шаркает прочь, касаясь каждого сиденья по очереди, проходя мимо. Класс медленно пустеет, пока не остаемся только мы.

— О чем это? — Я вздыхаю.

— Я просто хотел убедиться, что ты в порядке.

Он кажется искренним, но я все равно не могу не сомневаться в его намерениях. Доверие дается мне нелегко. Особенно когда речь идет о противоположном поле. Никогда не доверяй парням, особенно милым. Они сожгут тебя так же хорошо, как и других.

— Да, я в порядке.

— Ты уже выбрала на что хочешь сконцентрироваться?

Я пожимаю плечами, уклоняясь от вопроса. — Не совсем.

Кейд, кажется, обдумывает это, проводя рукой по своим спутанным волосам.

— У тебя все нормально? — Выпалила я. Откуда, черт возьми, это взялось?

— У меня? Да, конечно. Я в порядке, — бормочет он, ответ довольно тусклый. — Просто кое-что происходит. Ты знаешь, как оно есть.

— Конечно, что угодно. — “Почему я вообще стою здесь?”

Кейд откашливается. — Никс сказал, что тебе нравится история?

Он выжидает, пытается сменить разговор. Я не думаю, что должна раскрывать, что мне это нравилось только потому, что я заранее дурачилась с его лучшим другом, без которого я бы впала в полный срыв.

— Это было хорошо. Я не возражаю.

Он рассеянно кивает, изучая часы. — Что ж, тебе нужно принять решение к завтрашнему дню. Просто дай мне знать, я могу позаботиться о документах для тебя.

— Ну, ладно. Спасибо.

Его пальцы на мгновение постукивают по столу, взгляд скользит по мне. Я сглатываю, стоя на своем. Между нами такое чувство, как будто я должна сказать больше. Что он хочет от меня? Он просто ходит за всеми бродягами в этом месте?

— Хорошо, тогда я пойду. Увидимся.

Кейд поворачивается, чтобы уйти, его плечи поникли. Я чувствую себя виноватой, но это для его же блага. Чем с большим количеством людей я общаюсь, тем больше на них повлияет моя смерть. Я не хочу, чтобы меня помнили. Люди всегда твердят, что это не просто статистика, но я не могу дождаться, когда моя жизнь превратится в число. Тогда я буду свободна.

— Если не хочешь пообедать вместе?

Кейд висит в дверях, глядя на меня сквозь сексуальные очки. На его лице очаровательная улыбка. Почему он не может быть дерьмовым человеком? Это сделало бы это намного проще. Не помогает и то, что меня к нему тянет. Я не слепая.

— Не знаю… — неуверенно говорю я.

— Погоди, всего полчаса. Похоже, тебе не помешала бы компания.

Прямо по сигналу мой желудок решает заурчать. Чертов предатель. Я знаю, что он слышит это, изогнув бровь и понимающую ухмылку, у меня не остается выбора, кроме как принять его предложение.

— Отлично. Но если ты еще будешь приставать ко мне по поводу выбора темы, ты будешь есть в одиночестве. Понял? — Я требую.

Кейд кивает. — Понял.