На данный момент его единственная задача – следить за показаниями датчиков и быть готовым в резерве, если кто-то из основного экипажа выйдет из строя. Впервые он полностью осознал, насколько пострадал эсминец из-за приказа похитить Марьям, что только усиливало его чувство вины.

На большой голограмме в передней части мостика загорелся индикатор среди изображения ионного шторма и угрожающих кораблей землян за ним. Одак незамедлительно отреагировал.

– Это был взрыв. Отчет.

Военный командир Тиом ответил с наигранной беспечностью:

– Штурмовик нашёл одну из наших мин и взорвался.

– Земляне собираются на месте взрыва с той стороны облака, – доложил Дерган.

– Ещё один взрыв. Теперь они точно сканируют и подрывают наши мины.

– Другие корабли собираются в противоположной части облака.

Одак встретился взглядом с Келсом.

– Они подозревают, что мины – это отвлекающий маневр, чтобы отвлечь их как можно дальше от нашей точки выхода.

– Как мы и предполагали. Жаль, что они ищут нас не в том месте. – Келс старался не выдавать самодовольство из-за успеха уловки. Она не была сложной, и план мог провалиться по многим фронтам.

– Хелм, присматривай за движением противников. Выводи нас, как только их сканеры окажутся вне досягаемости нашего положения для выхода.

– Так точно, капитан.

* * * *

Марьям и Пана стояли бок о бок в ее «спальне», следя за трансляцией, которую имдико вывел на стену над матрасом.

Марьям уставилась на изумительное изображение ионной бури. Туман проплывал мимо, делая несколько видимых звезд расплывчатыми. Случайные разряды заряженных ионов проносились мимо, напоминая молнии. Марьям подпрыгивала с каждой вспышкой, освещающей космос. И думала, что та испепелит эсминец при попадании, даже когда Келс и Дерган заверили ее, что они в безопасности.

Марьям испытывала смесь противоположных эмоций: безопасности и страха – словно каталась на самых высоких американских горках. Это развеселило Марьям, и она улыбнулась Пане.

– Это прекрасно.

– Только подумай, если бы мой клан не похитил тебя, ты бы упустила это, – поддразнил он.

Она попыталась неодобрительно нахмуриться, но не смогла. Вместо этого сдалась и рассмеялась.

Она добилась большего, чем ожидала за последние несколько дней. Марьям была вынуждена признать, что приветствовала Пану в качестве спутника. Он был замечательным. По словам Дергана, Пана лидировал в области исследований и разработок систем вооружения, а его интеллект оценивался в диапазоне гениев. И все же он никогда не говорил с ней свысока. Они разделяли одно и то же странное чувство юмора, смеясь над комедийными шоу. Он всё реже и реже грустил. Порой он мог проявлять чрезмерную заботу, но Марьям стоило только напомнить ему, что она не ребенок, и он отступал.

Дерган тоже выделялся. Он оказался внимательным, но не властным. Его было трудно рассмешить, но он и не был угрюмым. По оценке Марьям, нобэк был крепок не только телом, но и умом. Дерган следовал принципам, которые обычно не подразумевали похищение. Судя по выражению боли при упоминании Бриэль, он был чувствительным, но не давал себе погрязть в отчаянии. Нобэк поклялся уберечь Марьям от землян или умереть, пытаясь, но она надеялась, что до этого не дойдёт.

Что касается Келса, то она еще не вынесла ему вердикт. Он был вежлив с Марьям, но держался отстраненно. Она часто думала, что это из-за вины за случившееся. Раскаяние окутало его мрачной тучей. Она задавалась вопросом, сможет ли он когда-нибудь переступить чувство вины.

Стряхнув с себя печаль, которую часто испытывала из-за мыслей о Келсе, Марьям игриво погрозила пальцем Пане.

– Только не говори, что ты не ждешь от меня благодарности за похищение и возможности увидеть ионный шторм.

Пана добродушно подтолкнул ее локтем.

– Конечно, нет. Ты же знаешь.

Марьям перевела свое внимание на открывшийся вид.

– Это великолепно. Не думаю, что когда-либо видела что-то столь невероятное.

– Как и я.

Его благоговейный тон привлек ее внимание. Пана смотрел на нее, а не на вид из проекции.

Марьям почувствовала тепло внутри. Было ли неправильно, что она начала видеть в нем мужчину – невероятно привлекательного мужчину, чье общество ей нравилось, а не вдовца Бриэль? Было ли неуважительно к ее подруге наслаждаться его улыбками, его рассказами, его обществом?

Быть может, все дело в гормонах беременности. Во время предыдущих беременностей Марьям испытывала усиленное либидо. Ей хотелось бы верить, что реакция на Пану была вызвана исключительно беременностью. Чувство также распространялось на Дергана и Келса, несмотря на то, что они стояли за ее похищением, а драмок и вовсе изо всех сил старался держаться на расстоянии. Да, влечение, которое она испытывала к калкорианцам, можно было списать на старую добрую греховную гормональную похоть.

«Ага, конечно. Каждый из них по-своему тронул тебя».

Задумчивый взгляд Паны сменился беспокойством, и Марьям осознала, что слишком долго смотрела на него.

– С тобой все в порядке? Твое лицо внезапно покраснело.

Марьям постаралась улыбнуться.

– Я в порядке.

– Хорошо. Видишь? Я не душу тебя беспокойством. Я страдаю, но стараюсь. – Он театрально поморщился, выдавив очередной смешок из нее.

– Ты проявил большую сдержанность.

– О чём ты думаешь?

«О том, что не имею права желать вас».

Она убрала эту мысль подальше, выбирая ответ, который бы не предавал Бриэль.

– Прошло всего несколько дней, но мне нравится быть беременной. Я чувствую себя… – она замолчала, подыскивая подходящее слово.

– Полноценной?

Уф, почему люди приравнивают женщину с ребёнком к достижению цели жизни?

– Я не верю, что в жизни должен быть кто-то, чтобы чувствовать себя полноценным. Раньше это было так для меня, но многократные неудачи привели меня только к горю, поэтому я совершенно полноценная сама по себе.

– Я задел за живое. Я не хотел обидеть тебя.

Марьям перевела дыхание.

– Прости. На меня смотрели как на недоженщину, потому что я не могла иметь детей, поэтому чувствительна к этой теме. Я не хотела снова грубить тебе.

Пана почесал голову.

– Я всё ещё жив. Пронесло!

Она рассмеялась. Как Бриэль могла не видеть так много хорошего в нем?

Он вернулся к предыдущей теме.

– Ты говорила, что тебе нравится быть беременной, что это заставляет тебя чувствовать себя…

– Кем-то большим. Да, именно так я и хотела сказать. Что я стала богаче, хотя это и не мой ребенок.

Пана снова стал серьезным.

– Ты вынашиваешь его, что отчасти делает его твоим. Может быть, ты и не зачала его, но дала ему жизнь.

И снова Марьям вспомнила о тайном влечении, которое испытывала к нему. Она осознала, что наклонилась к нему, невольно желая прижаться к нему.

Должно быть, он тоже что-то почувствовал, потому что наклонился в ее сторону. Его фиолетовые глаза встретили ее взгляд.

«Это не должно произойти. Марьям, отойди, установи дистанцию между вами».

Вместо этого она потянулась к нему на цыпочках. Его сильные руки обняли ее, прижимая к себе. Его губы были мягкими и осторожными, отчего у нее закружилась голова.

Все мысли исчезли, когда она отдалась поцелую Паны.