Глава 26

Аксель

— Аксель? — Говорит голос, неясный и далекий, сквозь жажду крови, проходящую через меня.

Потребовалось менее двух часов, чтобы вытянуть все из Джона, но я, кажется, не могу остановиться. Запах сточных вод теперь заменен уникальным запахом человеческих внутренностей, смешанный с медным привкусом крови. Нож, это как моя собственная извращенная форма терапии.

Когда я был с Анной, я чувствовал себя как дома. Каждая гребаная минута с ней была идеальной. Но это? Это как возвращение к старому другу. Старый друг, который испытывает желание вонзить этот нож в собственную кожу, и желает разрушить это место по кирпичику, чтобы добраться до Анны.

Все в порядке, детка, я сейчас вернусь….

Снова и снова я позволяю лезвию скользить по плоти. Непрерывное капание крови, как музыка для моих ушей. Еще одна полоса, пусть нож медленно входит…

— Акс, ты должен остановиться — голос Итана пробивается сквозь туман, и я несколько раз моргаю, останавливаясь на середине движения, чтобы повернуться к нему.

Его взгляд выглядит страдальческим, когда он опускает его на неподвижную фигуру Джона передо мной.

— Ты должен остановиться, — повторяет он, — ты знаешь, что произошло, она не сдалась, и ты отомстил. Нам нужен план сейчас.

Мое тело настолько напряжено, что практически содрогается, когда я пытаюсь его освободить. Сердцебиение, стучащее в ушах, медленно успокаивается, и я смотрю вниз на искалеченное тело передо мной, а затем снова на Итана.

— Я не знаю, смогу ли я остановиться, — тихо говорю я.

Я чувствую руку на своем плече и готовлюсь к волне гнева, которая обычно накатывает, но ее нет. Вместо этого часть гнева, кажется, покидает меня.

— Ты нужен Анне, — отвечает Итан, его голос такой же тихий.

Мои глаза моргают еще несколько раз, когда реальность снова начинает появляться. Черт. Я поворачиваюсь к трупу и морщу лицо от отвращения, роняя нож, который я сжимал в кулаке несколько часов.

Просто сиди тихо, милая, и они тебя не побеспокоят….

Несколько раз, хлопнув ладонью по голове, я поворачиваюсь к Итану с широко раскрытыми глазами.

— Хорошо, у меня есть идея, — начинаю я, — хотя это чертовски безумно.

Итан кивает, как будто это именно то, чего он ожидал. Если бы не серьезность момента, я бы хотел смеяться. За эти годы я доставил ему столько неприятностей, особенно когда мы были детьми. Он всегда просто соглашался со всеми моими безумными идеями.

— Нам нужно начать еще один бунт и провести двадцать или около того наших лучших людей через канализацию, чтобы вернуться и открыть главные ворота. Этого будет достаточно, чтобы отвлечь внимание, мы сможем добраться до здания охраны и забрать Анну.

Итан несколько раз моргает.

— Это блять безумие. Мы не можем этого сделать, — говорит он, его тон более ровный и будничный, чем удивленный.

Я ухмыляюсь.

— Когда что-то безумное когда-либо останавливало нас?

* * *

— Вы хотите сказать нам, что был возможный выход отсюда, о котором вы знали двадцать лет и не говорили? — Недоверчиво спрашивает Эмилио.

Я уважаю этого человека, но, черт возьми, неужели это действительно то, что его сейчас волнует больше всего?

— Я думаю, мы должны сосредоточиться на том факте, что он существует, а не на том, почему или как долго, — указывает Луис, и Тео согласно кивает.

Если мы собираемся это сделать, мне нужно начинать здесь. К сожалению, сегодня я убил двух главных боссов семьи Томб, и есть много заключенных, которых мне будет немного сложнее убедить.

Опять же, свобода — мощный мотиватор.

Я надеюсь, что их не слишком сложно убедить.

— Итак, твой план состоит в том, чтобы привести группу заключенных в канализацию, не имея понятия, где мы все окажемся. Потом ты хочешь, чтобы мы вернулись, открыли ворота, чтобы выпустить сотни кровожадных преступников, и все это для того, чтобы мы могли найти Анну и забрать ее у охранников, а ты мог ускакать в закат? — Утверждает Тео.

Я киваю. Ага. Это мой план. Лучший из тех, что у меня есть, и если у нас будет больше помощи, мы сможем справиться с этим быстрее.

— Зачем нам это делать? — Спрашивает Эмилио с немного раздраженно. — Это большой риск.

— Потому что охранники теперь знают, как заставить нас делать все, что они хотят. И ты блять знаешь, что никогда не покинешь это место, поэтому я думаю, что я, вероятно, твой лучший шанс. Лучше надейся, что мы тебя не бросим, старик. — Я стискиваю зубы, мое раздражение очевидно. У нас нет времени на это дерьмо. Эмилио заметно бледнеет и кивает.

— Хорошо, — говорит он, — но я возьму с собой троих мужчин, нет, четверых.

— Договорились. — Я поворачиваюсь к Луису, и он кивает. В любом случае, он всегда был слишком хорош для этого места.

— Я доверяю тебе, Акс, хоть ты и мудак, по-моему, ты всегда поступал с нами правильно, — отвечает он.

Я поворачиваюсь к Тео, который скептически смотрит на меня. На самом деле, он мне не нужен. Он представляет людей, которых я не собираюсь спускать в канализацию, и на самом деле это больше вреда, чем пользы. Но он дорог Анне.

— Почему-то я не думаю, что тебе нужно беспокоиться о нас, — криво усмехается Тео. — Скинхеды будут очень злы на тебя, если уже не злы. Наркоманы разозлятся еще больше, когда узнают, что их тайники не пополняться, и это не говоря уже обо всех остальных.

Глубоко выдыхая через нос, я поворачиваюсь к ним спиной.

— Предположим, тогда нам лучше всего поскорее начать бунт.