У меня все утро было хорошее настроение, а она испортила его за долю секунды.

— Кыш, ботаник, — отмахивается она от Стюарта. — Взрослым нужно поговорить.

— Может быть, это тебе нужно уйти, пока ты не научишься хорошим манерам, — говорю я ей.

— Все в порядке... Я буду в кафетерии. — Стюарт практически убегает, оставляя меня наедине с Черри.

То есть с девушкой, которую Киллиан трахал долгое время и которой, очевидно, это понравилось настолько, поэтому она вернулась за добавкой.

Нет. Я просто не собираюсь думать об этой детали.

— Уф, чем больше я смотрю на тебя, тем больше убеждаюсь, что ты скучнее, чем погода в твоей стране, тебе не хватает индивидуальности, и ты, вероятно, такая же ханжа, как монашка. Какого хрена Киллиан в тебе нашел?

— Очевидно, то, чего он в тебе не видит. А теперь, если ты меня извинишь, у меня есть дела поважнее, чем потакать мелким мальчишеским драмам. Это не средняя школа, насколько я знаю.

— Слушай сюда, ты, маленькая снобистская сучка. — Она вцепилась мне в лицо, ее голос стал жестче. — Ты думаешь, что ты особенная? Думаешь, ты единственная, кого Киллиан заставил почувствовать себя королевой, прежде чем отбросить в сторону, как использованный презерватив? Была там, делала это, у меня есть гребаные следы, чтобы доказать это. Так что злорадствуй, пока можешь, потому что он скоро покончит с тобой, и когда это случится, он вернется в мою постель, потому что знает, что там его место. С кем-то вроде меня, а не с тупой, блядь, нейротипичной сукой вроде тебя.

Я чувствую, как кровь приливает к моему лицу, но я заставляю себя сохранять спокойствие, потому что знаю, что именно это будет действовать ей на нервы больше всего.

— Ты закончила?

— Нет, — рычит она. — Если ты не будешь держаться от него подальше, тебя убьют. Считай это первым и единственным предупреждением, которое я тебе сделаю.

— Дай угадаю, ты меня убьешь?

— Нет, он убьет. Знаешь ли ты, что Киллиан подавлял свою жажду крови и инстинкт убийства с раннего подросткового возраста? Конечно, не знала, потому что ты чертовски нормальна. Ты не можешь понять его истинную сущность, поэтому, чтобы удовлетворить твои тупые моральные принципы, он будет продолжать подавлять и подавлять, и подавлять, и подавлять. А знаешь ли ты, кто обычно становится первыми жертвами серийных убийц? Их девушки, жены и матери, то есть люди, которые заставляли их подавлять в первую очередь. Насколько я знаю, это ты.

Ее слова просверлили дыру в моей груди, и мне требуется больше усилий, чем нужно, чтобы нормально дышать и еще больше, чтобы говорить.

— Насколько я знаю, твои слова нничего не значат

— Тогда иди и спроси его. — Ее голос становится зловещим. — Как ты думаешь, почему его любимый цвет — красный? Это цвет крови.

Я сглатываю, а она смеется как маньяк.

— Какая пугливая кошка. У тебя есть шанс уйти. Воспользуйся им.

— Он мне не позволит, — говорю я без всякого смысла.

— Сделай ему больно, выбрав кого-то другого, и он больше к тебе не прикоснется. — Она постукивает по моему виску. — Подумай головой и признай, что ты хорошая девочка, которая ему не подходит. Ему нужен кто-то плохой до глубины души, чтобы соответствовать его энергии.

Ее слова продолжают звучать в моей голове по кругу еще долго после ее ухода. Я обдумываю их во время занятий, во время обеда — Киллиан отправил меня с Анникой, потому что у него занятия, — после обеда, когда я пытаюсь сосредоточиться в студии.

Даже когда я общаюсь по FaceTime с дедушкой и родителями. Мне пришлось прервать звонок, потому что они бы точно поняли, что со мной что-то не так.

Закончив работу, я отправляюсь в путь и каким-то образом оказываюсь перед его домом.

Я опускаю голову на руль и тяжело дышу. Какого черта я делаю?

Мы должны были встретиться позже за ужином, но я пришла на два часа раньше.

Я никогда не прихожу рано. На самом деле, я стараюсь приходить поздно, просто чтобы потрепать ему нервы. Это мой бунт против диктатора.

Хотя я не прихожу так поздно, чтобы он решил сам заехать за мной, потому что это определенно означает, что он сначала трахнет меня в машине.

Я подумываю пока уйти, но тут открываются ворота. Видимо, теперь у меня есть автоматический доступ в особняк вместе с четырьмя членами-основателями и пятым, которого я никогда не встречала.

Как только я попадаю внутрь, я слышу шум, доносящийся из бассейна.

Я направляюсь туда, и вижу, что Николай пытается столкнуть Гарета в бассейн, а Джереми пытается вмешаться, чтобы не утопить его.

— Ублюдок думает, что может оставаться чопорным и правильным после того, как разбудил меня от моей гребаной дремы. Готовься к тому, что твой труп отправят домой международной службой быстрой доставки.

Николай пинает своего кузена, и Гарет хватает его в последний момент. Вспыхивает водяная бомба и разбрызгивает воду во все стороны, намочив полностью одетого Джереми.

— Вам, ублюдки, надоело жить? — Он смотрит на них, а Николай просто обрызгивает его.

— Хватит быть скучными. Даже наследник Сатаны здесь, а не гоняется за юбкой.

Киллиан лежит на шезлонге в черных шортах и открытой рубашке, открывающей намеки на его подтянутую грудь, мускулистый живот и некоторые из его татуировок ворона. Он не обращает на сцену никакого внимания, глядя прямо сквозь них.

Его взгляд теряется вдали, наполовину задумчивый, наполовину... отсутствующий.

Интересно, о чем он думает в такие моменты? Что происходит в его ненормальном сознании?

Его голова наклоняется в мою сторону, как будто он знал, что я была там все это время. И точно так же, ухмылка разбивает его губы.

Ухмылки Киллиана отличаются от его улыбок. Последние обычно фальшивые. Однако его ленивые ухмылки игривы, озорны и привлекательны.

Это заставляет бабочек рассекать мой живот с единственной целью — обескровить меня.

— Глиндон! — кричит Николай из бассейна. — Скажи мне, что ты принесла свой купальник.

Я подхожу к Киллиану.

— Вообще-то нет.

— Ничего страшного. Мы все можем поплавать голышом. — Он вздергивает брови.

— Нет, если ты хочешь, чтобы это было твое последнее обнаженное шоу, — говорит ему Киллиан с мрачным тоном.

— Он стал более скучным, чем проститутки, клянусь. — Николай собирается обрызгать его, но Гарет прыгает на него, топит его под водой, а затем кивает в мою сторону.

Я уже привыкла к этим парням, хотя на самом деле держусь подальше, когда Николай в своем убийственном настроении или когда у Джереми меняется голос.

Но как бы я к ним ни привыкла, они все еще Язычники и могут стать и станут смертельно опасными.

Сильная рука обхватывает мое запястье и опускает меня на твердую поверхность. Я издаю удивленный звук, когда падаю на колени Киллиана. Он отпускает мое запястье и обхватывает меня за талию.

По коже разливается тепло, вызывающее озноб. Странно, что кто-то такой холодный может дать это чувство... покоя.

— Мне показалось, или ты пришла рано?

— Я была поблизости, поэтому решила прийти. — Я снова смотрю на ребят. — Не знала, что попаду на шоу в бассейне.

Его пальцы наклоняют мой подбородок и заставляют меня посмотреть ему в лицо.

—Смотри на меня, если не хочешь, чтобы вместо этого тебя ждала кровавая баня.

Я сглатываю, предыдущие слова Черри ранят меня все разом.

— Я предполагаю, что это не пустая угроза, и ты действительно размышляешь об убийстве.

— Ты правильно предполагаешь.

В горле собирается ком размером с мой кулак.

— Ты действительно хочешь убить?

Он поднимает бровь.

— Ты действительно хочешь знать или снова станешь призраком, если я скажу тебе то, что ты не хочешь слышать?

— Ты сказал, что не хочешь мне лгать, так не надо. Я могу справиться с твоей истинной сущностью.

Он сужает глаза.

— Кто ты и что ты сделала с моим маленьким кроликом с моральными устоями?

— Шшш, она сейчас спит. Не разбуди ее.

Он хихикает, звук раздается у меня под боком.

Я набираюсь храбрости и продолжаю более мрачным тоном:

— Я все еще предпочитаю правду, как бы больно мне ни было.

— В прошлый раз, когда ты так сказала, я стал призраком, которого ты игнорировала

— В этот раз такого не случится.

— Точно не случится, иначе я накажу тебя в два раза сильнее.

Мое ядро сжимается при упоминании этого слова, и я сопротивляюсь желанию прочистить горло.

— И что? Ты хочешь убить?

— Больше всего на свете. Забирать чью-то жизнь, чувствовать, как их последние вздохи превращаются в небытие, а затем разрезать их, чтобы увидеть, что у них внутри, — это единственное, чего я желал с тех пор, как мне было около семи лет.

Его тихо произнесенные слова потрясают меня до глубины души, и, должно быть, это видно по моему лицу, потому что его глаза потемнели.

— Видишь? Тебе противно.

— Нет, — пролепетала я.

— Не лги мне, Глиндон. —тЕго голос понижается до пугающего диапазона. — Ты выглядишь так, будто находишься на грани панической атаки.

— Ну, мне жаль, что я не дала той реакции, которую ты хотел. Мне не каждый день говорят что-то подобное. — Я глубоко вдыхаю, затем выдыхаю, заставляя себя расслабиться.

— Тогда беги, кролик. —ИОн начинает отпускать меня, голос пустой, скучающий, но я знаю, что это не более чем камуфляж для его ярости. — Не дай мне поймать тебя на этот раз, потому что, клянусь, блядь, наказание — это преуменьшение того, что я с тобой сделаю.

— Я не буду.

Он делает паузу.

— Что ты только что сказала?

— Я сказала, что не буду убегать. — Я хватаю его руку и кладу ее обратно вокруг своей талии, медленно регулируя дыхание. — Ты что-то говорил?

— Какого хрена ты делаешь?

— Слушаю тебя. Я хочу знать больше о том, почему ты чувствуешь потребность убивать.

— Это в моей природе. Это не нужно объяснять. — Он гладит кожу между моим топом и шортами, посылая дрожь по моему позвоночнику, когда он выглядит немного ошеломленным.

Мне нравится оказывать на него такое воздействие.

— Почему же ты до сих пор не сделал этого? У тебя должно быть бесчисленное количество шансов, особенно с друзьями-мафиози.