Глава 12

Хоакин стиснул зубы, наблюдая, как сексуальный румянец заставляет все тело Бейли порозоветь. Казалось, целую вечность он гадал, как она будет выглядеть и звучать, когда кончит. Он втянул ее сосок в рот и потянул, когда его пальцы коснулись местечек, из-за которых ее дыхание стало прерывистым. Она закричала – пронзительный, панический звук, чреватый потребностью и потерей контроля. Ее глаза расширились, ее взгляд впился в его глаза и умолял. Её желание отозвалось в его члене.

Черт возьми, он еле сдерживался.

Со своим следующим воплем она обхватила его ладони, ее клитор превратился в камень под его большим пальцем. Она пульсировала и извивалась, оседлав волну оргазма – такого у нее никогда в жизни не было. Осознание того, что он был первым мужчиной, доставившим ей это удовольствие, и представление о том, что он, возможно, единственный мужчина, который когда-либо доставлял ей это удовольствие, опасно подводили его к краю.

– Хоакин...

Она мяукнула его имя, выгибая спину.

Он не сдавался, продолжая стимулировать ее на всем пути через гребень пика, затем осторожно опустил ее вниз, пока она, тяжело дыша, не посмотрела на него, ее голубые глаза были полны удивления. Господи, его грудь, казалось, вот-вот разорвется. Его сердце наполнилось чем-то, чего он не мог объяснить. Остальная часть его раздувалась от гордости, потому что сегодня вечером он был не просто мужчиной, а мужчиной, в котором она нуждалась.

Откуда, черт возьми, все это взялось?

Долгие мгновения спустя, сладкий вздох сорвался с ее губ. Насыщенный румянец залил ее лицо. Тело обмякло, глаза стали мечтательными.

– Это был оргазм.

На ее лице была дурацкая улыбка.

– Угу.

Он сглотнул, пытаясь побороть желание снять джинсы и трахнуть ее в ближайшие десять секунд. Но, логически рассуждая, понимал, что ей нужно восстановиться, и стоит дать ей время. Это было нелегко.

– Я так чертовски сильно хочу тебя, Бейли.

Он легонько потер ее клитор, что заставило ее изогнуться и захныкать. Когда она раздвинула ноги немного шире, молча прося его о большем, Хоакин понял, что снова овладел ею. Теперь она будет принадлежать только ему.

– Да..., – она беспокойно заерзала, все еще пьяная от стимуляции и выброса дофамина и эндорфинов.

– Скажи мне трахнуть тебя.

Его рычащие слова прозвучали грубо. Это было все, на что он был способен. Наверное, ему следовало сказать ей, что он хочет заняться с ней любовью. Но там, где дело касалось Бейли, он, казалось, не мог найти ни терпения, ни сдержанности. Он даже не был уверен, что снова узнает свое чертово имя, пока не наполнит ее своим членом и не обретет забвение освобождения.

Его дыхание стало только более прерывистым, пока он ждал ее ответа. Она моргнула и попыталась сосредоточиться. Ее губы приоткрылись, блестящие, опухшие, красные. Затем она приподняла свои бедра навстречу ему.

Господи, она убьет его, если он в ближайшее время не войдет в нее.

– Трахни меня, Хоакин.

Вероятно, ему следует предупредить ее, что это не будет романтично, нежно или легко. Вероятно, ему следует сделать глубокий вдох и замедлиться. Но его пальцы легли на ширинку, и мозг включил автопилот. Он рванул застежку, рывком расстегнул молнию и отбросил все в сторону, устроившись между ее ног. Все, что он мог видеть, это нирвана ее киски. Все, что он мог чувствовать, – это сильное желание, бегущее по его венам. Никогда еще ничто не было таким срочным. Ни одна женщина никогда не заставляла его так страстно желать удовлетворения.

Хоакин схватил ее за бедра и прижался к ее отверстию. От одного прикосновения его чувствительной головки к ее горячей, влажной плоти по его позвоночнику пробежала электрическая дуга. Он запрокинул голову и застонал, продвигаясь вперед. Он не мог войти в нее достаточно быстро, не мог трахнуть ее достаточно глубоко.

Не потребовалось много времени, чтобы заметить, что она была чертовски тугой. Он зарычал, пытаясь прорваться внутрь, но потерпел неудачу.

– Малышка, – прошептал он ей в губы. – Сделай глубокий вдох.

Как только она это сделала, он завладел ее ртом, поглощая ее в требовательном поцелуе. Когда он это сделал, Хоакин выгнулся вперед. Ее тело уступало ему мучительный дюйм за дюймом. Он мгновенно занял место, которое она уступила ему.

Его головка скользнула внутрь ее изнуряющего жара, во влажное чувствительное местечко. Он зажмурился от удовольствия. Он не хотел прерывать поцелуй, но у него вырвался стон. Под ним она потрясенно втянула воздух, но раздвинулась для него шире.

Ощущение ее было таким, каким он его себе представлял. Черт возьми, она была прекраснее, чем волшебный сон. Хоакин толкнулся немного глубже, изо всех сил молясь, чтобы он не причинил ей боль. Для нее это было давно, и ее последний парень, очевидно, был профаном в постели. Но, черт возьми, погрузиться в нее оказалось сложнее, чем проникнуть в Форт-Нокс.

Он прикусил зубами ее нижнюю губу.

– Дыши. Вот так. Вдыхай. Да... Теперь выпусти это.

Когда она это сделала, ее тело расслабилось. Он протолкнулся внутрь до конца. Ее набухшая киска окутала его, плотно обхватив, что лишило его равновесия и способности думать о чем угодно, кроме как врезаться в нее и заставить ее кончить снова.

Хоакин отстранился, и дрожь ощущения пробежала по его спине. Он застонал, выругался, сжал ее крепче. Черт возьми, она уничтожит его самоконтроль.

Он взял ее за подбородок и снова завладел ее губами, нуждаясь в том, чтобы быть внутри нее во всех отношениях. Его язык глубоко погрузился и вошёл в ритм с его членом. Под ним она дрожала и выгибалась, извивалась и снова краснела.

Он должен был заставить ее кончить еще раз. Одному богу известно, как долго он продержится в этой сладко-уютной киске.

Подсунув одну руку под ее задницу, он наклонил ее и немного соскользнул вниз. Когда он встал на колени и снова приподнялся, головка его члена скользнула по ее самому чувствительному месту внутри. Он надавил на клитор. Она замяукала, сжав кулаки и приподняв ноги, чтобы обхватить его бедра. Черт, он никогда не видел более сексуальной женщины.

Он погрузился глубже, подталкивая её к кульминации. Ее крик блаженства был почти такой же наградой, как экстаз, пронесшийся по его телу.

– Я..., – она не могла отдышаться. – Я собираюсь...

– Кончи, малышка. Да. Черт. Сделай это.

Ее спина изогнулась, а лицо исказилось. Он продолжал толкаться в нее, темп был медленным и мучительным, царапая ее внутренности с каждым толчком. Она кричала, как дикая кошка, ее руки дергали за манжеты и сотрясали изголовье кровати. Эти сильные мышцы на ее бедрах сжимали его, как и обхват ее киски. Удовольствие не просто обжигало и обжигало. Это превратилось в ядерную бомбу, вскипятило его вены, обуглило его сдержанность и стерло его способность наплевать на что угодно, кроме как разделить этот оргазм с ней. В следующий раз – а он обязательно будет – он будет действовать медленно и найдет способ не врезаться в нее изо всех сил. Он любил бы ее гораздо нежнее. Но не сейчас.

– Блять!

Его яйца казались тяжелыми и тугими, когда возникло покалывание. Ощущение приближающегося оргазма достигло пика. Хоакин крепко сжал ее, задаваясь вопросом, как ему не сойти с ума. Ещё только собираясь кончить, он уже знал, что это не будет похоже ни на одну предыдущую кульминацию.

Он скорее потеряет свои следующие пятьдесят лет, чем откажется от следующих тридцати секунд с Бейли.

Как только эта мысль пришла ему в голову вместе с остро-сладким запахом ее киски и женственным ароматом чего-то цветочного и экзотического, он потерял себя.

Давление внутри него уступило место сексуальной агонии. Крик вырвался из его горла, обдирая его до хрипоты. Он вошел в нее еще глубже, набирая темп, утолщаясь, а затем высвобождаясь со взрывом экстаза.

В этот момент он понял, что настолько потерял голову, что мысль надеть презерватив даже не пришла ему в голову. Одно это ошеломило его несказанно. Он никогда, никогда не забывал надеть перчатки. Но это было еще не все. Он также дал Бейли гораздо больше, чем свое семя. Что-то в его груди извивалось и скреблось, дергая его, избивая. Он посмотрел на нее сверху вниз, на ее мягко приоткрытые губы, на удивление в ее голубых глазах, на выступающие сочные соски.

Моя, моя, моя...

Да, вся его. Привязанности никогда не были его коньком, и он задавался вопросом, пройдет ли эта потребность прижать ее к себе навсегда.

Когда он излился в нее в шокирующем, кажущемся бесконечным оргазме, он искренне сомневался в этом.

***

Бейли прислушивалась к звукам Хоакина в душе, ее сердце бешено колотилось. После того, как он медленно вышел из нее и снял с нее наручники, всё тело покалывало с головы до ног. Она вылезла из постели и бросилась в душ. Ее слезы только начали течь, когда он открыл дверь ванной и ворвался в комнату.

На самом деле, он нырнул в душ вместе с ней без приглашения.

– Что не так? – спросил он, обнимая ее.

Хоакин стоял слишком близко. Эмоционально она чувствовала себя так, словно он поцарапал ее до крови. Присутствие его в ее личном пространстве сейчас просто снова ударило по ее психике пугающей уязвимостью.

Она отстранилась, но он не отступил ни на дюйм.

– Бейли... – предупредил он.

– Ничего.

Она не знала, как еще ему ответить.

– Сегодня всё – вечеринка, фотография, секс – это было слишко.

Его черты смягчились.

– Если я набросился на тебя слишком сильно, прости.

– Всё это слишком эмоционально. Я этого не ожидала.

– Я тоже не был готов, – признался он. – Я хотел быть мягче.

Бейли покачала головой.

– Это было бы не тем, что тебе нужно. Я думаю, что и мне не нужно было другого. Это точно было совсем не похоже на мой прошлый раз.

Он стиснул зубы.

– Сотри его из своей памяти.

Он ревновал? Как бы безумно это ни звучало, это был единственный вывод, к которому она могла прийти.