Изменить стиль страницы

Глава 6

Я даже не поднялся с пола, когда Ирис вернулась из ванной.

Она, казалось, была так же смущена обстановкой ужина, как и я.

– Почему? – спросил я ее, поднимаясь с пола.

Она пожала плечами.

– Кто знает, почему Хит делает то, что он делает? Я давным-давно научилась даже не пытаться понять это.

Мне не понравилось, как это прозвучало.

– Как давно ты связалась с этим парнем? – спросил я, отодвигая ее стул и усаживая за стол.

Она послала мне один из своих взглядов, как будто я должен был знать лучше, чем спрашивать.

– Я не могу тебе этого сказать.

Что ж, по крайней мере, она не солгала.

Я сел, разглядывая сервировку стола. Это совсем не соответствовало нашему окружению, на самом деле, было слишком хорошо для такой дыры, как эта. Отель был олицетворением дешевизны, в то время как столовое серебро и тарелки выглядели так, будто моя мать использовала бы их на официальном ужине. Как и многое другое, происходящее здесь, это не имело смысла.

– Как долго ты пробыла в этой дыре? – спросил я ее.

Она просто покачала головой, глядя в свою тарелку.

Я тоже не думал, что она ответит на этот вопрос.

Еда была приличной. На самом деле, это были довольно неплохие, ароматные равиоли с говядиной в богатом сливочном соусе, с полной корзиной чесночного хлеба.

– По крайней мере, они хорошо тебя кормят, – произнес, изучая ее, пока она ела, как будто умирала с голоду. – Почему ты теряешь вес?

Она слегка поморщилась, затем продолжила есть.

Я отложил вилку, до боли стиснув челюсти.

– Это из-за твоей травмы?

Наконец она посмотрела на меня.

– Вероятно, так оно и было. Сейчас я нормально питаюсь. Я быстро наберу вес обратно.

Она поймала мое напряженное выражение, вернув его своим собственным.

– Тебе не позволено сейчас обращаться со мной как с ребенком только потому, что я моложе, чем ты думал.

Это было настолько неуместно, что я вернулся к еде, просто чтобы не сказать чего-нибудь такого, о чем потом пожалею.

– Мы не должны ссориться. У нас осталось всего несколько часов вместе, – тихо сказала она.

Я снова положил вилку и нож.

– Перестань так говорить и вбей в свою упрямую голову, что я не оставлю тебя здесь.

– У тебя нет выбора. Ни у кого нет.

– Всегда есть выбор, – сказал я зловещим тоном. Я бы убрал этого ублюдка голыми руками, если бы это было то, что нужно было сделать.

– Значит, ты собираешься попытаться сразиться с ним, когда он скажет тебе, что пора уходить?

Я не ответил. Мне и не нужно было этого делать. Она знала, что я имел в виду.

Ровно через час Хит вернулся, чтобы убрать со стола.

Я все еще был в штанах.

– Отойди к стене, руки над головой, – сказал он мне, входя в комнату.

Я сделал это, забавляясь идеей предпринять попытку побега прямо здесь и сейчас. Будет ли у меня больше шансов?

– Она сама все это съела? – спросил он после того, как долго изучал ее пустую тарелку.

Они оба напряженно смотрели друг на друга, и, как обычно, я понятия не имел, что происходит.

– Да, съела. А что?

Его челюсти сжались, когда он повернул свои ледяные бледные глаза, чтобы посмотреть на меня.

– Она тебе не сказала? Она объявила голодовку. Хочешь знать, почему?

Я кивнул, чувствуя, как у меня свело живот.

– Она отказывалась есть, пока я не позволил ей снова увидеть тебя. Так что поздравляю. Ты – причина того, что она чахнет. Это хороший удар по твоему самолюбию?

К концу я игнорировал его, мои глаза сверлили ее.

– Ирис, – тихо произнес я, чувствуя себя таким беспомощным. – Больше так не делай. Пожалуйста.

Ее упрямый подбородок был напряжен.

– Не буду, хорошо? Я просто… больше не могла этого выносить.

– Не надо, – предупредил ее Хит, как будто она сказала слишком много даже этим коротким, загадочным заявлением. – Мастерс, иди, подожди минутку в ванной.

Я перевел взгляд с нее на него.

Ирис махнула мне рукой, чтобы я ушел.

– Все в порядке, Дейр. Он не причинит мне вреда.

– Сделай это, или я разлучу вас двоих, – прорычал он.

Я подчинился, приложив ухо к двери в ту же секунду, как она закрылась.

Они спорили, голоса были напряженными, но слишком тихими, чтобы я мог разобрать хоть что-то.

Это длилось недолго, и как только они затихли, я услышал, как открылась и закрылась другая дверь.

Я вышел.

Ирис закрывала верхний ящик тумбочки, ближайшей к наружной двери. Она выпрямилась и развернулась, услышав, как я вошел, плотно захлопнув его коленом.

Я не придал этому значения. Это была одна из тех вещей, о которых я вспомню позже, и у меня будет что-то вроде «ага»-озарения, но в тот момент все, о чем я заботился, – это снова остаться с ней наедине.

– Хит сказал мне, что у нас есть еще четыре часа, прежде чем тебе придется уйти, – сказала она несчастным голосом.

Я больше не спорил. Я решил, что сделаю то, что мне нужно, когда придет время.

И тут я вспомнил, о чем мы говорили перед нашим странным импровизированным свиданием за ужином.

– Восемнадцать, – выдохнул я, снова вспоминая все это. – Едва ли, блядь, законно.

Эта информация, мягко говоря, все испортила. Я не был уверен, что когда-нибудь смогу примириться с этой мыслью.

Мужчины моего возраста с девочками ее возраста были уродами. И точка.

Двадцать четыре настаивало на этом. Восемнадцать – это было за гранью.

Она скрестила руки на груди, стиснув зубы.

– И что? Я ничем не отличаюсь от той, какой была до того, как ты это узнал.

Она этого не поняла. Но тогда ей было восемнадцать. Я вспомнил себя восемнадцатилетним и все то, чего не получил.

Она, казалось, прочитала мои мысли.

– О нет. Ты не собираешься этого делать. Ты не можешь начать относиться ко мне как к ребенку только потому, что твое восприятие изменилось.

Я сел на кровать, облокотившись на спинку кровати. Я скрестил руки на груди, гадая, что, черт возьми, я собираюсь с ней делать. С самим собой.

Она все еще была в своих спортивных штанах, а я был в своей рубашке и брюках с тех пор, как мне приказали их надеть.

Она смотрела на меня так, словно я был единственным куском пищи на планете, и она умирала с ГОЛОДУ.

– Это между нами никогда не сработает, – сказал я ей, ненавидя эти слова.

Ненавидя правду.

Она покачала головой, ее длинные, спутанные волосы рассыпались по плечам.

– Ты ошибаешься. Я знаю, что это так. Я уже достаточно взрослая, Дейр. Я человек, женщина, и я влюблена в тебя.

Я с трудом сглотнул, увидев блеск в ее глазах.

У меня был нулевой процент успеха в отказе ей, и я сомневался, что сегодня что-то изменится.

– Скажи мне, что ты имела в виду, когда сказала, что наша первая встреча не была случайной. Ты сказала, что знала, что я буду там, и ты разыскала меня. Объясни мне это.

Она покачала головой еще до того, как я закончил.

– Нет, – твердо произнесла Ирис. – Я не буду объяснять, учитывая, как ты отреагировал на последнее, что я тебе сказала.

Я закрыл глаза, расстроенный сверх всякой причины.

– Но ты могла сказать мне это? Это одна из вещей, которую ты можешь мне сказать, если захочешь?

– Я не должна. Будет лучше, если я этого не сделаю, но я подумывала об этом. Раньше.

– Раньше?

– До того, как увидела твою реакцию на мой возраст. Если это тебя так сильно беспокоит, ты будешь совершенно не в себе из-за другого.

Я сделал несколько глубоких, успокаивающих вдохов, задаваясь вопросом, не издевается ли она надо мной сейчас.

Это будет не в первый раз.

Я все еще не смотрел на нее, глаза все еще были закрыты, но я почувствовал, что ее настроение изменилось.

Внезапно и резко.

– Мы тратим здесь драгоценное время, детка, – сказала она тихим, задыхающимся голосом.

Я открыл глаза и понял, что не смогу устоять перед ней.

Двадцать четыре или восемнадцать, заложница или мошенница, грешница или святая, кем бы она ни была, лгала ли она мне в лицо или дразнила меня намеками на правду, все это, казалось, всегда зависело от более важного факта.

Она была моей.

Непостижимо.

Бесспорно.

Моей.

Это было так разрушительно и так просто.

В последнем отчаянном усилии я вытянул руки, отгоняя ее взгляд с расстояния в несколько футов.

– Ирис, пожалуйста.

– Да, хорошо, но только потому, что ты сказал «пожалуйста».

Она улыбнулась и сбросила толстовку. Великолепно обнаженные, ее тяжелые груди вздрагивали при каждом движении, она потянулась назад и собрала волосы, скрутив их в хлипкий пучок на макушке.

Мои глаза не знали, куда смотреть, метаясь от ее низко сидящих спортивных штанов (которые, казалось, вот-вот упадут) до ее завораживающих сисек. Казалось, она похудела везде, кроме груди. Та была такой же тяжелой, как всегда.

Она сделала несколько шагов назад, на ходу стягивая с себя спортивные штаны и трусики.

Обнаженная, она уселась на хлипкий старый письменный стол в гостиничном номере.

Она обхватила колени обеими руками и широко раздвинула ноги.

В прямом смысле.

Я встал, член выпрыгнул из штанов, одетое тело прижалось к ее обнаженному, прежде чем успеть произнести «малолетка».

Это был быстрый, резкий трах, но она не жаловалась, и я не мог остановиться.

После мы почти ничего не сказали, просто помылись и снова начали прикасаться, как будто у нас оставалось всего несколько часов, чтобы быть друг с другом, потому что так оно и было.

Я заставил ее сесть мне на лицо, ее руки вцепились в хлипкую спинку кровати в мотеле, сильно ударившись ею о стену, когда я начал работать над ней своим языком.

Она делала круговые движения бедрами, опускаясь.

Я снял ее, перевернул и начал сначала.

Прошел час, когда я снова начал соображать. Не полностью, просто достаточно, чтобы помнить, что наша ситуация была далеко не идеальной.

– Нам нужно одеться, – сказал я ей. Когда Хит снова появится, я намеревался быть готовым к его приходу. Это может быть нашим лучшим и единственным шансом на побег.

Сказать, что она не слушалась, было бы преуменьшением. Она подходила для послушания так же, как писатели для математики.

Даже близко нет.

Она сидела верхом на мне, играя со своими сиськами, в то время как я медленно, лениво водил большим пальцем по ее клитору.