По щеке скатилась слеза. Мои ноги все еще были привязаны и раздвинуты. Я оказалась полностью раскрыта ниже талии.

У меня остались считанные секунды.

Сейчас Элиас заберется на меня и…

Одернув мой больничный халат, он разъяренно посмотрел мне в глаза.

— Какого черта ты ничего не сказала? — потребовал Элиас.

— О ч-чем? — нахмурилась я.

— Ты вся в синяках, — он быстро освободил мои ноги и, обойдя стол, начал рыться в ящиках. — Твою мать. Я даже не знаю, что искать. Райли! — закричал Элиас, высунув голову за дверь. А ну тащи сюда свою задницу! — он принялся вышагивать по кабинету, бросая на меня гневные взгляды.

Я порывалась свернуться в клубок, но вздрогнула от боли в боках и решила остаться лежать совершенно неподвижно.

— Я ослышалась или ты только что приказал мне тащить сюда свою задницу? — раздался в коридоре женский голос, и в палату ворвалась женщина, осматривавшая меня накануне.

— Даже не начинай, — прорычал Элиас. — Возможно, Андер пока что терпит твои агрессивные выходки, но я перекину тебя через колено и отшлепаю по мелкой заднице. Жестко. А потом отправлю домой плакаться Джонасу.

— Он надерет твой жалкий зад, — прищурилась омега на пороге и подбоченилась, расправив плечи.

— Оно стоит того, чтобы услышать, как ты верещишь, — бросил Элиас в ответ, наступая на нее.

Райли отважно ударила его по груди, и я поежилась. Все это не могло хорошо закончиться. Разве омега не знала, как нужно общаться с самцами? Они предпочитали, чтобы им поклонялись. Подчинялись. Чтобы смирялись. Не спорили.

— Элиас, избавь меня от своей тестостероновой ерунды, — дерзко бросила омега не терпящим возражений тоном. — Лучше скажи мне, какого черта тебе от меня понадобилось.

— Тебе повезло, что ты полезна, — Элиас тихо утробно зарычал.

— Ты же любишь меня и сам это знаешь, — она послала ему воздушный поцелуй.

— Да-да, — он запустил пятерню в свои непослушные волосы и покачал головой. — Джонасу нужно чаще тебя воспитывать.

— Мне ли не знать, — ответила Райли с весельем в голосе.

«Какого черта только что произошло?» Элиас спустил ей с рук ее выходку?

— Невыносимая омега, — пробормотал он и, переключив внимание на меня, вернулся в режим альфа-агрессии.

Ох, черт. Похоже, мне предстояло принять на себя удар из-за непослушания Райли. Удача отвернулась от меня.

Когда Элиас подлетел ко мне и снова задрал мой больничный халат, я чуть не отскочила в угол. Но он удержал меня на месте, положив ладонь мне на горло.

Вот только его хватка была не грубой, а нежной.

Словно Элиас хотел, чтобы я чувствовала себя защищенной, пока показывал мое тело врачу.

Я нахмурилась под тонкой тканью, гадая, зачем он так поступил.

— Вот дерьмо, — выругалась Райли. Она ощупала мой бок, и я с шипением вздрогнула. — Какого черта он так крепко ее зафиксировал? — огрызнулась Райли.

— Не знаю, но спрошу его об этом, как только увижу.

— Хочешь сказать, ударишь по лицу и только затем спросишь, — фыркнула она.

— Я еще не определился с методом допроса, — мрачно сообщил Элиас и свободной рукой опустил мой халат. — Можешь дать Дачиане что-нибудь от боли?

— Да, сейчас вернусь, — Райли вышла из кабинета, и я сглотнула, все еще чувствуя на горле руку Элиаса.

— В следующий раз скажи что-нибудь, — посмотрел он на меня, погладив то место, где бился пульс.

— Например?

— Например, что тебе больно, — процедил Элиас сквозь стиснутые зубы.

— Мне больно с тех пор, как я приехала, — нахмурилась я. — Стоит ли жаловаться каждый раз, когда меня колют иглами? Когда откачивают кровь из моих истощенных вен? Каждый раз, когда кто-нибудь вводит палочки в мои интимные места? — я резко рассмеялась. — Уверена, ты не захочешь, чтобы я жаловалась целый день, альфа.