Ошеломленная Анна уставилась на нее.

— Я… я никогда не думала о своем выборе карьеры в таком ключе, но, — она отсалютовала Оливии, — возможно, отчасти это правда. — Хотя ген чрезмерной защиты, который доминировал в ее семье, вероятно, также сыграл свою роль.

— Я знала, что ты была офицером полиции, но морпехом? — Узури вытаращила глаза.

— У тебя была тяжелая работа, — добавила Ким. — Итак, охота за головами веселее, чем быть полицейским?

— Не совсем. — Ее братья и Дэн, офицер полиции из «Царства Теней», выяснили, почему она ушла из правоохранительных органов, но она никогда ни с кем это не обсуждала. Но... здесь... здесь она могла делиться и получить огромную порцию сочувствия. Осознание этого вызвало комок в ее горле.

Она откашлялась, чувствуя себя так, словно вскрыла старую рану.

— Мне нравилось быть офицером полиции, и я думала, что мне понравятся люди, с которыми я буду работать. К сожалению, в участке, куда меня определили, если у тебя не было яиц, то ты всех бесил. — Она изобразила плаксивый голос лейтенанта: — «Женщины-полицейские подвергают риску настоящих полицейских и занимают рабочие места, необходимые мужчинам, чтобы содержать свои семьи». — По мнению лейтенанта, женщины-офицеры годились только для того, чтобы приносить кофе или, возможно, заниматься «висяками⁵».

— О, это действительно отстой, — сказала Салли.

— Мужчины могут быть отстойными, — пробормотала Ким.

— Значит, ты послала их к черту, — одобрительно заключила Оливия.

— Ты завязала им яйца в форму кренделя перед уходом? — спросила Линда, и все расхохотались.

— Если бы я это сделала, то чувствовала бы себя сейчас намного лучше. — Но с годами, по-видимому, разочарование и обида ослабли. Она знала, кто она. На что она способна. И доказывала это себе снова и снова.

— Тебе нравилось ловить мошенников? Поэтому ты стала охотником за головами? — спросила Узури.

— Да, мне нравится погоня. Хотя у меня есть лицензия частного детектива, и время от времени я берусь за дела по просьбе друзей. Я предпочитаю просто посадить плохого парня в тюрьму, независимо от того, делаю ли я это как полицейский или как охотник за головами.

Больше всего, помимо Роберта, в работе охотника за головами ее бесило то, что ее дяди старались удержать ее в офисе, не давая рисковать собой на улицах.

— Остальные тебя не дискриминируют за то, что ты женщина? — спросила Салли.

— Не в таких в масштабах. Я возглавляю команду по поиску беглецов, — она усмехнулась. — И, хотя я не потерплю, чтобы меня считали менее компетентной, чем мужчину, мне изредка приходится доказывать это кулаками.

Линда, мать двоих взрослых детей, понимающе улыбнулась.

— Держу пари, ты дралась из-за этого еще в начальной школе.

— Я приходила домой с фингалом под глазом и синяками на теле чаще, чем оба мои брата вместе взятые, — Анна усмехнулась. Оглядываясь назад, теперь уже без злости, она должна признать, что ее детство прошло неплохо.

— Мне не нравится жестокость, — прошептала Узури, глядя затравленным взглядом.

Анна смягчила голос. Поделись с нами, Узури.

— Тебе приходилось с кем-то драться?

— Нет. Я не умею, — Узури вжалась в подушки.

Анна посмотрела на Оливию, и та постучала по часам на руке... крайний срок, который Зет установил для Узури, скоро должен был наступить, и тогда они с этим разберутся.

— Я тоже не бросалась в драку в свое время, — Бет обняла Узури за плечи. Бывший муж Бет оставил ей шрамы, которые никогда не исчезнут. — Но я этому научилась.

Салли обняла Узури с другой стороны.

— Ты собираешься присоединиться к нашим занятиям по самообороне? Джессика не сможет ходить какое-то время, а Кари из-за ребенка посещает занятия через раз. Было бы хорошо, если бы пришел еще один человек.

— Может быть, — сказала Узури. Но, судя по тону, было понятно, что «может быть» означает «нет».

Будучи слишком мягкосердечной, чтобы настаивать, Салли сменила тему.

— Кстати, завтра днем ты сидишь с ребенком?

Узури помотала головой.

— Нет, послезавтра.

— Завтра с ребенком сижу я, — сказала Анна. Мама и тетя Джессики приезжали на пару дней после рождения Софии, потом приехала мама Зета. Но Зет был не из тех мужчин, которому требовалась помощь со добрых родственников, особенно любящих бабушек.

Поэтому женщины «Царства Теней» установили график и каждый день приходили в определенное время. Они приносили еду, выполняли поручения Джессики. Или сидели с ребенком, чтобы молодая мамочка могла выйти из дома.

Анна сочла эти визиты прекрасным поводом потискать Софию. И каждый раз, когда она была там, желание иметь собственного ребенка становилось все сильнее. Она никогда не чувствовала этой потребности раньше, но почему-то все изменилось - опять это проклятое слово, - и теперь она хотела, чтобы в ее жизни появился малыш.

Было страшно представить, каково это - быть ответственной за маленького человечка, но все же внутри себя она ощущала… тоску. Когда она выходила из дома Джессики, ей все еще казалось, что в ее руках должен быть ребенок. Ее одежда пахла детской присыпкой и молоком. И, чувствуя этот запах, она улыбалась.

И дети, казалось, были повсюду, куда бы она ни посмотрела.

Но то, что ты хочешь, не всегда равнозначно тому, что тебе нужно... а ребенок был последним, в чем она нуждалась прямо сейчас.