Глава 5

Саша перевела взгляд с дороги на экран, и замерла, когда на экране появилась куча всплывающих сообщений о том, что система устарела, и это не позволяло Нику прочесть содержимое флешки.

– Черт. Остановись у обочины, – скомандовал Ник. – Я не секретарь и делать это в машине, которая едет, слишком сложно.

Саша ехала по середине трех восточных полос.

– Остановиться где-нибудь конкретно?

– Там, – он указал на въезд на парковку справа от нее, ведущий к «Чипотле»².

Она сменила полосу и сделала то, о чем он просил. Парковку постепенно заполняли машины, и она понимала, что ей лучше не парковаться посреди толпы, поэтому проехала назад, между двух пустых машин, которые, вероятно, принадлежали сотрудникам, и остановила там свой внедорожник.

Когда она это сделала, он раздал с телефона Wi-Fi и подключился к компьютеру. Когда устройство предложило ему загрузить больше обновлений, он выругался и нажал кнопку старта.

По мобильному интернету загрузка шла медленно.

– Хотелось бы поскорее посмотреть это видео, – отчаянно произнесла она.

– Ага. – Он произнес это слово так, словно абсолютно точно понимал, как она себя чувствует, словно он ждал и надеялся, что грядет адская месть.

Ее нетерпение зашкаливало. Через мгновение тайна может быть разгадана. Бесконечные дни и ночи страданий могут закончиться. Печаль, которую она испытывала, потеряв Майка, смешалась с триумфом от того, что они с Ником действительно могут раскрыть его убийство. Майк бы гордился ею.

Но Ник мог стать ее большим сюрпризом. И несмотря на то, что он был другом Майка, она совершенно его не знала. Ник переехал в Лафайетт до того, как они с Майком стали встречаться. Он хоронил свою маму в тот день, когда они поженились, поэтому они так и не познакомились. Их представили друг другу после рождения Харпер и их знакомство было быстрым и странно натянутым. Поэтому, когда Ник стал вести себя как придурок в последние тридцать шесть часов, Саша вспомнила предупреждения Майка и готова была поверить в худшее.

Теперь, когда Ник объяснил, почему он дистанцировался, а она провела время под его защитой и заботой, она оценивала его не по словам, а по поступкам. Он мог захлопнуть дверь перед ее носом в ту ночь, когда она пришла просить его о помощи. Он мог сказать ей, что только что вышел из тюрьмы и не хочет больше проблем с Уолтером Клиффордом. Но он этого не сделал. Он рисковал жизнью, здоровьем и свободой, чтобы подарить ей и Харпер завтрашний день.

Не менее показательно и то, что Ник отказывал себе в том, чего очень хотел, – в ней. Судя по всему, он делал это с того момента, как увидел ее. Он мог бы воспользоваться ею уже двадцать раз. В конце концов, она согласилась стать его любовницей на месяц, платить ему любую сексуальную плату, какую он потребует. Но, несмотря на то что он не занимался сексом больше года, он отказывался от ее тела каждый раз, когда она его предлагала. Прошлой ночью он доставил ей ослепительное удовольствие, не прося ничего взамен. Вместо этого он сделал все возможное, чтобы уважать дружбу и память Майка. Даже сейчас он пытался защитить ее, особенно от себя. Его самопожертвование показалось ей одновременно благородным и сексуальным. Саша не знала всего, что он думал и чувствовал, но в глубине души знала, что он хороший человек. И нельзя отрицать, что он возбуждал ее тело так, как она и представить себе не могла.

Да, он мог быть грубым, сквернословящим и прямолинейным. Но он также был умен и защищал ее, разрушая образ опасного преступника, каким она считала его несколько дней назад.

Стечение обстоятельств. Ситуаций. Неизбежность. Судьба. Как бы она это не назвала, все это привело ее к этому моменту с Ником. В тот день, когда она похоронила Майка, она почувствовала, что похоронила с ним свое сердце. Но вот оно снова с ней – бьется в груди с надеждой, удивлением и желанием – и все из-за мужчины рядом с ней.

О, Боже. Она влюблялась в него.

И когда это произошло?

Наконец, еще одно всплывающее окно объявило о завершении обновления операционной системы. Он кликнул видео плеер. На экране появилось изображение офиса Уолтера Клиффорда. Немного нечеткое, да и качество звука оставляло желать лучшего. Но Майк стоял за столом, нервно глядя в камеру.

Саша затаила дыхание. Было очень трудно смотреть на покойного мужа – его знакомые движения и манеры. Лицо, которое она узнала бы в любом месте. Вихор его светлых волос. Загар, который он приобрел после того, как мыл машину и не нанес защитное средство для загара в тот выходной.

– Черт меня дери. Майк.... приятель. – Казалось, Ник задыхался.

Саша сдерживала слезы и потянулась к его руке.

– Это он. О, Боже. Что он делает?

– Неумело устанавливает скрытую камеру в офисе босса. Проклятье, Майк. Почему ты не попросил меня установить там прослушку?

– Может, все произошло слишком быстро?

– Может. И поскольку однажды я посещал твой дом, он заметил, что я не мог не смотреть на тебя, – Ник выглядел смущенным. – Мне так жаль, что меня там не было.

– Посмотри на дату, – она разглядела ее в углу экрана, число замигало, а затем уменьшилось. – Это ведь тот день, после которого тебя арестовали?

Ник покосился на цифры и кивнул.

– Это так, черт возьми. Он, должно быть, знал, что установка наблюдения в офисе Клиффорда опасна. Я вышел через два дня. – После того, как полиция волшебным образом забыла разрешить ему позвонить, его искали Сантьяго. Деньги имеют значение, и их деньги помогли ему быстро внести залог. – Я бы справился.

К тому времени судьба Майка, вероятно, была решена.

Саша даже не знала, что чувствовала. Злость? Сожаление? В конце концов, она остановилась между грустью и покорностью, поскольку не могла изменить прошлое. Она могла только двигаться дальше. Она всегда будет скучать по своему милому мужу.

Но она начинала верить, что Ник Наварро может стать ее будущим.

Вдруг Майк засунул что-то в ящик стола и тут же поспешно скрыл это, затем метнулся от стола к камере и к двери офиса. Его шаги звучали громко. Когда он подкрался ближе к камере, она заметила блестящие капельки пота на его лице и нервные искорки в глазах.

– Проклятье, – пробормотал Ник. – Но это должен был сделать я. У Майка херово выходило хранить секреты.

Она не могла не согласиться. Была ли честность, которую она ценила в Майке, одним из качеств, приведших к его гибели?

– Портер. Что ты здесь делаешь? – раздался слабый голос, принадлежащий кому-то вне поля зрения камеры. Саша точно знал, кому он принадлежал. Она слишком часто слышала, как говорит Уолтер Клиффорд, чтобы не узнать его грубый тон.

– Ищу вас. Я хотел сообщить вам последние новости по делу Эктора.

– Позже, – голос Клиффорда звучал пренебрежительно. – Я только что вернулся с обеда и опаздываю на конференцию. Увидимся в четыре.

– Конечно, – Майк почти поклонился и прошел вплотную, направляясь к двери.

Когда он смотрел, как тот уходит с экрана, у Саши свело желудок физической болью. Он быстро исчез из кадра, и было ощущение, что она снова его потеряла. Не будет больше ни движений, ни улыбок, ни жалоб Майка воскресным утром на то, что самые важные политические передачи не должны выходить в эфир, когда люди должны быть в церкви. Она больше никогда не увидит, как он укачивает их дочь, не прикоснется к его гладкой щеке или услышит, как он поет в душе.

Он просто ушел.

– Дерьмо, – пробормотал Ник рядом с ней.

Саша перевела взгляд на экран и увидела, как в поле зрения появился Клиффорд. Лысеющий, дородный, лет шестидесяти, он больше походил на чьего-то ворчливого дедушку, чем на коррумпированного политика и преступного деятеля. Мужчина нахмурился и с подозрением обыскал комнату, прежде чем покачал головой, плюхнулся за стол и поднес трубку телефона к уху.

Через несколько секунд он начал ругаться на того, кто был на другом конце линии.

– Майк Портер шнырял по твоему офису? – после паузы Клиффорд крепче сжал трубку. – Что ж, сегодня я в третий раз застал его шныряющим вокруг моего. Мне это не нравится. Я почти уверен, что он подслушивал, как мы собирали улики по этому уголовному делу о демпинге против этого гребаного бурильщика. Моральная палка в заднице этого прихожанина превратилась в антенну, и я не смог перенаправить его. – И снова тишина, пока другая сторона, вероятно шериф или начальник полиции, говорила. – К черту деньги. Мы рискуем потерять свою репутацию и карьеру, если у Портера будут доказательства и они станут достоянием общественности. Клиффорд выругался. – Дай мне выяснить, что он знает. Если он на нас что-то накопал, я позабочусь, чтобы он больше не мог говорить.

Ник напрягся. Он смотрел на экран так, будто ненавидел Уолтера Клиффорда чуть ли не больше, чем мог, будто ему нужно было проглотить его, чтобы выплюнуть, как будто он должен был заставлять себя дышать, чтобы не взорваться. Саша его понимала. Та же яростная ненависть охватила и ее. Как посмел этот мужчина оставить женщину без мужа, ребенка без отца, друга без приятеля? Но он говорил об убийстве так небрежно, так легкомысленно, как будто уже делал это раньше.

После очередного колебания, во время которого полицейский, должно быть, упомянул еще одну проблему, окружной прокурор нахмурился.

– Ага. Держите этого чертова детектива Наварро в тюрьме, пока мы не выясним, что он знает о моих делах. И, черт возьми, не говорите прессе, кто обвинил его в изнасиловании. Они начнут соединять точки, и все это превратится в пиар-кошмар. Моя племянница сломается под давлением. Фиона – красивая девушка… но умом не блещет. Мы быстро закроем дело этого ублюдка. Выясни, кто адвокат Наварро, и засади его. Убедитесь, что судья Марберн возьмет дело дойдет в суде. Он должен мне. Не облажайся.

Саша наблюдала за Ником, на мгновение взглянула на экран, потом снова на кипящего, опасного мужчину рядом с ней. Мало того, что Майк собрал улики, которые могли посадить его убийцу, он также доказал, что Ника действительно подставили.