Никогда до этого момента вслух это не произносилось, но я уже знал это. Мы все это знали.

— Ты будешь винить себя? Если оставишь его одного в его горе, прежде чем он получил ответы, стал бы ты винить себя? — возвращаю вопрос.

— Я бы возненавидел себя, если бы бросил его.

— Тогда почему ты думаешь, что я чувствую себя иначе?

Он кивает, принимая мой ответ. Не то чтобы он сомневался в этом, но я думаю, он чувствовал, что должен сказать это, чтобы убедиться, что меня здесь нет, потому что я должен был быть.

Этот город, возможно, был проклят ложью и подлостью родителей, но в нем я нашел людей, ради которых я разрушил бы врата Ада.

Семья - это не то, с кем ты родился. Это было то, ради кого ты истекал кровью.

Тэтчер. Сайлас. Рук.

Они единственные люди, которые имели значение.

Мы пробираемся на верхний этаж дома, мы оба разделяемся, чтобы принять душ, тратя достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, прежде чем моя входная дверь открылась, и по щелчку оксфордов я понял, что это Тэтчер.

— Что, черт возьми, ты несешь? — Рук комментирует с моей кухни, где он поглощает бутерброд, только полотенце вокруг его талии.

Я стягиваю рубашку через голову, глядя на Тэтчера, который одет в коричневато-кремовый свитер, который выглядит так, будто был сбрит с тела ягненка.

— Итальянская роскошь, дорогая. Стоит больше, чем твое левое яичко.

Я смеюсь, видя Сайласа, идущего позади него с папками под мышкой. Мы все планировали встретиться здесь сегодня утром. Сайласа не было в школе, как и Рука, потому что они вдвоем не спали всю ночь, пока Сайлас взламывал камеры слежения.

Он заранее написал, что нашел кое-что, что может нас заинтересовать.

Рук оставался с ним большую часть времени. Отчасти для того, чтобы присматривать за ним, а отчасти, чтобы убедиться, что он принимает лекарства. Последнее, что нам было нужно, это чтобы он был мстительным и не принимал лекарств от своих шизоидных наркотиков.

Я иду за ними обоими на кухню, хлопая Сайласа по спине в знак приветствия, прежде чем он кладет папку на мраморный островок.

— Томас и Брайар здесь не при чем. — Это первое, что вырвалось у него изо рта, прежде чем он даже открыл то, что внутри.

При звуке ее имени мои пальцы на ногах сгибаются, и меня внезапно охватывает желание обнажить зубы. Мне не нравится, как другие люди произносят ее имя. Что-то в этом заставляет меня двигаться в неправильном направлении.

— Извини, что? — говорю я с явным шоком в голосе.

Открывая белую папку, он вытаскивает листы, похожие на времена, а также черно-серые неподвижные фотографии.

— Наконец-то я добрался до камер слежения и нашел вот это, — Он раскладывает их, чтобы мы все могли на них посмотреть.

Мои пальцы хватают одну из фотографий, и я вижу учителя, который не Томас, выходящий из лаборатории. Что может означать что угодно в данный момент.

— Это просто похоже на мистера Уэста, он мой учитель органической химии. Какое ему дело до всего? —спрашивает Рук.

— Грег Уэст использовал значок Томаса, чтобы входить и выходить из лабораторий. Я не уверен, как он это получил, но он поменял их местами. Смотри, — он сдвигает лист времен к середине, указывая на входы и выходы.

— Каждый раз, когда Грег проводит пальцем, он регистрирует идентификационный номер Томаса и наоборот. Грег пробирается в лабораторию после полуночи. Это был его способ прикрыть свою задницу на случай, если кто-нибудь узнает о наркотиках.

Мой желудок бурлит.

Предлог бить Томаса Рида по лицу, пока он не истечет кровью до смерти, теперь вылетел из окна. Теперь он просто учитель с гигантской палкой в заднице и стояком за то, что разозлил меня.

— Недели слежки не за теми чертовыми людьми. — Проклинаю я.

Тэтч кидает на меня взгляд: — Ах, ах, — он цокает языком, — не будем притворяться, что тебе не нравилось шпионить за любимой племянницей Томаса, Али.

— Ты всегда можешь поменяться со мной местами. Я бы предпочел выследить горячую девчонку, чем пройтись по офису и квартире Томаса. Он сочетает цвет своего нижнего белья. — Рук шутит, разговаривая с набитым ртом.

Я скрежещу коренными зубами, не обращая внимания на Рука. — Вы хотите, чтобы они стучали? Кто-то должен присматривать за ними, пока ты чистишь свои гребаные туфли, Тэтч.

С хитрой ухмылкой он поднимает руки вверх, позволяя Сайласу продолжать рассказывать нам, что он смог найти.

— Я вернулся на несколько месяцев назад, и вы можете видеть, как через несколько часов после того, как Грег уходит, Крис появляется, проводит пальцем и уходит с спортивной сумкой и идет, чтобы сделать то, что ему нужно.

— Итак, Грег — это учитель, который написал Крису сообщение о подбрасывании тела, что означало бы, что-либо он это сделал, либо он знает, кто это сделал. Это то, что мы говорим?

Сайлас кивает, его кулаки сжимаются при упоминании о ее смерти: — Он единственный человек, которого мы смогли установить с Крисом. И зачем ему красть значок Томаса, почему бы просто не использовать свой? Пока не…

— Если только ему нечего скрывать. — Заканчиваю я.

Мы позволяем новой информации осесть. Я запускаю пальцы в свои волосы, прижимая ладони к бокам головы.

Зная, что мы потратили целый месяц на поиски не того человека, мы также знали, что это будет нелегко. Мы говорили об этом до того, как это началось. Зная, что могут пройти годы, прежде чем мы узнаем, что с ней случилось, если вообще что-нибудь.

Но это, это было похоже на что-то похожее на зацепку. Я чувствовал, как приближается конец этого, знал, что когда мы найдем нужные улики, мы встретимся с Грегом и узнаем, что именно произошло той ночью.

Мы могли бы позволить Роуз покоиться с миром, зная, что того, кто забрал ее жизнь, постигнет та же участь.