26 Серена

Врачи работали с Сереной так медленно, что ей хотелось кричать. Они были очень осторожны, очищая неглубокие раны. Когти монстра едва зацепили ее, и, по ее мнению, рана была не такой серьезной, как казалось, несмотря на то, что она сильно кровоточила.

Однако раны брата Рафаэля были серьезными, и Серена поймала себя на том, что смотрит на дверь, считая секунды, когда она сможет сбежать. Когда, наконец, врачи закончили, она вместо того, чтобы тратить время на переодевание, завернулась в шаль и поспешила в другую операционную.

К ее удивлению, там не было толпы врачей. Вместо этого Лука сидел рядом с братом Рафаэлем с круглолицым молодым человеком, которого Серена встретила на прогулке с Каролиной. Они говорили тихо, и Нико выглядел почти посеревшим.

— Разве они еще не осмотрели его? — спросила Серена, подходя ближе.

Оба мужчины встали.

— Ты в порядке? — спросил ее Лука.

— Я в полном порядке, — нетерпеливо сказала Серена. — Брат Рафаэль…

— Я сделал все, что мог, — Нико казался несчастным. — Я смог закрыть все раны и очистить его тело от инфекции. В этих когтях было что-то противное. Но он потерял много крови. Я не уверен… — когда он увидел выражение лица Серены, его голос оборвался.

— Нико — это менти, — объяснил Лука. — Его годами обучали тому, как залечивать боевые раны. Он проделал работу лучше, чем мог бы сделать любой врач.

Серена стояла неподвижно, глядя на Нико. Он использовал магию, чтобы исцелить брата Рафаэля? Ей было интересно, что подумает об этом Брат, а затем ей пришла в голову странная мысль, что он одобрит использование любого таланта в целительстве. Он, вероятно, попросит Нико с этого момента пойти с ними в город, чтобы посмотреть, сможет ли он лечить людей в больницах.

Если он выживет.

Серена села рядом с кроватью, где лежал Брат. Его лицо было слишком бледным, а грудь слабо двигалась. Они сняли с него одежду, и она видела синяки на его коже в тех местах, где монстры избили его.

— Ты, должно быть, думаешь, что я сумасшедшая, — сказала она Луке. — Но я клянусь тебе, они были чудовищами. Будто они были полузмеями. Может, это были менти.

— Ни один менти не бывает наполовину чем-то, — возразил Нико. Он снова опустился на стул, и она увидела, чего ему стоило исцеление. — Как бы они ни выглядели, они такие и есть.

— Это невозможно, — Серена не хотела обижаться, особенно когда Нико явно чуть не погиб, чтобы сохранить брату Рафаэлю жизнь, но этот человек нес чепуху. — Чем они могут быть? Человек не может спариваться с… — она сглотнула, отвергнутая этой идеей.

— Возможно, это улези, — сказал Нико после долгой паузы. Он взглянул на Луку. — Когда драконы спаривались с людьми, были оборотни, такие как Стефан. Но были и улези. Они монстры, как говорит твоя сестра. Это то, о чем люди на побережье рассказывают детям, чтобы заставить их вести себя прилично. Говорят, никто из них не успокоится, пока все драконы не умрут, и они убьют любого, кто встанет у них на пути.

— Тогда зачем нападать на Реву? — спросила Серена. — Она просто дворянка, — Лука сглотнул и отвернулся, а глаза Серены сузились. — Что? Что ты мне не говоришь?

— Рева — оборотень-дракон, — объяснил Лука. — Она узнала об этом после того, как ее мужа убили. Ее держали в Садах Аниоса, — добавил он шепотом. — Она злится на меня за то, что я не закрываю их.

Серена уставилась на него. Мгновение у нее не было слов. Она тоже разозлилась, когда услышала, что он держит лагеря рабов открытыми, но насколько хуже было бы, если бы она сама оказалась в одном из них?

Но она могла видеть его боль. Он был здесь, чтобы убедиться, что брат Рафаэль здоров, и, должно быть, переживал, ожидая их возвращения из города. Медленно она протянула руку поверх тела брата Рафаэля, и Лука сжал ее. В силе его хватки сквозило отчаяние.

— Мы найдем ее, — пообещала ему Серена. — Они утащили Реву и Карлию. Если бы они просто хотели убить их, это было бы достаточно легко сделать.

Нико теперь хмурился.

— Ни в одной из легенд ничего не говорится о том, чтобы улези по какой-то причине поддерживали жизнь драконов. Говорят, улези хотят убить всех драконов.

Серена уставилась на него.

— Легенды не знают всего, — категорически сказала она. — Я уверена, что есть истории, в которых отсутствуют важные факты. Кто может сказать, какие? Важно то, что у нас нет оснований полагать, что Рева и Карлия мертвы.

Нико снова открыл рот, чтобы возразить, увидел лицо Серены и правильно сделал вывод, что она была готова врезать ночным горшком, чтобы не дать ему говорить дальше. Он снова закрыл рот и кивнул.

— Ах, — сказал он неловко. — Да.

Сойдет.

— Нико, мы с сестрой можем немного побыть наедине? — сказал Лука. — Спасибо за все, что ты сделал для брата Рафаэля. Ты должен сейчас отдохнуть.

— Конечно, — Нико встал, и ему пришлось опереться на стул, когда он покачнулся. Он слегка поклонился Серене, будто боялся, что опрокинется, если наклонится ниже. — Мне очень жаль, что я не смог залечить и ваши раны, ваше высочество.

— Не извиняйся, — Серена улыбнулась. — Мои раны заживут так. Я рада, что ты сначала позаботился о брате Рафаэле.

Нико ушел, а она посмотрела на лицо брата Рафаэля и почувствовала, как слезы наворачиваются на ее глаза. Он не мог победить в бою. Почему он вмешался? Она, конечно, знала ответ: не в его характере стоять в стороне, пока страдают невинные люди. Тем не менее, она чувствовала бушующее чувство несправедливости. Ей нравилась Рева; всегда нравилась. Тем не менее, небольшая часть ее хотела, чтобы Рафаэль был в безопасности.

— Как ты? — Лука подошел, чтобы сесть рядом с Сереной. Он снова протянул руку. — Я волновался за тебя, когда ты уходила в город, но я никогда не думал, что что-то подобное может случиться, — он сглотнул.

— Никто не мог этого предвидеть, — возразила Серена. — Лука, мне это не нравится. Извержение горы Зин, возвращение драконов, эти чудовища… Когда мы были маленькими, мы с Матиасом играли в убийц драконов и притворялись, что сражаемся со всевозможными мифическими существами. Иногда мы тоже играли в королей-драконов. Я думала, что хочу быть частью этих мифов, но мне ничего из этого не нравится. Жители деревень призывают к возрождению Аниоса. Что, если это произойдет?

— Не произойдет, — Лука улыбнулся, взяв ее за руку. — Драконы всегда были рядом, Серена. Мы просто не знали, что они еще там. Сэм и Карлия уже много лет обладают своими способностями. Рева узнала о своих силах несколько месяцев назад, как и Стефан, а гора Зин тогда еще не извергалась. Все это не ново. Ничто в мире не изменится настолько сильно, чтобы боги могли переродиться.

Серена спрятала лицо в ладони, все еще пытаясь сдержать слезы.

— Я чувствую себя сумасшедшей. Я не пойму… Если Стефан такой, и ты такой, что тогда будет? Я видела монстров сегодня, Лука, это было что-то из кошмара. Они похитили Реву и Карлию.

— Солдаты ищут их, — голос Луки был сдавленным от страха, но он говорил ясно, и Серена впервые увидела короля, которым он когда-нибудь мог стать: человека, который яростно заботился о своем народе и был готов сделать все, что в его силах, чтобы помочь им. Он увидел, как она смотрит, и одарил ее застенчивой улыбкой. — Что такое?

— Ты хороший человек, Лука, — сказала Серена. — Я сожалею, что поверила лжи, которую они рассказали о тебе.

— Серена, — к ее удивлению, он выглядел несчастным. — Я убил Матиаса. Я не хотел, но я это сделал. Это была моя сила.

Серена напряглась. Когда Лука вернулся как менти и сказал ей, что у Стефана тоже есть силы, она предположила, что обвинения, выдвинутые против Луки, действительно были ошибкой Стефана. В конце концов, Лука не стремился к власти, когда вернулся. Было ясно, что он занимает трон не из-за амбиций.

Тем не менее, настолько потерять контроль, чтобы убить собственного брата…

Затем она посмотрела на лицо Луки и увидела там ужас. Все было ясно видно по выражению его лица. Он не влиял на то, что произошло.

— Это был первый момент, когда ко мне пришли мои силы, — сказал он. Его голос был сдавлен.

— Тебе не нужно мне говорить, — сказала Серена. — Я верю тебе. Ты бы не стал убивать Матиаса сознательно. Если ты скажешь мне, что убил его, я поверю тебе, но никогда не поверю, что ты хладнокровно убил его.

Он снова сжал ее руку, и теперь он снова казался ребенком.

— Хотел бы я, чтобы он все еще был здесь, — прошептал Лука. — Я не предназначен для этого, Серена. Ты больше подходишь для этого.

Серена долго не могла говорить, настолько она была ожесточена. Да, хотела она сказать. Я должна быть на троне. Я была бы хорошей наследницей. Но слова застряли у нее во рту и не слетели с ее губ. С тех пор, как она встретила брата Рафаэля, она начала задаваться вопросом, действительно ли она хотела трон, или ей нужно было одобрение ее отца — его понимание того, что Серена обладает таким же умом и способностями, как и любой из его сыновей.

Она предпочла бы посвятить себя какому-нибудь делу, например, излечению чумы, чем целыми днями торчать в зале совета, беспокоясь о придворных, генералах и просителях. На самом деле она не завидовала Луке в его работе.

— То, что мы даем тебе хорошие советы, не означает, что мы будем лучшими правителями, чем ты, — сказала она, наконец. — Легче давать советы, чем принимать решения.

Он благодарно кивнул.

— Я чувствую, что каждое решение — нечто среднее между двумя плохими вариантами, — честно сказал он ей. — Разорите страну, заплатив жалованье всем в Реялоне, или оставьте деньги в казне и рискуйте беспорядками. Я думал, что твое предложение было разумным, оно казалось правильным, а теперь я не знаю…

— Ты примешь правильное решение, — тихо сказала Серена, а затем рассмеялась. — Но я не думаю, что в ближайшее время мы сможем составить предложение.

Лука ответил смехом, который прозвучал почти как всхлип. Он обвил ее рукой, чтобы притянуть ее ближе.