Глава 31

Шэйн

Проснуться в кровати с Тайером немного… нереально. Но в то же время ощущается правильным, словно так и должно быть. Я лежу на боку, положив щеку ему на грудь, его подбородок покоится у меня на макушке, наши ноги переплетены. Окно еще открыто, и свежий утренний воздух холодит мою поясницу, но мне слишком хорошо, чтобы двигаться.

Тайер потягивается и переворачивается на спину, утаскивая за собой одеяло. Когда он вытягивает руки над головой, я, не в силах сдержаться, любуюсь идеальными косыми мышцами его живота, затем мой взгляд опускается ниже и замечает его твердый член. Не раздумывая, сдвигаюсь вниз, пока мое лицо не оказывается на одном уровне с его бедрами, и натягиваю на голову одеяло. Облизываю всю длину его члена, и он сразу вздрагивает под моим языком, придав мне уверенности взять его в рот. Опершись о бедра Тайера, я так и делаю и обхватываю гладкую головку губами. Я еще никогда такого не делала. Понятия не имею, как правильно. Но когда Тайер содрогается, я понимаю, что делаю все, как надо.

— О, черт. — Тайер сдергивает одеяло с моей головы и приподнимает бедра, толкаясь глубже мне в рот. Из-под полуприкрытых век он наблюдает за мной.

Я несильно сосу его плоть, и его руки ложатся на мою голову, направляя движения, пока он неспешно трахает мой рот. Осмелев, я обхватываю основание члена и начинаю водить вверх-вниз кулаком, одновременно посасывая головку. Тайер закусывает губу и откидывает голову на подушку.

— Шэйн? — раздается голос мамы, и я с влажным звуком выпускаю его член изо рта.

— Блин! — Выскакиваю из кровати.

Быстро надеваю толстовку и машу Тайеру, чтобы тот уходил через окно. Он двигается со скоростью улитки, свешивает ноги с кровати, а его большой член стоит по стойке смирно и еще поблескивает от моей слюны. С колотящимся в груди сердцем выразительно распахиваю глаза, но Тайер не ускоряется — неторпливо подбирает с пола боксеры и натягивает их на себя. Когда мамины шаги становятся громче, я заталкиваю Тайера в гардеробную. И едва успеваю прикрыть дверцы, как появляется мама.

— О, — произносит она, видимо удивившись, что я стою в одной толстовке (слава богу, что она хотя бы прикрывает мой зад). — Не знала, что ты проснешься так рано.

— Мне нужно в душ, поэтому я поставила будильник на более раннее время.

Она кивает, купившись на эту ложь.

— К тому времени, как ты вернешься из школы, я уже уеду, поэтому хотела успеть обнять тебя на прощание. — Мама притягивает меня к себе и крепко сжимает. — В холодильнике вчерашний обед, и я оставила на столе немного денег тебе на неделю.

— Спасибо, — говорю в ее волосы, пахнущие лаком.

Когда мама отстраняется, я замечаю, что сегодня она накрашена ярче, чем обычно, а ее волосы уложены мягкими, идеальными волнами. Должно быть, предстоит важный рейс, если она так сильно озаботилась своей внешностью.

— Почему открыто окно? У тебя жутко холодно. — Мама делает шаг к окну, но я останавливаю ее.

— Я люблю холод.

— У тебя все хорошо? — спрашивает она. — Выглядишь… странно.

— Все в порядке, — чересчур быстро отвечаю я, стараясь смотреть куда угодно, только не в сторону гардеробной.

— Я знаю, что год выдался трудным… — Мама замолкает.

Господи, мам. Сейчас, когда в моей комнате прячется Тайер, не лучшее время для задушевных бесед. И я рискну предположить, что он не очень посочувствовает нашему бедственному положению, учитывая, что он все еще считает Грея ответственным за смерть Дэнни. Я вспоминаю, что мне все-таки нужно рассказать ему о поездке к брату.

— Мам, клянусь, у меня все нормально.

Она сжимает губы, потом решает не продолжать допытываться.

— Ладно, что ж, будь аккуратна. Когда будешь уходить, не забудь запереть дверь на замок.

Я киваю, и мама, поцеловав меня в щеку, уходит. Как только дверь закрывается, Тайер затягивает меня в гардеробную.

— Ты засранец, — говорю я, а он, ухмыльнувшись, притягивает меня к груди.

— Разве для тебя это новость? — Тайер пробирается под мою толстовку, и его палец проскальзывает мне между ног, раскрывая меня.

— А если бы она тебя увидела? — Я закрываю глаза и, чтобы удержать равновесие, берусь за его предплечья.

— Тогда она бы узнала, что, пока все спали, я трахнул ее прекрасную дочку, — отвечает он, потирая меня медленными маленькими кругами.

Я приникаю к нему, прижавшись щекой к его футболке, пока он продолжает сводить меня с ума своими словами и пальцами. В момент, когда я уже готова кончить, он останавливается.

— Что за…

— Ты опоздаешь, — перебивает он.

— К черту школу, — хнычу я, возвращая его руку на прежнее место. — Один день можно и пропустить.

Тайер стонет.

— Уверена?

— Угу. — Смутно осознаю, что мама еще где-то в доме, потому что звука отъезжающей машины не было слышно, но я просто не могу остановиться. Так всегда происходит рядом с Тайером. Но похоже, что у него нет такой проблемы, потому что он снова убирает руку.

— Тогда собери сумку. Я заеду за тобой через час.

Я возвращаюсь с небес на землю.

— Что?

— Ты меня слышала. Твоя мама все равно уезжает. Проведи со мной кое-где один день.

— Где?

— Это имеет значение?

Закатываю глаза, прекрасно осознавая, что с ним я готова отправиться куда угодно.

— Так я и думал. У тебя есть час.

После того, как Тайер ушел, я запрыгнула в душ, по-быстрому накрасилась, высушила и выпрямила волосы. Я решила надеть белую рубашку с длинными рукавами и высоким воротом, затем надела на нее темно-синий сарафан в мелкий горошек и с вырезом в форме сердечка и завершила образ белыми кроссовками.

Закончив собирать рюкзак со сменными вещами и зубной щеткой, я слышу глубокий рокот машины Тайера. От этого звука по спине бежит дрожь, а сердце совершает кульбит. Есть вещи, которые всегда будут ассоциироваться у меня только с Тайером. Грозы, молнии, запах дождя и сигаретного дыма и рев его «челленджера».

С рюкзаком, болтающимся за спиной, я выбегаю из дома. Тайер ждет меня, прислонившись к капоту со стороны пассажира и скрестив на груди руки. Быстро спускаюсь с крыльца, и когда Тайер понимает, что останавливаться я не собираюсь, то раскрывает руки, чтобы поймать меня, и я прыгаю в его объятия.

— Привет, — говорю я, не в силах скрыть улыбку.

— Что за выражение у тебя на лице? — интересуется он, нахмурив брови, и его руки ложатся на мою попку.

— Просто я счастлива.

Тайер вскидывает бровь, и на его лице мелькает странное выражение, но затем он, не отпуская меня, поворачивается и открывает пассажирскую дверцу. Усадив меня внутрь, Тайер бросает на заднее сиденье рюкзак и, обойдя машину, садится за руль.

— Так ты скажешь, куда мы поедем?

Он, не отвечая, заводит двигатель, и тот оживает под капотом, отчего мое сидение начинает вибрировать.

— Шоссе или живописный маршрут?

— Живописный маршрут, — без колебаний говорю я, пристегиваясь ремнем безопасности.

По автостраде ехать будет быстрее, но мне нравится, как Тайер водит по бездорожью. И, если начистоту, то я никуда не тороплюсь.

— Моя девочка, — говорит он и закусывает пирсинг на губе.

Комментарий незначительный, но моя девчачья натура все равно тает.

Тайер нажимает на педаль газа, выезжает с подъездной дорожки, а затем мчится по длинной дороге, соединяющей Хартбрейк-Хилл с городом. Спустя несколько минут его рука ложится мне на бедро, и во мне вдруг вспыхивают эмоции. В голову рвутся воспоминания, как мы часами бесцельно катались по городу, как одна его рука придерживала руль, а вторая покоилась у меня на бедре. Я так скучаю по тому, как все было раньше. Я бы многое отдала, лишь бы мы снова стали такими, какими были тогда — хотя бы на один день.

Проходит не меньше часа, а может и больше, когда я наконец понимаю, куда он меня везет.

— Амхерст? — Я, вскинув бровь, бросаю на Тайера взгляд. Я знаю, что он ходит здесь в школу — по крайней мере, время от времени, — но совершенно не понимаю, зачем он привез сюда меня.

— Хочешь есть? — Тайер паркуется рядом с кафе с черной вывеской «The Black Sheep Deli & Bakery».

— Умираю от голода. — Я не понимаю, что мы тут делаем, но жутко голодна.

Тайер глушит двигатель, и мы уходим к кафе. Придержав дверь, Тайер пропускает меня вперед, я захожу внутрь и рассматриваю прилавок с разнообразной выпечкой. На черной доске над витриной яркими мелками написано меню.

— Ты уже бывал здесь? — спрашиваю его.

— Где ты, черт возьми, пропадал? — Позади нас появляется парень в фартуке, который хлопает Тайера по плечу. Видимо, это и есть ответ на мой вопрос.

— Дома, — отвечает Тайер, не утруждаясь объяснениями.

Незнакомец переключается на меня и, скрестив татуированные руки на груди, бросает на Тайера понимающий взгляд.

— Привет, Дом. Приятно познакомиться, меня зовут Брекс. — Парень протягивает мне руку, и я пожимаю ее, а Тайер закатывает глаза.

— Шэйн.

— Ребята, вы голодны? Что закажешь? — спрашивает он Тайера. — Сэндвич с индейкой и кофе?

Интересно. Должно быть, Тайер часто сюда заходит, раз его предпочтения выучили наизусть.

Тайер поворачивается ко мне.

— Что будешь?

— То же, что ты.

— Тогда нам два сэндвича. С соусом «ранч» и розовым лимонадом для дамы.

— Понял, — отвечает Брекс и уходит за стойку.

Мы с Тайером садимся друг напротив друга в кабинку, и я закусываю щеку, пряча удивленную улыбку.

— Не смотри на меня так. Да, я помню, что ты любишь пить. Подумаешь, большое дело.

А еще ты помнишь, что я люблю обмакивать сэндвич в соус «ранч». Но я не произношу этого вслух.

— Так ты вез меня сюда почти два часа ради сэндвичей?

Он, словно смутившись, запускает руку в волосы. И тут меня осеняет. Господи. Тайер пригласил меня на свидание?

— Я подумал, что тебе понравится поехать куда-то, где мы сможем расслабиться.

— Все идеально, — уверяю его я.

И говорю правду. Все чертовски идеально, потому что именно этого мне хотелось всегда. Уехать куда-то, и просто быть рядом, не опасаясь чужих взглядов и не следя за своими действиями.