— Черт, Шэйн… — рычу я и отпускаю себя, отдавая весь контроль ей.

Она трет кончиком члена свой клитор, затем проводит им по своим влажным складкам, и ее бедра дергаются мне навстречу. Было бы так легко прямо сейчас вонзиться в нее до упора. Я на волоске от оргазма — и то же можно сказать и о Шэйн. Поэтому я без предупреждения ввожу в нее два пальца и одновременно щелкаю языком по соску.

Шэйн стонет протяжно и громко, затем вся напрягается, и ее стенки начинают сокращаться вокруг моих пальцев. Ее рука сжимает мой член, выдаивая из меня струи оргазма.

— Твою мать… — выдавливаю я, глядя, как моя сперма покрывает ее клитор.

Шэйн обмякает, ее кулак разжимается, и теперь она просто медленно поглаживает кончик моего члена, покрытый смесью наших оргазмов. Не желая рисковать, я скатываюсь с нее, поправляю боксеры и поднимаю с пола футболку. Подношу ткань к ее бедрам и вытираю. Шэйн вздрагивает, ее плоть еще слишком чувствительна. Ее щеки раскраснелись, в полуприкрытых глазах мерцает удовлетворение. Шэйн медленно моргает, и до меня начинает доходить, насколько она, вероятно, устала.

Она смотрится в моей постели так хорошо. Слишком хорошо. Потому-то раньше я не позволял себе пойти с ней до конца. Я знал, что не сумею заставить себя остановиться.

Когда на нас обрушивается реальность, никто не произносит ни слова. Шэйн заворачивается в мою простыню, и я чувствую, как между нами снова вырастает стена. Поэтому я натягиваю пижамные штаны, выключаю свет и, забравшись в кровать, притягиваю к груди ее обнаженное тело. Сначала она напрягается, но потом начинает расслабляться, и ее размеренное дыхание сообщает о том, что она заснула.

Я отгоняю чувство вины, которое пытается прорваться наружу, и позволяю себе хоть чуть-чуть насладиться тем, что Шэйн снова лежит в моей постели. Не знаю, что у нас будет дальше, но беспокоиться о последствиях я буду завтра.