Глава 2.

ДЕКЛАН

— Я хотел бы поговорить с моей невестой наедине. – Слова царапают мой язык, как наждачная бумага.

Глаза Айрис встречаются с моими. Они расширяются, прежде чем двинуться на Кэла в молчаливой мольбе о помощи. Хотя ее способность читать меня, как детектор лжи, делает ее эффективной на работе, сейчас это не что иное, как неудобство.

Кэл открывает рот. Какой бы взгляд я ни послал в его сторону, он медленно попятился.

— Увидимся внутри. — Он отдает Айрис полупоклонный салют, прежде чем войти в бальный зал.

Организатор свадьбы проверяет время на своих часах. 

— Я вернусь через пять минут, чтобы забрать вас двоих. Не исчезай от меня снова. — Она подмигивает, прежде чем войти на кухню.

Мое сердце быстро бьется в груди, и я пытаюсь сделать три глубоких вдоха, чтобы замедлить темп.

Ты сказал ей найти тебе кого-нибудь с XX-хромосомой и способностью к продолжению рода. Здесь виноват только ты.

Я уже за гранью невозврата. Я никогда не думал, что Айрис прибегнет к такому плану, даже не спросив меня, соглашусь ли я. Это ужасная идея, которая рискует всем, что мы строили вместе на протяжении многих лет.

Успокойся.

Раз... два… 

К черту все это.

— О чем, черт возьми, ты думала? — Айрис даже не ощетинилась от моего тона, хотя ее полные губы скривились от отвращения. 

— Я спасаю твою задницу, вот что.

— Я не понимаю, как это так.

— Хотите, я назначу вам осмотр глаз? Я слышала, что с возрастом зрение ухудшается. — Ее обычная шутка насчет того, что я старше ее на двенадцать лет, проваливается.

Мои глаза сужаются в щелочки. 

— Не испытывай меня.

— И не смей так на меня смотреть. 

Она кладет коричневую руку на бедро, как в боевой стойке. Бриллиант на ее пальце выделяется на фоне темной кожи, привлекая мое внимание. 

— Если бы я не вмешалась, тебе пришлось бы объяснять комнате, полной сотни гостей, почему нет краснеющей невесты. Что бы ты всем сказал? Что она потерялась на почте?

— Нет. — Я стискиваю зубы. — Хотя заказная по почте, на данный момент, невеста кажется лучшей альтернативой.

Ее темные глаза почти мерцают. 

— Посмотри правде в глаза. У тебя закончились и время и возможности.

— Ясное дело. 

Я бросаю на нее беглый взгляд. Что-то мелькает у нее перед глазами, прежде чем исчезнуть.

Она слегка приподнимает подбородок в знак вызова, глядя мне прямо в глаза. 

— Способ заставить девушку почувствовать себя особенной.

— Особенный — это последнее слово, которое я бы использовал, чтобы описать тебя. — Слишком типично для такой, как она.

Она издает стон и вскидывает руки в воздух. Не знаю, почему я решил, что это хорошая идея.

— Значит, нас двое. Каковы именно твои мотивы здесь?

— Ты мне нравишься настолько, что я хочу спасти тебя от тебя самого. Я уверена, что это какой-то химический дисбаланс, так что мой психотерапевт услышит об этом в понедельник.

Я моргаю, глядя на нее. 

— Только не говори, что выйдешь за меня по доброте душевной?

Ее темные брови сходятся, и она становится выше.

— А что, если это так?

— Прекрати представление. Эти идеи существуют только в фильмах Дримленда.

Ее губы приоткрываются. 

— Я не играю, хотя твоя реакция заставляет меня пожалеть об этом.

Что-то во всем этом не так. Почему Айрис вдруг вызвалась стать моей женой после нескольких месяцев поисков идеальной кандидатуры?

Потому что она не хотела, чтобы ты женился на ком-то другом, самый маленький голос в моей голове говорит громче.

Она не могла... Нет. Нет никакого способа.

Или это может быть?

Это могло объяснить ее странное поведение. Я проследил за ее взглядом, обнаружил, что она смотрит на обручальное кольцо. Она медленно водит пальцем по круглому краю бриллианта. Осмелюсь сказать, благословенно.

О черт, влечение — это одно.

Увлечение — это совсем другая смертельная игра, в которую я не собираюсь играть в ближайшее время.

Мои коренные зубы разбиваются вдребезги. 

— Ты делаешь все это потому, что тайно влюблена в меня? — Слова вылетают из моего рта в спешке. Мое сердце сильно бьется о грудную клетку, борясь за выход.

То, что у нее есть сильные чувства, помимо безразличия ко мне — это не то, о чем я думал. Черт, я никогда не хотел даже думать об этом по сотне причин, но больше всего потому, что она лучший помощник, который у меня когда-либо был. Потерять ее — это не выход. Особенно когда она — неотъемлемая часть моего плана занять место отца.

Идея разлетается на тысячу осколков, когда Айрис сворачивается калачиком и издает самый отвратительный смех. За те три года, что я провел в ее присутствии, я ни разу не видел ни единой трещины в ее здравомыслии. Кто знал, что все, что потребуется — это мое кольцо на ее пальце, чтобы вызвать полный срыв?

Она тянется для устойчивости, хватаясь за первое, что оказывается на расстоянии вытянутой руки, то есть за меня. Каждая мышца в моем теле напрягается, и жар распространяется по моей руке, как будто меня пожирает пламя. Я стою прямо, как шомпол, когда ее смех превращается в какое-то астматическое хрипение.

Вместо того чтобы почувствовать облегчение, я несколько сбит с толку ее реакцией. Мой желудок сжимается от ее презрения к любви ко мне.

Ты всегда будешь нелюбим. Голос отца проскальзывает в моей голове в самые неподходящие моменты, вызывая озноб по коже.

Я отрываю ее пальцы от своего бицепса один за другим. 

— А ты переживаешь что-то вроде кризиса?

— Нет, дурак. И я не влюблена в тебя. — Она снова смеется, издавая при каждом вдохе ужасный хрипящий звук. — Я делаю это, потому что мы друзья.

— Я никогда не буду твоим другом.

 И никогда не хочу им быть.

Ее губы хмурятся. 

— Лжец. Друзья помогают друзьям, когда они болеют.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

—Помнишь, как я заболела гриппом? — Я скрещиваю руки на груди. 

— Я все еще не совсем уверен, что это было так.

— Значит, ты помнишь! — Ее смех превращается в хриплый кашель.

— Только потому, что мне пришлось нанять бригаду уборщиков, чтобы удостовериться, что каждый квадратный дюйм этого места был вычищен.

— Ладно. А как насчет того раза, когда я помогла тебе, когда ты напился в командировке?

— Я никогда не нуждался в твоей помощи.

— Ты спотыкался о собственные ноги и просил меня об этом.

— Познакомлю тебя с моим близнецом, о котором ты не знала. Моя терпимость к водке находится прямо там, где моя толерантности по отношению к людям — нет.

— Пьяный ты гораздо приятнее. Ты просил меня уложить тебя в постель и спеть тебе колыбельную.

— Теперь я знаю, что ты лжешь. Ты одна из худших певиц, которых я знаю. — Мои губы угрожают изогнуться в улыбке, но вместо этого я останавливаюсь на гримасе.

Она вскидывает руки. 

— Ладно, хорошо. Я солгала. Но я бы не отказалась, если бы ты попросил! Потому что друзья помогают другим друзьям.

Меня так и подмывает заплатить любую цену за то, чтобы слово «друзья» было стерто из словарей повсюду. У меня их нет. Они мне не нужны. И я не хочу быть ими, особенно ее.

Ее хриплый смех переходит в приступ кашля. Прежде чем я успеваю остановиться, я хватаю ее крошечную сумочку со стола и сую ей в руки. 

— Исправь этот ужасный звук.

Она роется в сумке в поисках ингалятора. 

— Обеспокоен о моем самочувствии?

— Исключительно в корыстных целях.

— Конечно. Как я могла забыть. — Она улыбается вокруг отверстия дозатора, перед вдыханием лекарства.

— Давай кое-что проясним. — Ее брови сходятся, и она открывает рот, но я заставляю ее замолчать. — Любая доброта, которую я проявлял к тебе в прошлом, была исключительно из уважения к тебе как к моему помощнику. Я не трачу свое время на такие пустяки, как дружба, так что если ты веришь, что между нами было что-то платоническое, то это твоя вина, а не моя.

В отличие от большинства женщин, которые плачут в моем присутствии, Айрис только пожимает плечами от моей резкости. 

— Глупо, что я поверила, будто то ты действительно можешь испытывать какие-то чувства, кроме презрения к кому-то еще. Уверяю тебя, это больше не повторится.

— Я не чувствую ничего, кроме жгучего желания достичь моей конечной цель.

Она вздыхает. 

— В жизни есть нечто большее, чем разрушение твоего отца.

Я игнорирую ее и смотрю на часы, отмечая, что мы бежим вне времени. 

— Теперь мне нужно установить некоторые основные правила.

— Правила. — Ее глаза расширяются до предела.

— Каждый взгляд. — Неуверенное биение моего сердца наполняет мои уши. У нее перехватывает дыхание, когда я кладу ладонь ей на щеку. Мой большой палец гладит ее мягкую кожу, поглаживая взад и вперед, как будто я могу заклеймить свое имя одним прикосновением. — Каждое прикосновение.

Она закрыла глаза. Каждая клеточка моего тела горит желанием отдернуться. Чтобы установить некоторую дистанцию между нами, потому что я не должен был прикасаться к ней вот так. Это размывает слишком много линий. Но я бесполезен, вдыхая ее кокосовый аромат, и мои легкие протестуют против вторжения. 

— Все до единого поцелуя… ничего, кроме лжи. — Мои губы касаются уголка ее рта, и мое тело чувствует себя так, словно по нему ударили соединительными кабелями.

Ее глаза резко открываются, когда я отстраняюсь, в ее голове явно назревает буря. Я кладу руки в карманы, выглядя невозмутимым, в то время как ее грудь поднимается и опускается с каждым неровным вдохом, который она выпускает.

—Ты... я... что... — Ее речь так же путается, как и мысли. Я должен был бы чувствовать себя польщенным своей способностью вывести ее из строя, но это выбивает меня из колеи больше всего на свете. Мое прикосновение не должно вызывать такой реакции. Нет, если она была честна, когда сказала, что делает это только потому, что считает меня другом.

Я стремлюсь снова получить контроль над ситуацией. Воздвигнуть вокруг себя какое-то подобие барьера. 

— Нет ничего такого, чего бы я не сделал, чтобы заслужить свое наследство. Помни об этом, когда забудешь, что для меня это всего лишь игра.