— Почему? Что еще случилось? — спросил Ксавье, не догадываясь о тайных течениях, начавшихся за столом.

Вместо молчаливого взгляда, который, как я ожидал, бросит на него отец, он улыбнулся.

— Милдред недавно вступила в свой Орден; она официально стала Драконом, как и все остальные представители ее рода.

— Поздравляю, — пробормотал я, не желая второй раз смотреть на ее лицо.

Мне было интересно, почему появление в Ордене какого-то дальнего родственника получило такое признание. Это был обед в честь Пробуждения четырех Наследников Небесного Совета. Сет, Макс, Калеб и я были будущими правителями нашего королевства, так какого черта эта тролльего вида девчонка вообще здесь оказалась?

— Сколько тебе лет? — потребовал от нее Ксавье.

Ни для кого не было секретом, что он отчаянно хотел, чтобы его Драконья форма проявилась. Ему было тринадцать, и он был более чем раздражен тем, что она до сих пор не появилась, хотя, глядя на его стройную фигуру, я задумался, есть ли шанс, что этого не произойдет. При этой мысли у меня сжалось нутро, и я отогнал эту мысль. Самцы Драконов, как правило, даже в форме фейри были сложены как танки, но так было не всегда; возможно, он просто поздно расцветал.

Я окинул взглядом стол, легко определив каждого Дракона-самца среди нас по одному только размеру, и прикусил язык в яростном отрицании. Если Ксавье в итоге не станет Драконом, мне было страшно подумать, что сделает с ним отец. В его понимании любой другой Орден был ниже. Наша родословная была настолько чистой, насколько это возможно, и Драконы были с обеих сторон, но всегда были рецессивные гены, случайные Гарпии или Циклопы, и никогда нельзя было быть полностью уверенным, какую форму примет тот или иной человек, пока не появится его Орден. Я всем сердцем надеялся, что Ксавье не суждено быть никем иным, кроме как Драконом.

— Мне пятнадцать, — сказала Милдред, ее голос был достаточно низким, чтобы его можно было принять за мужской. — Я поздно созреваю в большинстве вещей. У меня и месячные только недавно начались.

Я фыркнул, набрав полный рот вина, и чуть не выплеснул его на Стеллу и Клару сидящих напротив меня.

Лэнс прикрыл рот, чтобы скрыть свое веселье, а отец прочистил горло, как будто не слышал ее.

— Этому поколению очень не хватает женщин-Драконов, — громко сказал отец. — И очень приятно встретить здесь девушку из длинного, чистого рода, такую как Милдред.

Я приподнял бровь, недоумевая, почему он указывает на чистоту ее крови. У нее были общие прадедушка и прабабушка, я знал, насколько чиста ее кровь с этой стороны, и не было ничего удивительного в том, что ее мать тоже могла проследить свою родословную. Так поступал наш род. Фейри стремились сохранить и передать силу в любой форме, и мощные ордена были важной частью этого. Ни один Дракон не собирался жениться на Сфинксе или Грифоне, если только не был настолько глуп, чтобы влюбиться в них и рисковать гневом всей семьи за то, что они испортили родословную. Хотя, взглянув краем глаза на Милдред, я не мог не задаться вопросом, есть ли в ней немного Минотавра, потому что ее лицо и широкие плечи определенно имели общие черты с полубыком.

Калеб поймал мой взгляд с другого конца стола и, глядя на нее, менее чем неуловимо изобразил, что его вырвало в суп. Я боролся со смехом, прикусив губу от удовольствия.

— Мы подумали, что было бы неплохо, если бы вы с Милдред познакомились поближе, Дариус, — сказала мама, и я поднял на нее глаза, нахмурившись.

— Почему? — спросил я, с опозданием осознав, что это, вероятно, было немного грубо.

— Ну, потому что… — мать запнулась, ища поддержки у отца, а я застыл на месте, ложка с супом была на полпути ко рту.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику, и я почувствовал, что сейчас произойдет что-то действительно ужасное. Особенно когда отец тоже заколебался. Он не колебался. Он не колебался, не отступал, он просто шел напролом, как будто знал, что все, что он делает, было абсолютно правильным. Так что если он не торопился с ответом, значит, он действительно знал, что мне не понравится то, что он собирается сказать.

— Потому что мы думаем, что Милдред будет хорошей парой для тебя, — сказал отец, его голос был твердым, властным, не оставляющим места для маневра.

— Что? — вздохнул я, мое сердце колотилось, поскольку я отказывался принимать то, что он предлагал.

— Вашему поколению как никогда не хватает жизнеспособных пар. Несколько семей не сумели произвести на свет потомство, мужчин гораздо больше, чем женщин, и, конечно, был инцидент с Медузой и Джонсонами.

Я уставился на него, отказываясь принять то, что, как я был уверен, он предлагал. От меня не ускользнуло, что семьи Ордена Дракона не произвели на свет много женского потомства в моем поколении, но я никогда не задумывался об этом. Не то чтобы я искал жену — я целовал только двух девушек.

— Ты же не можешь всерьез предполагать… — начал я, но он прервал меня.

— Родословная Милдред неоспорима, — громко сказал отец, его тон предостерегал от дальнейших вспышек. — Ее родители…

— Твои двоюродные братья. Ее отец — твой двоюродный брат. Она моя чертова кузина, — прорычал я.

— Троюродная сестра, — прорычал отец. Его глаза сверкнули зелеными, как у рептилии, щелями.

Я давил на него, и я знал это, но какого черта он ожидал, что я буду просто сидеть здесь, пока он выдает меня замуж за это ходячее собачье дерьмо рядом со мной?

— Мне пятнадцать, — громко сказал я. Достаточно громко, чтобы привлечь внимание многих других людей в комнате. Я чувствовал на себе их взгляды, но мне было все равно. Я принимал много дерьма от своего отца, но не это. Я бы не стал этого делать. Он не мог заставить меня жить в страданиях в браке с людоедом только потому, что в ней течет кровь Дракона.

Губы Лэнса разошлись, когда он поймал мой взгляд, но он явно не знал, что сказать, чтобы помочь мне.

Я посмотрел на маму. Красивую, тщеславную, идеально сложенную маму, чьим единственным интересом была внешность. Конечно, она не хотела бы видеть своего красивого сына привязанным к этому жалкому существу?

— Возможно, до свадьбы у тебя появится другой вариант, — медленно произнесла она, ее губы скривились от отвращения, когда она посмотрела на тролля, который может стать матерью ее внуков, если отец добьется своего.

Я посмотрел на Милдред, надеясь, что она хоть немного разделит мое недовольство этим предложением. Конечно, ее не толкали к уродливому засранцу, но неужели она действительно хочет выйти замуж за совершенно незнакомого человека?

Она снова посмотрела на меня своими неправильными глазами, но я не нашел в них того ужаса, на который надеялся. Ее рот был закрыт, но огромные зубы, заполнявшие нижнюю челюсть, все еще выступали сквозь мясистые губы. Мысль о том, чтобы поцеловать этот рот, была более чем ужасной. Я бы не стал этого делать. Никогда.

— Что ты думаешь об этом безумии? — спросил я ее, когда она не предложила своего мнения.

— Для меня было бы честью стать женой Наследника Небесного Совета, — сказала она, и мое сердце опустилось как камень. Власть. Конечно, она хотела меня. Я мог возвысить ее до положения, о котором мечтает большинство женщин. Рука одного из Наследников подняла бы ее социальное положение выше большинства фейри. Но что бы я получил от этого союза? Свинскую уродливую жену и детей-гремлинов.

— К черту, нет, — прошипел я, вскакивая на ноги и роняя ложку с супом. Она ударилась о миску, и зеленый суп разлетелся повсюду.

Наступила тишина, и все в комнате посмотрели на меня. Глаза моего отца были наполнены обещанием насилия, но в этот раз мне было все равно. Я отказывался позволить этому случиться. Годами я терпел страдания от того, что являюсь частью этой семьи, и я не хотел связывать себя узами брака с какой-то женщиной, на которую я никогда не смогу даже посмотреть с желанием, не говоря уже о любви.

— Займи свое место, Дариус, — прорычал отец, его голос был ледяным и низким.

— Я не женюсь на ней, — прорычал я, указывая на Милдред и не глядя на нее. Мой взгляд встретился со взглядом отца, и я почувствовал, что мои глаза превратились в рептилий, когда гнев прорвался сквозь меня.

— Ты будешь делать то, чего от тебя ждут, и…

— Только не это! — крикнул я, и пламя ожило в моих ладонях.

Все смотрели на меня, но мне было наплевать. У каждого человека есть переломный момент, и я нашел свой. Я не женюсь на этой девушке и буду кричать об этом до потери голоса или сожгу весь этот дом, если это будет необходимо, чтобы донести до всех свою точку зрения.

— Я думаю, тебе нужно успокоиться, — сказала мама, ее челюсть сжалась от смущения. — Почему бы тебе не пойти и не подышать свежим воздухом.

— С удовольствием, — огрызнулся я.

Я оттолкнул стул, и он с громким стуком упал на пол. Не оглядываясь, я выбежал из комнаты, успев погасить пламя до того, как добрался до двери.

Мне было все равно, что сделает отец в отместку за мою вспышку гнева. Он не мог заставить меня идти к алтарю. И уж точно он не мог заставить меня жениться на этой девушке.