Глава 29

Шэйн

Прошла неделя с тех пор как я преподнесла Тайеру на блюдечке свою девственность, и с того момента от него не было ни слуху, ни духу. Все выходные я делала уроки и помогала маме разбирать захламленные спальни второго этажа, но была слишком отрешенной, чтобы сфокусироваться на чем-либо. Мысли метались между произошедшим в амбаре и секретом Кристиана. Я чувствовала себя виноватой, скрывая его от Тайера, но я обещала Кристиану, что не пророню ни слова. Понятия не имею, как долго я смогу сдерживать свое обещание. Скрывать нечто подобное не кажется правильным. Я все еще не могу в это поверить. Если бы я не увидела своими глазами, то не поверила бы ни за что в жизни. Наверное, монстры скрываются под разными обличьями. Ими могут оказаться даже харизматичные семьянины с доброжелательными улыбками. Зато теперь я прекрасно понимаю язвительное поведение Кристиана.

Когда наступил понедельник, Холден вел себя так, словно вечера пятницы никогда не было, и я была только рада ему подыграть. Кристиан избегал меня, и его можно было понять. Я хотела поговорить с ним, убедиться, все ли в порядке, но единственная наша встреча произошла за обедом в присутствии всех остальных. И даже тогда парень поспешно ушел. Увидев Кристиана, я немного расслабилась, потому что он не выглядел сильно избитым. Ему действительно не было больно или он тщательно это скрывал?

Бейкер тоже не появился. Впоминая их стычку в коридоре, я поняла, что все события как-то связаны. Что это кусочки пазла, которые я не могу соединить воедино. И я даже не знаю, из одного ли они набора.

— Шэйн! — Вален щелкает пальцами перед моим лицом, вырывая из омута мыслей.

— Прости. — Я трясу головой и, пока мы идем к нашим машинам, переключаю внимание на нее. — Что ты сказала?

— Да что с тобой? — Подруга, нахмурившись, глядит на меня. — Ты весь день ходишь какая-то отрешенная.

— Плохо спала.

Вален поигрывает бровями.

— Это как это связано с твоим сексуальным сводным братом, не так ли?

Я закатываю глаза.

— Он мне уже не сводный брат. — Такое чувство, что мне пора написать это на лбу.

— Шэйн Элизабет Куртленд, ты что, спишь с ним? — Глаза Вален в шоке распахиваются, и она резко останавливается, уставившись на меня.

— Нет! — выпаливаю я и оглядываюсь по сторонам, проверяя, что поблизости никого нет. Как она вообще пришла к такому заключению после моего ответа? — То есть, да, но как бы нет, — шепчу я.

— Ничего не понимаю. — Ее взгляд в замешательстве бегает из стороны в сторону.

— Я позвоню тебе позже, — обещаю я, не желая продолжать разговор. Обнимаю подругу и спешу к своей машине.

— Ты самая настоящая задница! — вопит Вален мне вдогонку.

Открыв дверцу машины, я замечаю на сиденье сложенную толстовку. Осматриваю парковку в поисках «челленджера» Тайера. Это простая черная толстовка, но я знаю, что она принадлежит ему. Я видела ее на нем сотни раз. Закусив губу, чтобы не расплыться в улыбке, я борюсь с желанием сделать что-то невероятно глупое. Например, поднести ткань к носу и вдохнуть его запах.

Нет. Не смей падать в обморок, идиотка. Ты должна быть в ярости. Не поддавайся.

Я кладу толстовку на пассажирское сиденье, сажусь в машину, бросаю на колени телефон и вставляю ключ в замок зажигания. Прежде чем я успеваю отъехать, телефон на коленях начинает вибрировать.

Сегодня вечером оставь окно открытым.

Номер мне незнаком, но написать такое мог лишь один человек. Желудок и нервы скручиваются узлом от предвкушения встречи. Уф. Я никогда в жизни не встречала кого-то настолько горячего и холодного одновременно, не говоря уже о том, что он раздражающий и попросту невозможный.

Ага, говори это почаще бабочкам в твоем животе.

Вечер тянулся до ужаса медленно. Уверена, это не имело никакого отношения к тому факту, что я мучительно ломала голову над тем, что же задумал Тайер. Планировал ли он разорвать то, что появилось между нами? Или собирался как ни в чем ни бывало вернуться за новой порцией сладкого? Я сказала себе, что не открою окно и не буду той девушкой, которая сделает все, не задавая лишних вопросов. Но закрывать окно я в итоге не стала, потому что пообещала себе, что у меня будет полноценный разговор с Тайером о том, что я чувствую. Никаких прикосновений. Никакого секса. По крайней мере, не раньше, чем я получу несколько настоящих ответов.

Я стою в гардеробной, одетая пижамные шорты и кружевной топик в тон. Нет. Так не пойдет. Мне нужно больше одежды. Нужно надеть что-нибудь старомодное и… непривлекательное. Не хочу, чтобы он возгордился, решив, что я разоделась специально для него. Сняв шорты и топик, я переодеваюсь в мешковатые треники и старую светлую футболку. Встав перед зеркалом в рост, несколько раз подтягиваю штаны, чтобы они сидели на месте. На лице нет ни капли макияжа, волосы собраны в небрежный пучок. Я почти напоминаю на бездомную. Идеально.

Когда стрелки часов переваливают за десять вечера, а Тайера все еще нет, я начинаю подозревать, что он не появится вовсе. Забираюсь в постель, беру с тумбочки телефон и наушники и, чтобы как-то скоротать время, нахожу свой любимый подкаст. Пять минут. Я дам ему еще пять минут.

Не знаю, сколько проходит времени, но когда я резко сажусь, то замечаю стоящего возле окна Тайера. Твою мать. Наверное, я задремала. Я различаю лишь его силуэт, его фигуру, высокую и внушительную. Щелкаю выключателем маленькой лампы рядом с кроватью, которая заливает комнату тусклым светом, затем свешиваю ноги с кровати и подхожу к окну.

— Привет, — говорю, и бабочки в животе начинают порхать в полную силу.

— Привет.

Наши взгляды встречаются, впиваются друг в друга, и внезапно все, что я хотела сказать ему, вылетает из головы. Прошла всего неделя, но я ужасно соскучилась. Его темные волосы в идеальном беспорядке, из-под футболки выглядывает татуировка следа от молнии. Мне кажется, что после того, как я увидела тату, он больше не пытается ее скрывать. Я не знаю, кто из нас отмирает первым, но уже через секунду я прыгаю на него и обхватываю ногами. Его руки ловят меня под бедра, и наши губы встречаются.

Тайер одобрительно стонет, его ладони сжимают мои ягодицы, после чего он, не прекращая трахать мой рот языком, приподнимает меня, разворачивает и впечатывает в стену возле окна. Он еще ни разу не целовал меня так: его язык двигается медленно, поглощает меня. Мне кажется, что он тоже соскучился.

— Подожди. — Я за плечи отталкиваю его. — Никаких поцелуев.

— Как это никаких? — спорит он, и его губы касаются моего горла. — Я хочу поцеловать тебя и в других местах тоже.

Его слова посылают разряд прямиком к моему естеству, и я выгибаюсь, открываясь его поцелуям. Я чувствую, что он уже твердый. Тайер покусывает и посасывает нежную кожу у моей шеи, и я, не в силах сдержаться, трусь о него.

— Я сержусь на тебя, — произношу вслух. Не знаю, говорю ли я это ему или пытаюсь напомнить себе.

— Знаю. — Его теплая ладонь проникает мне под футболку, большой палец касается пирсинга. По телу пробегает дрожь, и мои соски затвердевают под его пальцами.

— Объяснись. — Я запрокидываю лицо, все мои нервы оголены.

— Позже.

Одно единственное слово прорезает туман похоти и возвращает мне силы остановиться. Разомкнув ноги, я соскальзываю по его телу вниз, затем возвращаюсь к кровати, увеличивая столь необходимую дистанцию между нами. Если мы собираемся поговорить, мне нужно пространство.

— Нет. Сейчас.

Тайер поворачивается ко мне, вскинув бровь.

— Та ночь, — начинаю я, осознавая, что добровольно он ни в чем не сознается. Мне придется вытягивать из него информацию кусочек за кусочком. — Ты сожалеешь о ней? Ты сожалеешь обо… мне?

Сердце грохочет в груди, внутри все закручивается узлом в ожидании ответа.

Он стискивает зубы. Не произносит ни слова, но его взгляд открывает мне все, что я хочу знать.