-Еще, - прошептал Сет.

-Заткнись, - рявкнула я, когда Орион напрягся, но я крепко держала его за подбородок, чтобы он смотрел на меня.

-Он пытается вывести тебя из себя, - сказала я, и он кивнул, очевидно, не в состоянии сформулировать предложение дальше. - Он может остаться на ночь, а завтра, возможно, мы найдем для него другую комнату.

-Или я убью его сейчас, и проблема решится сама собой, - предложил он убийственным голосом.

-Боюсь, ты не сможешь этого сделать, брат, - вклинился Сет. - Дарси и я теперь лучшие друзья. Ты же не станешь убивать ее подружку? Представь, что с ней будет.

Плечи Ориона напряглись, но он продолжал смотреть на меня, замечая правдивость этого высказывания в моем выражении.

-Опусти это, - взмолилась я, и решение омрачило его глаза, после чего он подхватил меня и уложил на кровать, прижав к себе, мое лицо было направлено в противоположную от Сета сторону комнаты, пока он накрывал нас одеялом.

Я подвинулась на самую малость, и он зарычал, его руки сжались вокруг меня и притянули меня обратно к его телу.

-Эй, мистер Псих, я не могу дышать. - Я потянула его за руку, и он немного ослабил хватку.

Сет начал в миллионный раз рассказывать нам о своем путешествии на Луну, и Орион создал вокруг нас заглушающий пузырь, чтобы отгородиться от него.

-Тебе нужно успокоиться, Лэнс.

Его дыхание обдало мое ухо, когда он ответил шепотом, от которого по позвоночнику пробежала дрожь.

-Я голоден, и теперь мне придется делить воздух с придурком, который пытается разлучить нас после битвы, в которой я чуть не потерял тебя.

-Ну, я могу помочь с одной из этих вещей. - Я убрала волосы с шеи и обхватила его затылок, притягивая его рот к своей коже.

Его клыки вонзились в вену, и он застонал в тот же момент, когда тихий стон сорвался с моих губ. Острый укус и ощущение его мышц, обхватывающих меня, вызвали прилив жара между бедер, и я машинально прижалась к нему задом, желание захлестнуло меня. Когда он достаточно напился и вытащил клыки из моей шеи, его дыхание обожгло мою щеку, когда твердая длина его члена уперлась в мою задницу. Но я ничего не могу с этим поделать, пока Сет находится с нами в комнате.

Орион распустил заглушающий пузырь, и с кровати Сета до нас донеслась тишина, заставившая меня задуматься, не заснул ли он уже.

-Спокойной ночи, Лэнс, - сказала я, тяжело дыша, и он прижался губами к мягкому месту за моим ухом, а его пальцы провели по укусу, залечивая его.

-Спокойной ночи, Голубок.

-Спокойной ночи, соседи, - прошептал Сет.

Тори

Я стояла на свежем зимнем воздухе, мое дыхание застилало мне глаза, а с мокрых волос капало на черную толстовку, которая была на мне слишком большой.

Джеральдина заметила, как я выскальзываю из спальни, и завыла что-то о том, что мужская одежда, которую я надела, не подходит для королевы. Она умчалась, пообещав найти мне что-нибудь более подходящее для королевской четы, а Макс погнался за ней, оставив путь к выходу свободным, и я направилась прямо к нему.

Было немного трудно прокладывать себе путь через толпу повстанцев, которые ждали, когда им выделят спальное место в туннелях к югу Берроуза, но мне удалось отбросить небольшую тень на себя и низко пригнуть голову, когда я проскользнула между ними, после чего нашла путь обратно к туннелю, ведущего к старинным часам.

Конечно, у фермерского дома стояла группа из пяти стражников-повстанцев, но с помощью нескольких слов и мрачного выражения лица мне удалось убедить их позволить мне сбежать на несколько минут.

Я слишком долго была пленницей, черт возьми. Мой разум так долго не был полностью моим, свободным от теней, уз и воли гребаных звезд, что почти забыла, как звучит настоящая тишина.

Возможно, я солгала стражникам-повстанцем, когда пообещала не выходить за ограду, окружавшую фермерский дом, где был спрятан Берроуз, но дальше не пошла. Амбар все еще находился в пределах защитных чар, окружающих его, а мне необходимо побыть наедине со своими мыслями хотя бы несколько минут.

Я вздохнула, наслаждаясь глубокой тишиной, прислонившись спиной к грубой деревянной двери амбара и глядя на потрясающий вид за ней. Была глубокая ночь, но полная луна светила ярко и окрашивала мир в серебристые тона, отчего горная цепь выглядела неземной красоты, покрытая чистым белым снегом.

Мои ноги были босыми, и снег кусал голую кожу, но прилив огня Феникса, текущего по моим венам, быстро изгнал это ощущение.

Я глубоко вздохнула, наблюдая, как пар туманится и уплывает, пока сама сосредоточилась на мыслях о Лайонеле и ухмылялась про себя, рассматривая множество красочных идей его мучительной смерти, ни разу не почувствовав желания спасти его от этой участи.

Мои пальцы прошлись по гладкой коже руки, которая когда-то была заклеймена знаком Овна, связывающего меня с ним, и я закрыла глаза, задаваясь в миллионный раз вопросом, как, черт возьми, возможно, что связь Опекуна разорвалась.

И это не единственная связь, которая была разорвана сегодня…

Я еще не позволяла себе много думать об этом, но знаю, что меня ждет мир безумия, когда действительно признаю, что Звездная связь тоже исчезла. Зеркало в бане было тускло освещено, но, несмотря на это, я несколько долгих минут стояла, разглядывая свои вновь зелёные глаза. Все это время мое сердце колотилось со скоростью миллион миль в минуту, но я отказывалась даже подумать о том, что наше проклятие действительно исчезло.

Потому что если я позволю себе поверить в это и узнать, что все неправда, не уверена, что смогу такое пережить.

Мне нужно, чтобы было по-настоящему. Мне нужна возможность прикасаться, целовать и ласкать его столько, сколько сама захочу, и чтобы ничто не стояло между нами. И все же такая мысль приводит меня в ужас. Я позволила себе чувствовать к Дариусу Акруксу все то, в чем всегда клялась - никогда не позволять себе чувствовать, и это было прекрасно, когда не существовал реальный шанс на то, что мы сможем быть вместе. Но сейчас… В свои то лучшие дни я была едва функционирующей девчонкой. Я была язвительной и резкой, упрямой до самобичевания и, чаще всего, ужасно грубой. Я была девушкой, которую никто не хотел. Нелюбовь давалась мне легко. Но Дариус дал мне понять, что я не была для него нежеланной девушкой. На самом деле, если нас действительно больше ничего не разделяет, то я практически уверена, он не захочет, чтобы мы расставались снова.

И мысль об этом зажгла меня изнутри, мне захотелось танцевать голой под дождем, кричать, что он мой, и резать любую сучку, которая осмелится взглянуть в его сторону.… Но это также напугало меня до чертиков.

Я не знаю, каково быть всем для кого-то. Я почти уверена, что даже для самой себя не являюсь всем. Без Дарси я просто какая-то противная сука, которая постоянно косячит и не извиняется за это. И я не в состоянии избавиться от ощущения, что если ничто больше не удерживает Дариуса от меня, он поймёт все слишком быстро, и тогда вообще не захочет меня. Как я должна принять такое, если позволила себе влюбиться в него еще сильнее, чем уже влюбилась? Как я должна буду пережить происходящее, когда он наконец откинет занавес и поймет, что скрывающаяся за ним Фейри - всего лишь испуганная маленькая девочка, не имеющая ни малейшего представления о том, как стать женщиной, которой он хочет меня видеть?

Я сделала еще один глубокий вдох и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, отвлечься от огня в руках, который слишком явно напоминает мне о Драконе, о котором я продолжаю мечтать, и позволить себе на некоторое время погрузиться в пустоту, пытаясь очистить свои мысли.

Но когда темнота навалилась на меня, невозможно было не почувствовать, что я возвращаюсь в ту комнату в канун Рождества, где Лайонел привязал меня к стулу и натравил на меня своих извращенных питомцев.

Желчь застряла у меня в горле, когда я вспоминала, как Клара вновь и вновь вонзала лезвие в мой живот, как моя кровь быстро и горячо растекалась по коже, а мои крики наполняли воздух, и Вард пробивался в мое сознание.

-Кого ты любишь, Роксания?

Снова и снова одни и те же слова шипели мне в уши, пока я билась, рычала и истекала кровью на плюшевых коврах комнаты, которая должна была принадлежать моему отцу. Но на этот раз я отказалась от ответа, которого они пытались добиться от меня. Я не произнесла тех слов, которые Лайонел пытался вытащить из меня своими пытками, наблюдая за моими страданиями с жаром и похотью в глазах. Возможно, он получал удовольствие от моей боли, но я отказывалась уступать ему контроль над своим сердцем.

-Кого ты любишь, Роксания? - требовал Лайонел, когда Клара отошла, и боль в моем теле снова угрожала поглотить меня. Но они не позволяли мне потерять сознание. Каждый раз, когда я теряла сознание, они просто исцеляли меня и начинали все сначала, кормя меня зельями для восполнения потерянной крови и следя за тем, чтобы этот цикл ужасов продолжался бесконечно.

Моя голова дернулась, и Лайонел схватил меня за подбородок, его ногти впились в мою плоть, когда кровь потекла по коже, и он заставил меня смотреть на него.

-Я могу прекратить, - промурлыкал он, его взгляд скользил по моему телу и упивался видом ран, порезов и ожогов, которые отмечали меня и клеймили как его игрушку. Но я не была ею. Я - Роксания Вега, дочь Дикого Короля, сестра самой могущественной и прекрасной женщины, которую я когда-либо знала, ребёнок величайшей Провидицы всех времен. Я родилась не для того, чтобы склониться перед ним. Я рождена, чтобы возвыситься.

-Я люблю его, - прошипела я сквозь зубы, игнорируя вспышку страха, которая пыталась разгореться во мне, когда я подумала о Дариусе, сыне этого монстра и человеке, который безвозвратно украл мое разбитое сердце. Мне было все равно, как сильно Вард пытался заставить меня поверить в худшее о Дариусе. Поскольку я видела в нем худшее, лучшее и все, что между этими понятиями, и он идеальная пара для меня во всех отношениях. Так что они больше не смогут настроить мой разум или сердце против него, я покончила с ложью, покончила с притворством, что я слабее, чем есть на самом деле. Я вырвалась из-под их контроля и больше не стану жертвой их дерьма.