ГЛАВА 3, в которой Энле узнаёт, кто здесь на самом деле "лорд"

Уже за завтраком понимаю, что забыл отдать приказ покормить пленника. Однако раньше, чем успеваю допить кофе, поток событий закручивает меня в свою воронку и не оставляет времени думать вообще ни о чём.

Во-первых, мне представляют моего адъютанта. Что довольно странно, потому что сколько себя помню — адъютантов всегда назначал омега.

Однако Лойрэ, освободившийся от поручения, тихонько шепчет мне на ухо, что стоящий передо мной альфёныш — представитель весьма знатной и «полезной» семьи.

Пальцы сами тянутся к виску, чтобы надавить на венку, в которой пульсирует взбесившаяся кровь.

— И что, он будет всё время крутиться возле меня?

Вообще-то альфёныш хорош. Стройный, светловолосый, только глаза немножко пугают — они почти что белые, как перламутр.

— Из рода куфий, — легко определяю по геральдическим цветам. На мальчике поверх шёлковой рубашки зелёный жилет. Волосы тоже стянуты зелёной лентой. «Мальчику» около двадцати лет, но по сравнению с теми альфами, которые служили под моим началом до сих пор, иначе его назвать нельзя.

— Именно так, Лорд Энле, — мальчик изображает поклон. — Танай из третьей ветви дома Куфий.

— Я не могу взять все твои дела на себя, — твёрдо говорит Лойрэ. — Только то, что касается управления домом, а тебе понадобится ещё кто-то для личных нужд.

Ну… кто-то мне конечно понадобится… И даже можно понять, почему этот человек принадлежит к другой семье… Обычай присылать пажей в другие знатные дома завёлся среди жемчужников уже давно. И дом Куфий — не самый плохой вариант. По крайней мере, между нашими семьями нет вражды. Я знаю кое-кого из младших лордов, один из них даже служил вместе со мной.

— Хорошо, — соглашаюсь я в итоге, — адъютант, так адъютант. Кто из вас будет возиться со мной остаток дня?

Танай вопросительно смотрит на Лойрэ, и я прихожу к выводу, что либо он не слишком решителен, либо Лойрэ хорошенько оккупировал власть.

— Прикажите Танаю принести документы, — советует он. — Мы закончим с официальной частью, затем обойдём дом, потом…

На этом «потом» я просто выполняю совет и отдаюсь на волю настырных и заботливых рук. Очень мне понравилось это «прикажите Танаю». Конечно, адъютант подчиняется только мне. Но видимо, Лойрэ не видит проблемы в том, чтобы командовать мной…

Ладно, с этим разберёмся потом. В конечном счёте… Пусть с ним я знаком не так хорошо, как с братом, но всё же с детства Лойрэ запомнился мне как обстоятельный и обязательный омега. И мне очень пригодится в команде такой человек.

«В команде…» — думаю я, подписывая очередной акт приёма-передачи собственности, «Всевышние Омеги, да что со мной…»

Я никогда не любил интриг. Всегда считал, что воевать нужно с врагом, а не между собой.

Но что поделать, Пограничье есть пограничье, а Жемчужный берег — есть Жемчужный берег. Вряд ли кто-нибудь отпустит меня назад…

К сожалению, здесь, среди светских львов, от большинства моих способностей мало толку. Магией тут ничего не решишь. Единственный способ избежать неприятностей — это найти себе регента, наподобие того же Лойрэ, и тихонечко спрятаться в раковину, наплевав на всё. Только, во-первых, это явно не моё. Не люблю быть подставным лицом и тем более марионеткой. Во-вторых, не очень-то безопасен этот путь. Если не будешь следить за стратегической обстановкой, есть опасность оказаться тем самым, кого сольют за ради благих целей.

Закончив с бумагами, мы выходим осмотреть дом. Прислуга держится с опаской. Охрана — тоже…

Такое чувство, что все они, глядя на меня, видят Аяла… Однако мне брат никогда не казался особенно суровым господином.

Остаётся только удивлённо хмыкать и пожимать одну руку за другой. Ближе к вечеру от обилия имён и лиц у меня начинает пухнуть голова. И вот, наконец, Лойрэ отпускает меня отдохнуть — но счастье длится недолго. Стоит мне расслабиться и рухнуть на диван, как я чувствую где-то над потолком пульсацию взбесившейся печати — и вместе с ней всплески ярости. Кожнарской ярости, что б его. А я подозреваю, что в этом доме только один кожнар.

И что-то пошло не так…

 

***

К тому моменту, когда я, пролетев по коридору, нахожу нужную дверь, бешеная звериная сила пульсирует в комнате так, что меня почти трясёт.

Аял, может быть, всё это и мог терпеть — он-то всю жизнь в городе живёт. Для него кожнар — что-то вроде бешеного пса. Надел поводок и, если совсем озвереет — к ветеринару отведёшь.

Но у меня взбесившийся кожнар вызывает одну ассоциацию — немедленно поднять отряд и готовиться к тому, что по всей базе будут куски плоти летать. Я его не боюсь, но отчётливо понимаю, насколько опасна такая тварь.

Пока кровь у них кипит, они ещё могут с ней совладать, но, если кожнар зарычал — значит, всё. Остаётся стрелять.

Кожнар за дверью издаёт протяжный рёв…

Я на мгновенье останавливаюсь в сомнении — стоит ли вообще открывать? Если у него крышу сорвало…

Оглядываюсь по сторонам, но ни в этом проклятом доме, ни у меня с собой в данный момент никакого оружия нет. Вся надежда на боевые печати, и я перебираю их в уме.

Делаю глубокий вдох и вглядываюсь в знаки на двери. Хорошо, что печати, которые использовал Лойрэ, мне хорошо знакомы. Их явно придумывал брат.

Итак, открываем дверь… Сразу же протягиваю руку вперёд, приготовившись чертить боевой знак… И замираю.

Кожнар на полу на коленях. Руки сжаты в кулаки и так напряжены, что кажется, он вот-вот разорвёт протянувшуюся между запястьями цепь.

Кожнар скалит зубы, чтобы издать ещё один душераздирающий рык. И я вижу на его лице… боль.

Опускаю глаза ниже. Печать пылает огнём.

И какого аспида придумал мой брат?!

Догадаться в чём проблема не так уж трудно.

Я быстро вычерчиваю в воздухе тот же знак, что изображён у него на груди.

Кожнар издаёт протяжный усталый стон и мне кажется, он вот-вот упадёт.

— Благодарю вас… Лорд.

От последнего слова мурашки бегут по спине. И вовсе не потому, что у сидящего передо мной альфы глубокий мягкий голос с возбуждающей хрипотцой. Просто такое чувство, что он бы это «лорд» мне затолкал кое-куда… Впрочем, не привыкать.

Быстро оглянувшись, затворяю за спиной дверь — нечего посторонним наблюдать.

— Не стоит, — оборачиваюсь к нему. — Я не знал, на что настроена печать.

Я и сейчас не знаю этого до конца. Время? Расстояние? Ещё что-нибудь?

Вариантов множество. Аял мог, например, сделать так, что печать будет срабатывать каждый раз, когда он мысленно произнесёт это своё «Жахар ана-а ра-йра».

Делаю глубокий вдох, оглядываюсь по сторонам. Мебели не густо и комната не велика — Лойрэ, очевидно, решил оставить нюансы содержания кожнара на меня.

Присаживаюсь на узкую кровать, которая почему-то стоит в самом тёмном углу. Явно не годится для такого здорового альфы.

Выжидающе смотрю на кожнара.

Кожнар смотрит на меня.

На вид ему не больше двадцати восьми — немножко старше меня. Если вспомнить, что кожнары становятся бойцами с четырнадцати-шестнадцати лет, то можно предположить, что у этого уже был свой отряд. Не-бойцов среди кожнарских альф, насколько мне известно, нет. Ремёслами у них занимаются немощные, омеги и старики. Этого немощным явно не назвать.

— Тебя захватили в бою, — предполагаю я вслух.

В глазах кожнара мелькает яростный огонёк, но он и не думает отвечать. Конечно. Как ещё. А у меня нет ни инструментов, ни желания чтобы его пытать.

 

— Послушай, — сделав паузу, продолжаю я. — Я действительно не знал, на что настроена печать. Как у тебя, у меня нет никаких оснований тебе доверять. И всё-таки мы не на войне. Между нашими народами заключён мир.

Удивлённое пламя вспыхивает в глазах.

Т-ак… А вот этого, я, кажется, не учёл.

— Сколько лет ты уже здесь? — с подозрением спрашиваю я.

Кожнар колеблется, но после долгой паузы отвечает:

— Два.

— Два, — повторяю я. Лучше, чем я подумал только что. Но мир всё-таки подписали, когда он уже находился здесь. И значит, кожнар, по законам обоих народов — раб.

Рука невольно тянется коснуться его и успокаивающе погладить по волосам.

Да какого аспида?! А они наших омег гладят по волосам, или по чему-то ещё? Сколько пленников захватили эти гады? И пока что не собираются возвращать!

Поджимаю губы и сажусь ровно.

— Ну вот что. Если не хочешь знакомиться со мной — я познакомлюсь с тобой сам. Как я уже сказал, я — Энле из дома Кобры. Магистр боевой магии второго ранга. Капитан семнадцатого восточного патруля, — закатываю рукав и наклоняюсь ближе к нему, чтобы показать засечки на левом предплечье. Девять штук. В глазах кожнара сверкает яростный огонь. — Ты знаешь, как их прочитать, — со спокойной улыбкой продолжаю я. — На моём счету девять форпостов. Назад не отбито ни одного.

— Что же ты делаешь здесь… капитан? — склонив голову, исподлобья с усмешкой смотрит на меня.

Поднимаю бровь.

— Владею тобой.

Знаю, что играю с огнём. Но с этими тварями иначе нельзя. Кожнары понимают силу. Только силу и больше ничего.

Заяр продолжает сверкать глазами, но я спокоен. Подумываю о том, чтобы избавить его от наручников. Решение три в одном: во-первых — акт доверия. Во-вторых — у него красные следы на руках и мне больно на них смотреть. И в-третьих, если выпендрится — будет повод его заломать.

— Я освобожу тебе руки, — говорю вслух. — Если ты ответишь на несколько моих вопросов.

Кожнар долго думает. Я разглядываю его лицо. Чёрные пряди слипшихся волос.

По сравнению с нашими альфами он некрасив. У него нет тонкого длинного носа и бледных нежных губ. Светлых глаз и пушистых мягких ресниц… Его ресницы выглядят жёсткими. Они густые и чёрные, как смоль. Крупные губы и довольно широкий нос. И всё же кожнар вызывает желание на него смотреть. Приблизиться. Вдохнуть исходящий от обнажённого тела терпкий аромат…

Так… Поспешно отодвигаюсь назад.

Кожнар наконец кивает.

Облегчённо вздохнув, отстёгиваю от пояса связку ключей, которую дал мне Лойрэ.