6. Элис

Мой Атлас завибрировал, когда я стояла, рассматривая варианты завтрака, нависая над пустым подносом, и я была рада отвлечься, доставая его из кармана, чтобы посмотреть, кто мне пишет.

Старушка Сэл:

Я беспокоюсь о тебе с тех пор, как ты приходила ко мне, малышка. Я пыталась позвонить твоей маме, но женщина, с которой я говорила, сказала, что она не принимает никаких звонков, даже от тебя. Мне неприятно думать, что ты справляешься со своим горем в одиночку, ты же знаешь, я всегда считала вас, дети, семьей. В любое время, когда тебе что-нибудь понадобится, я здесь для тебя.

Моей первой мыслью было удалить сообщение. Возможно, Старушка Сэл была частью моей жизни столько, сколько я себя помню, но она также была постоянным источником проблем для моей мамы. Хотя, если серьезно подумать, я не могла винить Сэл в маминых азартных играх. Или в том, что она была готова продать меня, чтобы оплатить свои долги. Но если бы ничего этого не было, Гарет никогда бы не предложил сделать эти выплаты от ее имени…

Вздохнув, я засунула Атлас обратно в карман, ничего не ответив. Независимо от того, несет ли Сэл ответственность за проблемы моей матери или нет, она была права. Она была для меня почти семьей. И хотя она, возможно, не была самым честным человеком, которого я когда-либо встречала, она была рядом. Кроме того, порядочных людей было довольно трудно найти в Алестрии, где бы вы ни искали, а она, по крайней мере, обеспечила мою мать работой, что означало, что у нас была крыша над головой. Может быть, ей действительно было не наплевать на меня в какой-то мере, а таких людей, о которых я могла бы сказать такое, не так уж и много.

Я отвлеклась от сообщения и сосредоточилась на том, чтобы выбрать что-нибудь поесть. Мои чувства к Старушке Сэл могли подождать.

Зевая, я наполнила свой поднос для завтрака яблоком и несколькими ломтиками тоста, завершив его кружкой дымящегося кофе, а затем вернулась к выбору свободного стула в кафейтерии.

Было безумно рано, но вчера вечером в моей голове было столько теорий и идей, что я почти не спала. В конце концов, я бросила попытки заставить себя заснуть и просто встала вместо этого. Это означало, что в настоящее время я была одной из пяти человек в кафейтерии, и единственным из четырех, кого я узнала, был член Черной Карты по имени Адриан. Учитывая, что в последний раз, когда мы общались, я надавала ему тумаков и наполовину избила его до смерти, я сомневалась, что он захочет пообщаться со мной за бубликом, поэтому я направилась к свободному столику.

Не успела я занять свое место, как в дальнем конце зала открылась дверь и вошел Данте. Он был одет в свою форму, но галстук был распущен, несколько пуговиц расстегнуты у горла, так что золотой медальон виднелся на фоне его бронзовой кожи.

Он казался погруженным в свои мысли и даже не заметил меня, когда направился за своим завтраком.

Когда он повернул обратно в зал, направляясь к своему обычному столику у дальней стены, я положила два пальца в рот и свистнула ему.

Данте поднял голову, посмотрел в мою сторону, и улыбка натянула уголок его рта, когда он изменил направление и двинулся ко мне.

— Предпочитаешь есть одна, carina? — спросил он низким голосом, прежде чем опуститься на сиденье напротив меня.

— Мне нравится моя собственная компания, — ответила я с дразнящей улыбкой. — Но я не буду жаловаться, если мой любимый Дракон присоединится ко мне.

— Ты знаешь других Драконов? — спросил он.

— Нет. Но я слышала, что все они засранцы… кроме того, держу пари, что ни один из них не умеет танцевать так хорошо, как ты.

Он засмеялся, откинувшись в кресле и сдвинув ноги под стол так, что его колено коснулось моего, и по моей коже пробежал маленький толчок возбужденной энергии.

— Хотя ты можешь дать мне фору. Кто научил тебя так танцевать, bella? — спросил он, приподняв бровь.

— В детстве я много времени проводила в стрип-клубе, — ответила я, пожав плечами. Мне не очень нравилось говорить о своем прошлом ни с ним, ни с другими Королями, потому что я всегда чувствовала, что мне приходится лгать, говорить полуправду и скрывать что-то. Это не должно было заставлять меня чувствовать себя неловко, но почему-то заставляло.

— А я-то думал, что мое воспитание было необычным, — поддразнил Данте.

— Ну, Данте, не так уж много фейри рождаются для того, чтобы возглавить Клан бандитов-оборотней, так что я бы сказала, что в необычности ты меня превзошел.

Данте засмеялся и начал запихивать в рот кашу, пока я ела свой тост. Пока мы завтракали, появились некоторые из Оскуров и в замешательстве подошли к нам, обнаружив, что Данте сидит в центре комнаты, в стороне от их обычных столов, но он просто отмахнулся от них без комментариев.

— Ты нарушаешь правила ради меня, Данте? — спросила я вкрадчиво, мои губы приподнялись в уголках от одной мысли об этом.

— Похоже, я так или иначе нарушаю все правила ради тебя, carina, — согласился он. — Но поскольку я Альфа, я в любом случае устанавливаю правила, так что я не буду терять из-за этого сна.

— Так из-за чего же ты теряешь сон? — спросила я, потому что слышала, как он всю ночь ворочался на койке подо мной.

Данте на мгновение замешкался, прежде чем создать вокруг нас заглушающий пузырь и наклониться ближе, чтобы поговорить со мной.

— Теперь, когда Феликс показал свое истинное лицо, я должен убедиться, что мой Клан не развалится на части. Он пытается настроить мою семью против меня, утверждая, что я слишком молод, чтобы править, потому что мое образование не завершено. Он распространяет ложь обо мне и пытается убедить всех, что они должны следовать за ним.

— И ты беспокоишься, что они последуют? — я вздохнула, дрожь пробежала по моему позвоночнику при мысли о том, что Клан Оскура возглавит этот кровожадный маньяк.

Данте пренебрежительно покачал головой, но выражение его глаз выдавало его беспокойство. — По большей части, нет. Моя семья любит и уважает меня. Они также видят, что я настоящий Альфа. Я не проиграл ни одной драки в стае с четырнадцати лет, и даже Феликс не осмелился бы бросить мне такой вызов. Он показал свои козыри только той ночью, потому что увидел, что я ослаблен и лишен магии. È un patetico codardo (п.п. Он — жалкий трус).

— Но он все равно опасен, не так ли? — спросила я, пожевав нижнюю губу.

— Да, он опасен. Но и я тоже, — прорычал Данте, от него исходила волна статического электричества, отчего по моей коже побежали мурашки.

Я резко вдохнула, и его глаза загорелись желанием, когда он наблюдал за мной.

— И что ты будешь с ним делать? — спросила я.

— На данный момент он скрывается, поэтому мне трудно планировать удар по нему. А пока я буду укреплять свою власть над семьей. Сегодня вечером я отправлюсь домой на собрание Клана, а когда с этим будет покончено, я смогу сосредоточиться на его поисках.

Статика потрескивала в воздухе в ответ на ярость, которую он явно испытывал, и я потянулась через стол, чтобы взять его за руку.

В момент контакта электричество перекинулось с его кожи на мою; оно проложило путь под моей плотью, освещая все темные уголки моей души такой мощной энергией, что я не смогла удержаться от неровного вдоха.

Данте сделал движение, чтобы отстраниться, как будто думал, что может причинить мне боль, но я крепче прижалась к нему, так как его энергия заставила мое сердце колотиться. Меня охватило желание узнать, каково это — чувствовать электричество, исходящее от каждого сантиметра его плоти, прижатой к моей, и я прикусила губу, не давая стону сорваться с моих губ.

— Напомни мне еще раз, почему ты заключил сделку с Райдером, — спросила я, глядя в темные глаза Данте, когда его хватка на мне усилилась, а взгляд вспыхнул жаром.

— Я никогда не знал никого, кто бы купался в моей силе так, как ты, bella, — сказал он пониженным тоном. — Я чувствую, что с тобой мне не нужно сдерживаться.

— Не нужно, — ответила я, потому что это было правдой. Его электричество заставляло мою кровь гудеть от самого невероятного чувства опьянения, и не было ни одного момента, когда бы я хотела, чтобы он сдерживался.

— Mi fai venire voglia di dimenticare l'affare che ho fatto, bella, — сказал он таким тоном, что мне захотелось переползти через стол и забраться к нему на колени.

— Что это значит? — спросила я.

— То, что из-за тебя я хочу забыть о сделке, — ответил он.

— И рисковать годами невезения? — поддразнила я.

— Я начинаю думать, что ты того стоишь.

— Так и есть, — согласилась я с ухмылкой, прежде чем отдернуть руку.

Как бы ни было заманчиво позволить Данте проклясть себя годами невезения от звезд только ради меня, я буду чувствовать себя немного засранкой, когда его жизнь пойдет под откос из-за этого.

— Доброе утро, Элис, — голос Киплинга-Младшего напугал меня до смерти, и я вздрогнула, когда повернулась и увидела, что он стоит прямо за мной. Эти чуваки были чертовски странными и к тому же хитрыми. Я была сильно отвлечена Данте, но подкрасться к Вампиру было довольно сложно.

Данте взмахнул рукой, чтобы рассеять свой глушащий пузырь, и Младший смог услышать мой ответ.

— Святое дерьмо, Киплинг, ты чуть не довел меня до сердечного приступа! — выругалась я, глядя на него. Он даже не моргнул в ответ на мои слова, просто сунул руку в карман и протянул мне небольшой бумажный пакет.

— Оплата за твою последнюю работу, — сухо сказал он, протягивая его мне.

Я почти забыла, что до сих пор не получила деньги за свои последние задание по отвлечению профессора Марса несколько ночей назад, но волнение нарастало в моем нутре, когда я протянула руку, чтобы получить свою плату.

— Спасибо, — с усмешкой ответила я. — Когда следующая работа?

— Мы будем на связи, — предсказуемо ответил он. Я получала один и тот же ответ каждый раз, когда спрашивала их об этом, но мне нравилось испытывать судьбу, чтобы заставить их что-то изменить.