Пана ахнул, восторг озарил его лицо. Он опустился на колени у ее ног, широко разведя пальцы на животе. Его рука была теплой, которое проникало глубоко в нее, и Марьям показалось, что ребёнок тоже чувствует его. Малыш подгадал момент, чтобы пошевелиться, и Пана громко рассмеялся.

Усмехнувшись до боли в щеках, Марьям рассмеялась вместе с ним.

* * * *

Келс нахмурилcя, когда Одак вывел огромную проекцию перед полукруглым мостиком эсминца. Драмок увидел проблему еще до того, как капитан указал на нее.

– Я выслал необнаруживаемые микросенсоры, чтобы следить за границей шторма. Вы видите, как земные корабли окружают ионное облако.

Как будто кто-то мог их не заметить. Штормовое ионное облако выглядело как плотная серая масса на заполненной звездами проекции. Более десятка земных военных кораблей удачно окружили шторм и включили дальнобойные сенсоры. Если эсминец вырвется из шторма, то через несколько минут за ним двинется по меньшей мере половина вражеских кораблей.

Одак увеличил экран, выводя в поле зрения более отдаленные точки окружающего пространства. Еще два десятка огоньков указывали на приближающиеся земные корабли.

Келс не стал приукрашивать свою оценку ситуации.

– Думаю, они начнут заходить в шторм, как только к ним присоединятся другие корабли. Они вытеснят нас в открытое пространство, где смогут прикончить.

– Я тоже так думаю. У нас есть несколько дней, чтобы продолжить ремонт, прежде чем они доберутся до нас. Нам придется бежать, пока они не перекрыли все пути к отступлению. – Одак свирепо посмотрел на Келса. – Теперь у нас не осталось надежды на торг с землянами, когда земная матара носит твоего ребенка. Они будут одержимы уничтожить нас, сильнее чем когда-либо. Стоило ли твое задание смертного приговора моему экипажу?

Низкое рычание донеслось от Дергана, стоявшего позади Келса. Драмок сам был на грани срыва.

– Марьям не пешка в твоей игре, капитан. Она больше, чем миссия.

Он пожалел, что сам не пришел к этому выводу раньше и позволил долгу взять вверх над здравым смыслом.

Но он не собирался вдаваться в подробности их истории и грубо ответил:

– Текущая ситуация не позволяет играть в «найди виновного». Вместо этого мы должны найти способ выжить.

Оправившись от минутной агрессии, Дерган добавил:

– Я еще раз предлагаю помощь боевому командиру, так как его заместитель погиб во время нападения.

– Он обрадуется твоей помощи. – Одак отбросил обиду, в которой пребывал с момента появления Дергана и Келса. Дерган отвесил поклон и направился к нобэку у командного пункта вооружения – одного из немногих технических помещений, которые не пострадали. Большинство компьютеров показывали черный экран, ремонтные бригады собрались вокруг, пытаясь заставить их снова работать. Станция командира была полностью потеряна, ее структура почернела и искорежилась от плавления после скачка напряжения, мостик пах горелым металлом. Станции штурвала, связи и навигации выглядели несколько лучше. Именно на них инженеры сосредоточили свои усилия.

Одак переключил внимание на Келса, и намек на его прежнюю угрюмость снова появился. Он кивнул в сторону своей уцелевшей станции.

– Давайте и мы разберемся с нашей лучшей надеждой на побег.

* * * *

Спустя несколько часов Келс согласовал план с капитаном, и оставила Дергана на мостике. Он отправился прямиком в медицинский центр, где убедился вместе с доктором Айхасом, что Марьям и ребёнок продолжают показывать результаты сверх ожиданий.

– Учитывая последние результаты анализов, я могу освободить ее через несколько часов. Я отпущу её с диагностирующим устройством. – Айхас явно радовался этой новости.

Хоть Келс и успокоился после разговора с уверенным доктором, он не мог не волноваться, что Марьям будет вне медкабинета. Тем не менее, с приближающимся выходом эсминца из ионного шторма, медикам, вероятно, понадобятся все доступные медицинские кровати. Раненых и умирающих будут сваливать в кучи, если побег, который они с Одаком придумали, не сработает

Поблагодарив Айхаса, Келс направилась в комнату, отведенную Марьям. Дверь открылась почти беззвучно, и смеющаяся пара внутри не заметила его появления.

Когда он в последний раз видел его имдико с настолько широкой улыбкой? Пана был всегда красив, но счастье удваивало его привлекательность. И Марьям. Она не была калкорианкой, но назвать ее «прелестной» было бы скорее комплиментом этому слову, чем ей. Ее нос очаровательно сморщился, когда она улыбнулась своему гостю. У Келса возникло странное желание обхватить ее лицо ладонями, почувствовать ее инопланетную красоту.

Сможет ли он когда-нибудь развеселить ее так же сильно, как Пана? Он смотрел на них, пораженный образом имдико и землянки. Они сидели рядом и улыбались, смотря друг на друга. Как старые друзья.

Или любовники. Предки, они смотрятся так идеально вместе.

Келс не мог припомнить, чтобы Пана смотрел на Бриэль с такой теплотой. Им так и не удалось развить настоящую связь. Как он смог так проникнуться Марьям за столь короткое время?

«Мы совсем не подходили Бриэль. Это так очевидно».

Борясь с жгучим уколом совести, Келс вошел в комнату и поклонился, привлекая внимание пары.

– Матара, ты выглядишь потрясающе. Доктор Айхас просто светится от счастья, благодаря твоим показателям.

– Всё настолько хорошо идёт, что мне даже немного страшно. – Её радость померкла по мере его приближения, сменившись условной вежливостью и напряжением. Перемена в его присутствии встревожила Келса.

Расстроенный, он не смог сдержать потока извинений.

– Если бы я мог вернуться и всё исправить, я бы так и поступил. Не только ради моей матары, но и чтобы освободить тебя из плена, в который сам тебя и загнал. Сейчас мои извинения бессмысленны, но я искренне сожалею о том, что похитил тебя.

Пана уставился на него круглыми от удивления глазами.

Марьям тоже пристально посмотрела на него, но после мгновения ошеломленного молчания выражение ее лица расслабилось. Смягчилось. Келсу показалось, что он заметил примирительную улыбку на ее губах.

– Твои извинения отнюдь не бессмысленны, драмок. Они многое значат для меня.

– Возможно, ты никогда не простишь меня, но я надеюсь, что ты найдешь в своем сердце милость для нобэка. Это я приказал ему похитить тебя. Вина лежит только на мне.

Он склонил голову в сожалении, что не может повернуть время вспять и последовать принципам достойного человека. Как и чтобы Бриэль могла найти подходящий ей клан и прожить полную жизнь, которую она заслужила.

Марьям пыталась разобраться в запутанных чувствах. Перед ней страдал мужчина. Боль Келса была столь ощутима, что Марьям была готова расплакаться. Он совершил ошибку, которую некоторые могли бы назвать чудовищной. Он дорого заплатил за неё жизнью Бриэль и почти – сына.

Учитывая обстоятельства, он все еще мог потерять ребенка. Если земные боевые корабли догонят их, он потеряет еще больше. Поговорив с Паной и выслушав рассказы о прошлом клана, Марьям обнаружила, что ей трудно продолжать строго судить Келса, хотя в ней всё ещё кипел гнев.

Она ответила, тщательно подбирая слова:

– Я не могу простить большое зло, причиненное мне. Тем не менее, я понимаю отчаяние, которое побудило тебя и Калкорианскую империю совершить преступление. Честно говоря, если бы Земля боролась с подобной проблемой, мои люди поступили бы также. У нас ужасная история похищения того, что нам не принадлежит.

– Я не оправдываюсь. Я не выпрашиваю прощения. Но всё это так неправильно. Ты разделишь нашу судьбу, если земные корабли поймают нас. – Агония наполняла каждое его слово.

– Тем не менее, у нас сложилась такая ситация. Полагаю, нам ничего не остается, кроме как взять то, что мы имеем, и найти что-то хорошее. – Как часто она повторяла себе эти слова?

Келс поднял на нее глаза. И снова Марьям поразилась его притягательности, хоть на его лице и застыли стыд и горе.

– Спасибо. За то, что дала моему сыну шанс. Я не понимал Бриэль так хорошо, как должен был, но, очевидно, она умела выбирать друзей. Клянусь предками, чего бы мне это ни стоило, я сделаю все, что в моих силах, чтобы доставить тебя в безопасное место.

Марьям кивнула, давая ему прощение, в котором он так нуждался. Она не могла презирать Келса, видя, как он тонет в море неудачных решений. Ни капельки.