— И? — Спрашиваю я, любопытствуя, что ему сказали и что он почерпнул из этой информации.

Схватив свою чашку, он взбалтывает ее один раз, прежде чем допить остаток и вернуться к буфету.

— И я признаю, ты удивила нас всех, — говорит он, посмеиваясь, как будто его это действительно развлекает. — Я имею в виду, это действительно так и было? Женщину, которую принимают за мужчину, бросают в тюрьму, и вопреки тому, что все ожидают, она процветает?

Он возвращается.

— Вдобавок ко всему, она заставляет самого порочного и неуравновешенного мужчину в округе отказаться от своего титула и взять верх, — он делает большой глоток, прежде чем направить чашку на меня. — Теперь эта история, достойная фильма или какого-то дерьма вроде того. Жаль, что их больше не снимают.

— Почему я здесь? — Спрашиваю снова, чувствуя, как во мне поднимается гнев из-за его болтовни про Акса, из-за того, каким хорошим гребаным лидером он действительно был.

Дик, конечно, снова игнорирует мой вопрос.

— В течение последнего десятилетия я пытался разработать план по возвращению Гробницы, — продолжает он, — но ты приходишь и в течение нескольких недель находишь способ приструнить этих дикарей.

Мое беспокойство растет, когда я понимаю, к чему он клонит.

— Я не буду на тебя работать, — прямо отвечаю я, и его взгляд возвращается ко мне, оценивающий.

Он выглядит напряженным на мгновение, прежде чем снова улыбается, небрежно откидываясь назад.

— Что ж, это твой выбор, — говорит он, кивая, прежде чем резко встать, откинув стул назад и заняв слишком много места в моем пространстве.

Его дыхание горячее и тяжелое на моем лице, и я изо всех сил стараюсь не съежиться.

— Но я скажу тебе вот что, — говорит он более спокойно, поднося руку к моему лицу в насмешку над знакомым жестом, который делает Акс, — если ты не сделаешь то, что я прошу, тебя продадут. Как тебе? Я обещаю, что мужчины, которым я тебя продам, не те, на которых сработают твои женские уловки.

Мне требуется все, чтобы оставаться неподвижной, пристально смотреть на него, но я вздрагиваю, когда он зовет кого-то за пределами комнаты. Когда входит Ник, я прищуриваюсь, пристально наблюдая за этим ублюдком, когда он приближается.

— Отведи ее обратно в камеру, — говорит ему Дик, теперь игнорируя меня и потягивая остатки своего виски. — И, девочка, не забывай. Я далеко не худшее зло.

С этими словами меня выпроваживают из комнаты.