Рори схватил ее за руку.

– Ты не уйдешь.

В ней вспыхнул гнев. Уйти лучше, чем пережить ужасное унижение.

– Ты не имеешь права управлять моими решениями.

Каллум внезапно оказался рядом с ней, будто готовый остановить ее, если она еще дальше поднимется по лестнице.

– Дорогая, нам нужно потанцевать. Улыбнись и поговори с журналистами. С тобой не случилось ничего такого, чего не случилось с каждой звездочкой Голливуда. У тебя произошла авария с гардеробом. Это не конец света.

– Не твоя грудь будет завтра во всех газетах, – прошипела она в ответ.

Глаза Каллума стали арктическими холодными.

– Черт возьми, нет. А теперь перестань вести себя как мальчишка, или я брошу тебя через колено и дам прессе реальный повод.

Оливер стоял у подножия лестницы, наблюдая за ними.

– Хотя это может быть забавно, я думаю, мы должны отшлепать ее наедине. У меня есть право голоса? Мы не говорили об этом. Это демократический менаж?

О чем Оливер говорит?

– Каллум не отшлепает меня.

Он наклонился, его голос был прямо у ее уха.

– Я могу и буду. Я уже должен тебе за то, что ты солгала мне о помолвке в Лондоне. Ты поблагодаришь меня, когда все закончится. Я могу быть снисходительным, но я также знаю, когда взять контроль. Ты можешь быть умной, дорогая, но я могу играть в грубую игру, и я всегда играю, чтобы победить. Я могу делать это с идиотской ухмылкой на лице, но это маска. Продолжай подталкивать меня, и столкнешься со мной настоящим.

По ее спине пробежала дрожь, имевшая лишь малейшее отношение к страху. Остальное было чистым возбуждением.

– Пойдем. Мы представимся. Потом вчетвером пойдем куда-нибудь поговорить, – скомандовал Рори. Это не было предложением.

Жесткость его тона шокировала Тори… но, возможно, не должна была. В конце концов, Рори взял на себя управление компанией, когда умер их отец. Иногда легко забыть, что Рори управлял кораблем, пока Оливер женился, а Каллум играл в футбол. Он был связующим звеном, и когда после предательства Ясмин Оливеру нужно было чем-то занять свой разум, Рори оказался достаточно силен, чтобы передать часть своей силы старшему брату.

– Нам не о чем говорить, – но она позволила Рори увести ее со ступенек. Она все еще тряслась. По крайней мере, ее лодыжка была твердой. Она ничего не растянула, кроме своего эго. – Мой зять прислал тебе чек.

И она будет отплачивать ему до скончания века.

– Который я тут же разорвал, – объяснил Рори, такой идеальный в своем смокинге. Будь у него в руке мартини, он бы напомнил ей Джеймса Бонда. Сложный, великолепный и опасный. Он взял ее руку в свою. – Эти туфли прекрасны, но ты сломаешь в них ногу. Тебе нужно снять их, прежде чем мы станцуем.

– Я не могу их снять. Я не могу ходить босиком.

– Конечно, можешь, – ответил Каллум.

– Почему ты думаешь, что это проблема, Тори? – спросил Оливер. – И пока я задаю вопросы, почему твоя сестра называет тебя Минди?

Почему Оливер вел себя так спокойно? И почему он упомянул слово менаж, как будто оно относилось к нему?

Рори помог ей пройти в большой бальный зал, где играл оркестр.

– Моя сестра зовет меня Минди, потому что это мое имя. Я подумала, что Торранс больше подходит должности пиарщика. И я не могу ходить босиком, потому что это неприлично.

– Кто сказал, что неприлично? – Рори подвел ее к одному из столиков, образующих элегантную букву «П» вокруг танцпола.

Мимо прошел официант с подносом шампанского. Каллум взял бокал и сунул ей в руку, пока Рори осторожно усаживал ее.

Она сделала большой глоток шампанского. Тори подозревала, что ей это понадобится.

– Все знают, что на официальном балу нельзя ходить босиком.

Каллум сел напротив нее и, прежде чем она успела возразить, поставил ее правую ногу себе на колени и снял туфлю, тепло его рук скользнуло по ее ноющей ноге. Она подавила стон, когда его большой палец скользнул вверх по своду ее стопы.

– Расслабься, любимая. Худшее позади. Как только мы докажем, что все нормально, за нами перестанут следить.

– Нормально? – она понизила голос, потому что бальный зал был заполнен, и, конечно же, теперь, когда королевские принцы уходили, все начали смотреть в их сторону. Рори сел рядом с ней, положив руку ей на плечо, а Оливер навис над ней, как бдительный часовой. – В этой ситуации нет ничего нормального. Я уверена, они уже сплетничают, что мы с вами троими… – Она покачала головой. – Отпусти мою ногу.

– Только так я смогу перейти к другой, – Каллум сменил ее правую ногу на левую, уделив ей такое же внимание.

– Еще один бокал? – спросил Оливер. – Может, немного еды? Когда ты в последний раз ела? Ты выглядишь немного бледной.

Боже, Каллум знал, как массировать ноги. Она пыталась сосредоточиться.

– Не твоя забота.

Его большой палец впился в свод стопы, почти расслабляя до кататонического состояния.

– Любимая, я хочу, чтобы ты подумала о том, как это хорошо. Порка не будет хорошей. И тебе не понравится, когда я зажму эти милые соски зажимами.

– Ты взял зажимы на соски? – спросил Оливер, его голос стал хриплым.

– Мы привезли два комплекта, и шейх пообещал, что может предоставить все, что нам нужно, – пояснил Рори. – Я не верю, что Оливер когда-либо ходил в клуб, но последние шесть месяцев я тренировался с Каллумом. Я начал, когда понял, какая твердая рука тебе понадобится.

У Тори закружилась голова. Она все еще не была уверена, что не проснется в любую минуту и не поймет, что все это было сюрреалистичным сном. Часть ее молилась, чтобы она сделала именно это, потому что не была уверена, что сможет отказать им, когда они вместе набросятся на нее.

– Тренировался?

Рори не мог говорить о том, о чем, как она думала, он говорил. Но взгляд на его лицо говорил об обратном. Ее сердце ускорилось. Она не хотела и не нуждалась в БДСМ. Ее сестра играла со своими мужьями. Они мало, что обсуждали, кроме того, что Пайпер заверила ее, что это было по обоюдному согласию. Тори не поняла смысла, поэтому Пайпер снабдила ее стопкой романтических романов о БДСМ. Эти вымышленные любовники исследовали и потакали своим самым темным желаниям. Они жестко играли и щедро любили.

Тори не была уверена, что примет это от них.

– Ты понимаешь, где ты с Оливером ошиблась? – Каллум поцеловал ее ногу, затем убрал ее в сторону.

– Я открыл свой чертов рот, – со вздохом сказал Оливер.

Она кивнула.

– Да. Он открыл рот.

– Не совсем. Ни один из вас не сказал достаточно. Олли, ты сказал все не то в неподходящее время. Тори, любовь моя, ты не упомянула о маленькой драгоценности, которую ты ему подарила? – спросил Каллум.

Ее девственность. Она не хотела говорить об этом, но почему-то не думала, что Каллум оставит это без внимания. Он казался намного более серьезным и уверенным, чем обычно. Каллум часто был очаровательным болваном. За исключением тех случаев, когда он оставил ее наедине, практически раздел ее и доставил ей оргазм, о котором она мечтала.

Она должна была сказать ему, что это не его дело, но по какой-то причине она поймала себя на том, что отвечает ему.

– Нет. Я пыталась, но все развивалось слишком быстро.

– Я не слушал и не спрашивал, – признался Оливер. – И я был очень удивлен, узнав правду. – Он встал на колени рядом с ней, взяв ее руку в свою. – Тори, прости меня за то, как я с тобой обошелся. У меня нет оправдания, кроме того, что я был расстроен. Все время, пока мы были вместе, я говорил тебе, что это была всего одна ночь, но я уже думал, как удержать тебя. Я хотел сделать тебя своей любовницей. Когда я понял, что ты девственница, я подозревал, что ты откажешься.

Гнев снова вспыхнул.

– Да. Я имею ввиду нет. Я имею в виду, да, я бы сказала нет на это, – она отстранилась и начала вставать. Эта беседа закончилась. – Думаю, за этот вечер я была дурой уже достаточно.

– Оливер, подойди, – сказал Каллум, глядя на брата. – Займись ей.

Старший брат покраснел, и она удивилась, почему. Пережив ссору с Ясмин, он всегда казался совершенно неприкасаемым.

– Не знаю, хорошая ли это идея.

– Тогда это не сработает, – Каллум покачал головой.

Почему она сидит здесь, словно ждет их разрешения? Теперь она могла сбежать, прежде чем они снова причинят ей боль. Тори схватила свои туфли.

– Ты должен помочь ей, Олли. Гордость Тори подсказывает ей уйти так быстро, как только смогут нести ее больные ноги, – объяснил Рори. – Она колеблется, потому что на самом деле не хочет покидать нас. Если бы она этого хотела, она бы уже была на полпути к двери. Если вы превзойдете ее, вы поможете ей избавиться от гордыни, чтобы вы могли наконец-то поговорить.

– Никакой доминант мне не нужен. Я знаю, чего хочу, – выпалила Тори. Затем остановилась.

Возможно, она была невероятно упряма. Она жила со своей гордостью и не знала, как обойти её, не сделав себя уязвимой. Однажды они разорвали ее на части. Она не была уверена, что справится с тем, что ее снова раздавят.

Но, может, если бы она была осторожна со своим сердцем, она могла бы провести с ними ночь. Всего одну, прошептал ей этот голос в голове, навязчивый, как наркотик. Еще одна ночь, и она сможет двигаться дальше.

Если она послушает этот голос в голове, он приведет ее к гибели. Она спасала себя.

Тори подскочила, в поисках ближайшего выхода.

– Оливер? – подсказал Каллум, его тон был глубже и мрачнее, чем она когда-либо слышала.

Внезапно Оливер схватил ее за руку и повел на танцпол.

Она сопротивлялась ему.

– Отпусти меня.

– Нет, пока мы не поговорим, – настаивал Оливер. – Если ты все еще хочешь уйти отсюда одна, я отпущу тебя. Я не могу говорить за своих братьев. Я думаю, они выследят тебя и уговорят, но, если ты прямо скажешь мне, что я тебе не нужен, я уйду.

– Я не хочу тебя, – она не хотела, не совсем. Как она могла хотеть его, после того как он обошелся с ней?

Оркестр заиграл медленную песню, и она оказалась в объятиях Оливера, прижатой к его телу.

– Я сказал после того, как ты выслушаешь меня. Такое поведение тебя не идет, Торранс.