Я тянусь за гелем для душа и выдавливаю каплю на губку — от мочалки мне пришлось временно отказаться, — потом подношу губку к груди и аккуратно намыливаю ее, стараясь не задевать пирсинг. После того как Тайер трогал мои соски, они несколько дней были слишком чувствительными, но я нисколько не жалею о произошедшем. Боже, оно того стоило. Я еще ни разу не переживала подобного. Все мои чувства были настолько обострены, что за грань в тот момент меня могло толкнуть даже дуновение ветра.

Прогоняя мысли, встряхиваю головой. Наверняка он уже успел десять раз трахнуть ту красотку-брюнетку, пока я, как идиотка, предаюсь воспоминаниям о петтинге с ним. С громким шлепком бросаю губку на пол и резко выключаю воду. Встав на пушистый коврик, я тянусь за полотенцем и оборачиваю его вокруг себя. Провожу ладонью по запотевшему зеркалу и смотрю на свое отражение. Почему моя жизнь стала такой запутанной? И чем, черт возьми, занимался Холден?

Я чищу зубы, натягиваю старую волейбольную майку и пишу Грею.

Я скучаю. Позвони мне.

Десять минут проходят без ответа, и я понимаю, что сегодня брат вряд ли выйдет на связь. Забираюсь в кровать в комнате, которую все еще не чувствую своей, и мечтаю о парне, которого на самом деле никогда не было.