46

— Десмонд?

— Да, сэр?

— Как вы считаете, если взять всю историю человечества, чего не следовало бы изобретать, чтобы наша цивилизация не оказалась там, где она оказалась?

— Боюсь, я не совсем понял ваш вопрос, сэр.

— Представьте себе, что вы, зная путь развития человеческого общества, получили бы возможность попасть в прошлое и помешать людям изобрести что-то. Что бы это было? Что бы вы вычеркнули из истории?

— Интересный вопрос, сэр. И никаких ограничений?

— Нет; от освоения огня до нанотехнологий. Выбирайте.

— Думаю, я выбрал бы то, что наносит наибольший вред.

— Так-так, Десмонд. Я сам пришел к такому же выводу. Но вот дальше все становится сложнее.

— Я полагаю, что в этом отношении атомная энергия вне конкуренции.

— Уверен, вы не единственный, кто так считает. Однако видимость, даже самая выразительная, часто бывает обманчивой. Подумайте, ведь бомбардировки Хиросимы и Нагасаки внушили всему миру страх ввязаться в третью мировую войну. Жертвы этих чудовищных актов парадоксальным образом спасли миллионы других людей. Зато напротив, такое безобидное изобретение, как колесо, стоило жизни миллиардам. Если бы у нас не было колеса, мы бы менее активно захватывали новые земли, меньше перемещались бы и не так быстро развивались. Мы бы меньше вторгались на чужие территории. Без колеса не было бы дорожных происшествий, не было бы отравляющей окружающую среду автомобильной промышленности…

— В самом деле, если взглянуть под таким углом…

— Учитывать следует не очевидные последствия изобретений, Десмонд, а их влияние на глобальную историю.

— Не будет ли нескромным с моей стороны спросить вас, сэр, какое изобретение изъяли бы вы?

— У меня пока нет однозначного ответа. Выбирая, на чем остановиться, я оцениваю не только само изобретение и его последствия, но и то, для каких целей человечество его использует. И здесь неизбежно встает вопрос: что люди делают с тем, что они создают? Вы можете преподнести им самое невероятное открытие, и они непременно превратят его в оружие, средство порабощения и инструмент господства. Это ужасно. Создается впечатление, что идеал современного человека — пить алкоголь и смотреть телевизор, оживляясь только в сезоны распродаж. А если он при этом нежится на солнце в обнимку с телефоном и сплетнями, он на вершине блаженства.

— Полагаю, вы чересчур суровы к людям, сэр.

— Да, вы правы, Десмонд. Не все таковы. Ведь две трети человечества умирают от голода и только мечтают о той примитивной жизни, которую ведет оставшаяся праздная треть. Вот к чему мы пришли: великое множество чудесных инструментов поставлены на службу самым базовым инстинктам. За примерами далеко ходить не надо, достаточно просто оглядеться. Чисто фактический анализ образа жизни наших собратьев скажет нам о том, что информационные технологии они используют в основном для поиска бесплатных порнофильмов, атом — как оружие, медицину — в качестве средства для увеличения груди, а генетику — в целях получения наибольшей прибыли от сельского хозяйства. И я давно задаюсь вопросом, насколько разумно было дарить людям все эти изобретения.

— Позвольте заметить, сэр, что они сами до них дошли…

— Это правда. Но люди — как дети, которые повсюду суют свой нос. Иногда они обнаруживают вещи, которые им не стоило бы знать для их же блага. Но их постоянно что-то подталкивает, и они тратят массу энергии на удовлетворение своих порывов. Они никогда не задумываются. Если отнять у них самые опасные изобретения, мир наверняка был бы лучше.

— Но это невозможно предугадать…

— Прежде было невозможно, но не теперь. Вы молоды, Десмонд, и не знаете тех времен. Промышленная революция принесла с собой торговое право, законы и патенты. Сегодня недостаточно что-то изобрести, надо также получить разрешение на использование этого изобретения. Именно этот принцип лежит в основе моего состояния.

— Но вы не ответили, сэр. Какое открытие вы бы вычеркнули из истории человечества?

— Если выбирать, чего следовало бы лишить людей с наибольшей пользой для них же самих, то здесь невозможно ограничиться чем-то одним. Я думаю, что человеческий род необходимо защитить от самого себя. Я отнял бы у людей право производить себе подобных так легко и так беспорядочно, как они это делают сейчас. Это единственный способ решить главную проблему.

— Главную проблему?

— Их численность. Чем больше людей, тем больше урона они приносят. Это простая, абсолютная, неоспоримая истина. Все мировые беды — лишь следствие этого уравнения, но никто не осмеливается сказать об этом. Каждый час наша цивилизация производит сто восемьдесят две тысячи тонн отходов, съедает тридцать три тысячи голов скота, и все равно остается восемь тысяч восемьсот семей, которые надо накормить. Эта планета не может бесконечно кормить наш прожорливый вид, но никто не откажется от своих низменных привычек, пока не столкнется с силой, много превосходящей его мелкие интересы. Если бы нас было меньше, мы бы разом избавились от этой проблемы.

— Выходит, великие убийцы в истории — не такие уж злодеи?

— Они никогда не убивали ради того, чтобы защитить мир, Десмонд. Они истребляли людей ради собственной славы, чтобы утвердить свое превосходство. Я имею в виду другое.

— Не хотите ли вы сказать, что ратуете за массовое истребление?

— Нет, конечно, нет. Но бороться с естественным отбором — это самоубийственный путь. Я все более убеждаюсь, что не следует мешать матери-природе вести хозяйство так, как она считает нужным.