Глава 33

Итан

— Зачем останавливать битвы в яме? — Эмилио обращается к столу, получая в ответ несколько ворчаний. Я стою сзади, просто слушаю. Пока.

— Это средство контроля, испытание, — наконец говорит Тео сзади, и я киваю в знак согласия, когда он продолжает: — они, наконец, используют тот факт, что мы полагаемся на них, против нас. Они берут человека, которого слушают эти дикари, и используют ее. Они говорят нам сначала перестать делать что-то безобидное, например, ямы. Несмотря на зрительский аспект, большинству людей не нравилась возможность конфликта, заканчивающегося там.

Все взгляды устремлены на старика, и он прочищает горло, его обветренные щеки слегка краснеют.

— Они снова берут контроль, это только начало. Запомните мои слова.

Эмилио кивает, а Луис выглядит неуверенным, но он здесь не так долго, как мы. Несколько других, которых я не знаю, похоже, тоже сидят согласные, но никто не выглядит счастливым. Что бы ни происходило, мы все можем согласиться, что это не есть хорошо.

Вздохнув, я отодвигаюсь немного дальше назад. Я, конечно, мог бы провести это собрание, но сейчас мне нужно позволить этому дерьму идти своим чередом. Акс, черт возьми, сходит с ума, и сейчас ему нужно пустить все на самотек. Я никогда не видел его таким раньше. Жутко, насколько он спокоен, особенно по сравнению с насилием ранее. Я съеживаюсь, когда думаю о состоянии, в котором я застал его с Джоном. Что бы ни происходило с Аксом, я не могу вернуть его обратно на этот раз, не прямо сейчас. Мне нужно сосредоточиться на нашем первоначальном плане. Бунт. Побег.

Что бы ни происходило с Анной, это не имеет значения, пока мы не выйдем за эти стены. Если я смогу запустить этот процесс, я смогу вытащить Акса из его кризиса.

Тогда я могу пойти и найти Сэмми.

Мой член буквально подпрыгивает при одной мысли о ней, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы не допустить полномасштабного взрыва. Те немногие люди, которые знают о Сэмми, считают это навязчивой идеей. Мальчик, который всю жизнь провел в тюрьме, заводит женщину и получает порку.

Но я знаю, что это намного больше.

Для всех остальных она обычная шлюха и не более того. Монахиня, танцовщица, официантка… она рассказала мне о некоторых вещах, которые она делала, чтобы выжить, и она делала это с высоко поднятой головой. Как и следовало ожидать. Если продажа части себя, тела или души, чтобы выжить, делает тебя шлюхой, то кто, черт возьми, ею не является?

Каждый день, который я провожу в Гробнице, я продаю частичку своей души. Я не хочу насилия, смерти и уродства, которыми являются эти стены, и я никогда не делал ничего плохого, к чему меня не принуждали. Нельзя отрицать, что я плохой человек, жизнь меня заставила, но я бы хотел, чтобы было всё иначе.

— Прошло много времени, — говорит Эмилио, отрывая меня от моих размышлений. Кажется, что мои мысли всегда возвращаются к Сэмми. — Но я думаю, что Тео прав. И если так, то это очень, очень плохо для всех нас.

— Зачем Анне работать на них? — Спрашивает Луис, нахмурившись. Мальчишка всегда был немного наивным, и он обожал Анну.

— У нее нет выбора, — грубо отвечаю я и слышу несколько несогласных шепотов, но резкий взгляд прерывает их.

— Что, черт возьми, мы можем сделать? — Спрашивает один из темнокожих мужчин из юго-восточного квартала, и несколько побочных разговоров возобновляются.

Я слышу обрывки предположений о том, как они могли бы поторопить охрану или просто запастись большим количеством воды. Те, кто хочет сражаться, кажутся новыми обитателями, но в глазах у всех горит огонь. Намек на улыбку касается моих губ. Мне не придется слишком сильно давить, когда все сказано и сделано.

Теперь, надо, чтобы Акс смог успокоиться, черт возьми…