— Ступай! Ступай домой! — прошептал Нигар, приблизив к Душе ладони и бережно направляя сверкающее солнышко к сердцу. — Не бойся! Там будет хорошо! Я позабочусь о тебе!

Приговаривая, ангел осторожно и очень медленно опускал Душу в чёрное пламя, с удивлением подмечая, что его руки больше не чувствуют обжигающей силы огня. Гипнотизируя сверкающую субстанцию, перемежая ласковые слова с древними заклинаниями, Нигар почти не дышал и не шевелился до тех пор, пока Душа ребёнка полностью не исчезла в маленьком сердечке.

Чёрное пламя в последний раз взметнулось над алтарём, потом окутало жертвенную чашу, затем схлынуло и погасло, оставив после себя тускло мерцающее в полутьме окаменевшее сердце.

Нигар поднялся с колен и на негнущихся дрожащих ногах покинул Святилище. Оказавшись в гулком подземном тоннеле, прислонился спиной к стене и, глубоко вздохнув, утёр холодный пот со лба.

Обряд завершился. Теперь осталось проверить, всё ли получилось так, как он рассчитывал. Но для этого потребуются силы, которых у него сейчас нет. Даже забрать Семя с алтаря Нигар пока не решился. Пусть лучше полежит там. А ему надо отдохнуть. Пережить эту ночь и забыть обо всём. Иначе он просто сойдёт с ума…

— Всё… Теперь спать… — и, едва доковыляв до кровати, Нигар рухнул на неё, тут же потеряв ход своих мыслей.

Глава 25. Беллор

— Слушай, я не нанимался таскать твои ящики! Как, интересно, ты собираешься их переправлять? По воздуху потащишь?

— Именно! Привяжу к тебе на хребет и парочку дам в руки! Так и полетишь, Табрис!

— Смейся-смейся! Только не рассчитывай, что Афаэл выделит нефилимов. Они все заняты на стройке…

Голоса то приближались, то удалялись, вызывая раздражение и навязчиво вторгаясь в затуманенное сознание.

Послышался грохот, потом ругательства и чьи-то шаги. Белл поморщился, закрутил головой, пытаясь разогнать окутывающую его тьму, и, наконец, открыл глаза. В первый момент он не мог ничего разглядеть в тусклом свете свечей, расставленных по углам какого-то тёмного помещения. Над головой висел неровный потолок из чёрного базальтового камня, эхом отражавший звучавшие голоса. Рядом стояли какие-то ящики; заваленный пробирками и странными инструментами стол; книги, сложенные в аккуратные стопки, располагались прямо на полу.

Белл попробовал пошевелить рукой, но тело оцепенело настолько, что почти не слушалось. Страшно хотелось пить, в голове что-то гудело и пульсировало, в глазах по-прежнему всё расплывалось.

Невольно вспомнилось заточение в «Тёмной грани», где после двухнедельного пребывания Белл почти потерял себя. Только там он висел на цепях, а здесь лежал на чём-то твёрдом, но весьма удобном, заботливо укрытый до плеч мягким шерстяным пледом.

Не представляя, где находится, он попытался вспомнить, как сюда попал, но не смог. В голове проносились отдельные картинки последних событий, поднимая в груди болезненные отголоски глухого отчаяния. Всё, что хотелось стереть из памяти, упрямо являло себя, пробуждая уснувшую было боль. Белл вспомнил всё, что произошло, и мысли об Авроре и дочери безжалостно вонзались прямо в сердце, рвали его на части, превращая в непрерывно кровоточащую рану. К ним примешивались и мысли о Нигаре, которые вызывали смешанные чувства тоски, потери, и зарождающейся ненависти. Нет, Белл не мог ненавидеть брата по-настоящему, как бы ни хотел этого, но и забыть тех слов, что произнёс Нигар там, на дне пропасти — тоже не мог. Неизвестно, знал ли младший, что брат слышит его, или, как обычно, бормотал вслух свои мысли, но Белл их запомнил. И не сможет забыть никогда. Даже не уверен теперь, что сможет простить… Только одно он знал точно: больше у него не осталось в этой жизни никого. Да и эта жизнь ему не нужна. Она пуста и бессмысленна, как этот проклятый мир. Белл не хочет больше жить. Не хочет бороться. Он хочет быть рядом с Авророй и дочкой. И если ради этого нужно спуститься в Ад, то он туда придёт. И пусть Люцифер отпразднует победу! Пусть получит своё — Белл уже готов на всё. Он покорится судьбе и покорно исполнит свою миссию. Устроит в Раю Апокалипсис, уничтожив всё, что когда-то любил. Подчинится отцу, залив все миры кровью, чтобы после в этой крови утопить и его самого! Теперь Белл знал, что на это способен. Чувствовал внутри пробудившуюся силу, устоять перед которой не сможет никто в целом свете. И звалась эта сила — Смертью, Пустотой, Безмолвием, Бесконечностью…

— Армисаэль, какие ящики грузить? — прозвучавший совсем рядом голос заставил Белл-Ориэля вздрогнуть, оторвавшись от своих мыслей. — У тебя их тут в пять рядов наставлено!

Кто-то вошёл в полутёмный зал и начал суетиться рядом со сваленными в угол вещами.

Белл скосил взгляд, наблюдая за незнакомцем, осторожно передвигавшим ящики к проходу в стене. Тут незнакомец поднял голову, и резко обернулся. Его тёмные брови удивлённо взлетели, а на круглом добродушном лице отразилось изумление.

— Эй, док! — через секунду крикнул он, делая шаг к ложу, на котором находился раненый. — Твой полудохлик очнулся! — он улыбнулся, разглядывая Белл-Ориэля. Затем подошёл ближе.

Тут в тёмную келью пещеры влетел Армисаэль и, обогнув Падшего, приблизился к раненому. Недолго думая, водрузил на его лоб ладонь, и замер, к чему-то прислушиваясь.

— Ну, наконец-то! — облегчённо вздохнув, пробормотал он, убрав ладонь и потянувшись за кружкой с водой, стоявшей рядом на столе. — Ты едва не скомпрометировал меня как непререкаемого профессионала, парень! — усмехнувшись, прибавил доктор. — Никто, кроме меня, уже и не верил, что ты сможешь очнуться после стольких ранений!

— Нужно сказать Даниилу, — на лице другого Падшего появилась ехидная ухмылка, а в зелёных, как весенняя трава, глазах запрыгали чертенята. — Вот он взбесится, когда узнает, что ты оказался прав, Армисаэль! Теперь он тебе должен своё оборудование!

— Отдаст, раз проспорил, — доктор уверенно кивнул, приподнимая голову Белла и поднося к его губам кружку с водой. — Давай, мальчик, пей! — тихо проговорил он, следя, как раненый делает осторожные глотки. — Теперь тебе нужно много пить… Как тебя зовут-то?

— Белл-Ор… — попробовал прошептать тот, но язык не слушался. Слова застревали в горле, которое саднило так, что темнело в глазах. — Белл-Ор… — снова попытался было выдавить он, но сил не хватило, и он замолчал, откинув голову.

— Беллор? — переспросил Армисаэль, внимательно следя за пациентом. — Тебя зовут Беллор?

Чувствуя, как вокруг всё снова затягивается мглой, и не в силах спорить, Белл чуть заметно кивнул и провалился в пустоту.

* * *

— Привет, красавчик! — в комнату, временно заменявшую больничную палату в недавно отстроенном деревянном доме, вошёл высокий ангел с жёлто-зелёными глазами и, задорно улыбнувшись, приблизился к кровати, на которой лежал Белл-Ориэль. — Не надоело валяться? — спросил Офаниэль, водружая на стол рядом с койкой пару красных румяных яблок. — Армисаэль сказал, что тебе пора подниматься и разминать кости. Прошло уже несколько месяцев, а ты всё ещё изображаешь из себя умирающего. Может, довольно?

— Да я бы рад, но чёртовы мышцы не слушаются, — Белл скривился, медленно подвигав руками. — А ноги вообще трясутся, как у паралитика.

— Ослабли, правильно, — ангел понимающе кивнул. — И совсем ослабнут, если ты перестанешь их нагружать. Давай-ка мы с тобой попробуем подняться и выйти на улицу, — неожиданно предложил он. — Посмотри, какая чудесная погода! Птички поют, травка зеленеет! Тут климат просто идеальный. Лето и тепло здесь держится большую часть года. Афаэл специально такое место выбрал, чтобы общину организовать. Вот Даниилу повезло меньше. Ему сектор севернее достался, но зато он выбил под свою опеку тропический остров. Теперь будет где крылышки погреть… Кстати, а как твоё крыло? Отрастает?

— Растёт потихоньку, — Белл кивнул, позволяя змеиному ангелу помочь ему приподняться.

— Вот и хорошо. Значит, пришла пора двигаться вперёд, Беллор. Крылья скоро тебе весь организм восстановят. А теперь давай, попытайся опереться на ноги, — он помог Беллу сесть, а потом аккуратно подняться. — Уже стоишь — это замечательно, — подбодрил Офаниэль. — А сейчас обопрись на меня и шагай потихоньку… Раз… Два… Получается!

Шаг за шагом они преодолели небольшой коридор и вышли на крыльцо, где Офаниэль помог Беллу усесться на стоявшую там короткую лавочку.

Погода и правда была чудесной. Тёплый ветер шелестел свежей листвой, неся с собой упоительные запахи цветов, скошенной травы, и реки, что разливалась неподалёку.

Офаниэль уселся рядом с Беллом на лавку и глубоко вдохнул, втягивая в себя ароматы природы. Заметив, что Белл задумался, вновь погрузившись в какие-то свои тягостные мысли, ангел тоже молчал, не решаясь нарушить повисшую тишину.

— Зачем ты это делаешь? — вдруг спросил Белл, хмуро взглянув на Падшего.

— Что делаю? — змеиный ангел спокойно обернулся.

— Возишься со мной?.. Зачем вообще ты вмешался тогда, Офаниэль?.. Для чего подставился ради меня?

— Ну, на самом деле, я не планировал умирать вместо тебя, приятель, — поразмышляв немного, Падший криво усмехнулся. — Хотел лишь помешать Светлому насадить тебя на острие своего меча, но Светлая тварь оказалась неимоверно быстрой. Он увернулся, и я не успел заблокировать удар. Всё, что я успел, это упасть между ним и тобой. И если бы не Аспид, — Офаниэль взглянул на запястье и нежно погладил обернувшегося вокруг него змея, — мы бы оба с тобой отдыхали сейчас в Аду. Так что благодари его, а не меня.

— Он ядовитый? — Белл и сам не понял, как его пальцы коснулись блестящей кожи змея и погладили его прохладное тельце. Брови Офаниэля поползли вверх, и он изумлённо посмотрел на собеседника.