— Всегда. Я думаю, тебе нравится сидеть на заднем сиденье моего байка так же сильно, как и мне.

Я слегка улыбнулась.

— Думаю, что ты, возможно, прав.

Себастьян нахмурился, когда посмотрел через мое плечо на мой дом.

— Могу я задать тебе вопрос, Грейс?

Я кивнула. Я могла бы убежать, если бы он спросил меня о чем-то, на что я не хотела давать ответ.

— Почему ты здесь живешь?

Я поняла весь смысл его вопроса. Почему ты живешь в этом дешевом жилом комплексе, ведь раньше у тебя был большой дом? Почему твоя мама работает на дерьмовой работе, если она посвящала себя волонтерству в качестве своей карьеры? Что, черт возьми, случилось с твоим отцом?

— Моя мама теперь сама по себе — во всех отношениях. У нас больше нет больших денег. То, что у нас осталось, моя мама использует для своих занятий в колледже, а остальное откладывается в мой фонд. Итак, мы живем здесь. Арендная плата низкая, и это место безопасно. — Я снова потянула себя за волосы. — Я не стыжусь того, где мы живем. Не то чтобы я имела какое-то отношение к огромному особняку, в котором мы раньше жили. Это не было моим достижением.

Нахмурив брови, он, казалось, обдумывал мой ответ.

— Где твой отец?

Я не совсем доверяла Себастьяну. Вероятно, мы были далеки от доверия, но он казался искренним в своем желании узнать меня. Раз у нас с ним состоялась сделка, то я должна была дать ему шанс. Я сжала губы, готовясь произнести слова, которые ненавидела больше всего на свете.

— Мой отец умер в Швейцарии, перед тем, как мы вернулись.

Себастьян кивнул, подняв руку, чтобы потереть подбородок.

— Прошлой ночью ты плакала.

Я обхватила себя руками за талию, внезапно продрогнув до костей.

— Да.

— Ты думала о нем?

— Мммммм. Пребывание с тобой под звездами навеяло воспоминания о том, как мы делали это с ним. И я просто... Мне стало очень грустно.

— Мне не понравилось видеть тебя такой.

Я склонила голову набок.

— Но я думала, что была привлекательной, когда плакала.

Себастьян скривил губы.

— Я мог бы есть твои слезы на завтрак, обед и ужин. Вместе с твоей киской они — мой любимый вкус. Но это не слезы печали. Это слезы разочарования, гнева и удовольствия. Они мои и только мои, вот почему я их люблю.

Ритм биения моего сердца сбился. Все остальное перестало существовать, кроме пугающего, напряженного парня передо мной и его слов, парящих, как заголовки, над его головой.

— Как тебе удается заставить что-то настолько извращенное звучать так мило? — размышляла я.

— Ты когда-нибудь рассматривала возможность того, что ты тоже можешь быть немного извращена?

Я пристально посмотрела на него.

— С тех пор, как я встретила тебя, я стала задумываться об этом.

Себастьян почти улыбнулся.

— Увидимся в понедельник.

— Не завтра? Ты не собираешься появляться в продуктовом магазине, когда я буду совершать покупки с мамой, или пялиться на меня, пока я буду делать домашнее задание?

Он провел рукой по волосам, все еще борясь с ухмылкой.

— В обычный день да. У меня есть кое-какие планы, которые не могу нарушить.

Я не смогла побороть легкую улыбку на губах. Себастьян был хуже всех, но я уходила от него неуверенной походкой.

Себастьян подождал, пока я войду в здание, прежде чем вылететь со стоянки на своем мотоцикле. Тепло еще хранилось внутри меня после того, как он ушел. Но когда я смыла с себя остатки дня на пляже, поняла, что мы провели вместе целый день, а я все еще ничего о нем не узнала. Этот парень, мой мучитель и собственник, сегодня узнал больше подробностей моей истории, не дав мне ничего взамен, и я позволила ему это.

Не в первый раз я задавалась вопросом, оставит ли он позади какие-нибудь кусочки меня, чтобы я могла собрать себя воедино, когда он, наконец, закончит со мной.