Он, кажется, искренне заинтересован услышать больше, так что это наполняет меня достаточным мужеством, чтобы продолжить.

— Она научила меня, что любой может купить дом, но не каждый может купить дом. Имея дом, ты можешь купить его, продать, отремонтировать. — Я указываю на телевизор. — Но дом — это нечто более абстрактное. Это не место, а чувство, которое я не могу описать, так что тебе просто придется поверить мне на слово.

— Чувство.— Повторяет он монотонным голосом.

— Знаешь, те надоедливые эмоции, которые ты отключил давным-давно? — Он хмурится.

— Это звучит как самая большая чушь, которую я когда-либо слышал. — Я смеюсь.

— Я знала, что ты этого не поймешь.

Надо отдать ему должное, он хотя бы выслушал мою историю.

— Только потому, что ты ужасно умеешь описывать вещи. — Я ухмыляюсь.

— Как я уже сказала, ты поймешь это, когда почувствуешь.

Мысль о том, что Деклан никогда не найдет место, которое можно было бы назвать домом, печалит меня больше, чем что-либо о его прошлом.

Что ты собираешься с этим делать?

У меня есть идея, но ее риск не что иное, как катастрофический. И все же я не могу найти в себе силы остановить бурлящее во мне возбуждение.

Ты могла бы помочь ему сделать свой дом настоящим домом.

Худшая идея на свете.