Не хочу расстраивать Калеба, но нет ничего дольше, чем вечность.

— Сразу говорю, я сделал это для себя. — Я прислоняюсь к дверному проему, отвлекая внимание Елены от упаковки ее багажа.

Она сдвигает очки на переносицу. Я чертов дрочер, которому нравится, как она излучает сексуальные растрепанные вибрации. Мне нравится Елена в платьях и на каблуках, но не меньше она мне нравится в толстовках и худи, которые она украла из моей сумки. Мои пальцы дергаются, желая сорвать их с нее.

— Мы в прошлом? — она наклоняет голову.

— Я выиграл честно и справедливо, что означает, что ты берешь неделю отпуска.

Обе ее брови вскидываются.

— Что? Неделя отдыха от чего именно?

— От работы.

Она качает головой.

— Я не могу этого сделать...

— Конечно, можешь. Я уже попросил Коннора. И прежде чем ты спросишь, я пообещал быть на высоте, чтобы ты могла развлекаться, как Софи и Майя.

— Ты не можешь позвонить и использовать мои больничные дни.

— Я могу, и я это сделал. — Я пожимаю плечами. — Ты поблагодаришь меня за это. Мы не можем допустить, чтобы ты загнала себя в неглубокую могилу. — Эта идея пришла мне в голову после того, как Елена однажды во время обеда призналась мне, что никогда не брала больничный на работе. Даже когда ей было семнадцать лет и ей пришлось работать в свой день рождения. Это чертова трагедия, которую никто не должен переживать в своей жизни.

Я работаю над тем, чтобы исправить ее зависимость от работы. Хотя бы немного, чтобы у нее было достаточно свободного времени, чтобы наслаждаться жизнью, которую она старательно обеспечивает.

Посмотрите на меня, весь такой задумчивый и дерьмовый. Мама бы гордилась.

— Я не понимаю, какая тебе от этого выгода ? — она сморщила нос самым милым образом.

Мило. Восхитительно. ККрасиво. Елена пробуждает во мне безнадежного романтика, который постоянно хочет, чтобы она улыбалась. У меня возникает искушение схватить свои яйца, чтобы убедиться, что они все еще прикреплены к моему телу, но я игнорирую это желание.

— Я хочу, чтобы ты наслаждалась неделей рядом со мной в качестве моей девушки. Торжества, пресс-конференции, подиумы в день гонки. Ты должна наслаждаться Гран-при Мексики, как местный житель, а не как сотрудник. — Она отпускает смешок, который успокаивает меня.

— Знаешь, люди удивились бы, узнав, какой ты мягкий плюшевый мишка под всеми этими татуировками, мышцами и ворчливыми словами.

— Хорошо, что ты хороша в своей работе, любимая, потому что я не могу допустить, чтобы этот секрет раскрылся.

Елена одаривает меня ошеломляющей улыбкой, от которой моя кожа становится горячей. Она отходит от кровати и задирает мою рубашку, притягивая меня к себе.

— Этот секрет я буду охранять всю свою жизнь.

— О, и почему же? — прошептал я, моя потребность в ней стала очевидной.

— Ты знаменит, а это значит, что мир знает о тебе больше, чем хотелось бы и тебе, и мне. Но тот человек, которым ты являешься, когда выключают камеры, — это тот, кого я хочу держать при себе. Это эгоистично... но я никогда не утверждала, что я ангел. — Ее улыбка меняется на что-то коварное, блеск в глазах намекает на большее.

— Будь эгоисткой. Я никогда не просил ангела.

Елена обхватывает рукой мою шею и притягивает мои губы к своим. Она показывает мне, почему ангелы слишком преувеличены, а похоть — самый смертный грех из всех.