22. Данте

Я вел Элис и Леона через дом, мой стояк быстро опускался, пока я следовал за Роари. Слава звездам, что он нашел нас раньше, чем куча щенков.

Я бросил взгляд на Элис через плечо, решив оставить рубашку расстегнутой, поскольку застегнуть ее снова не было никакой возможности. — У тебя есть привычка срывать с людей рубашки на днях рождения, bella? — пробормотал я.

Она лукаво улыбнулась, и я сдержал стон, желая, чтобы у нас было еще немного времени. Я не знал, когда мы сможем снова улизнуть, я просто знал с абсолютной уверенностью, что мы это сделаем. Но прежде всего, пришло время веселиться.

Мы прошли в зимний сад и вышли на задний двор, где был разбит сад с видом на северный виноградник. С одной стороны лужайки был накрыт большой стол, заваленный хлебом, сырами, салатом и пирожными с печеньем. Все тарелки и блюда были практически переполнены. Мама наложила на все это заклинание, отпугивающее насекомых, а дядя Хьюго в данный момент обкладывал все миски льдом, чтобы сохранить свежесть.

Некоторые из моих кузенов играли на скрипках и ручных барабанах в быстром ритме в беседке, и половина моей семьи уже танцевала. Больше половины из них также были пьяны. Обед, который мы устроили сегодня днем, предназначался только для ближайших родственников, но большинство решили, что это относится и к ним, и пришли за несколько часов до официального начала вечеринки, чтобы присоединиться к нам. А когда моя семья собиралась массово, это всегда превращалось в хаос. И праздник, черт возьми.

— Вот ты где, Dolce Drago! — Мама появилась на лужайке, ее приталенное белое платье было усыпано маленькими голубыми цветочками. Ее темные волосы были заплетены в косу рыбий хвост, которую Розали сделала для нее раньше, и единственным признаком того, что она была взволнована, был румянец на ее щеках.

— Пойду отзову охотников, — с ухмылкой сказал Роари и направился через траву к группе щенков, которые завывали на луну и размахивали палками, как мечами.

— Dalle stelle, Данте! — выругалась мама. — Как ты носишь свою рубашку? — она нахмурилась, глядя на расстегнутые пуговицы, и я надеялся, что она не заметила, что половина из них отсутствует.

— Я застегнул одну пуговицу, — я пожал плечами. — Я подумал, что так выглядит лучше.

Мама проворчала. — Иди наверх и переоденься, мы собираемся разрезать торт, — ее взгляд скользнул к Леону, и ее лицо расплылось в ухмылке. — Il mio leone bambino! (п.п. Мой малыш Лев) — мама бросилась вперед, и Леон обхватил ее руками, ее голова едва задевала его плечо. Она отстранилась, чтобы полюбоваться им, а затем шлепнула по руке. — Почему ты опоздал?

— Извини, тетя Бьянка, — сказал он с одной из своих озорных улыбок, от которых моя мама всегда таяла.

Ее улыбка снова стала лучезарной, и она погладила его по щеке. — Ты пропустил канапе, но я припасла для тебя немного на кухне, — она подмигнула, и Леон широко улыбнулся.

— Спасибо. Разве ты не прекрасна, как звезды сегодня вечером? — сказал он, и она покраснела, помахав ему рукой. Подлиза.

Он поймал руку Элис и потянул ее вперед, а я шагнул ближе, мое нутро сжалось, пока я ждал, что мама поприветствует ее. Она не знала, как много значил для меня этот момент. Несмотря на то, что Волки были известны своей полиаморностью, как только они находили свою пару, это прекращалось. А для Дракона было неслыханно иметь нескольких партнеров. Не то чтобы я когда-либо делал что-то, что соответствовало шаблону. Поэтому я был уверен, что мама сможет принять тот факт, что Элис была разделена нами. Проблема заключалась в ее связи с Лунным bastardo.

— Здравствуйте, я Элис, — она протянула руку с вежливой улыбкой, которая заставила меня усмехнуться.

— Она моя девочка, — гордо сказал Леон, его грудь расширилась, и меня пронзила ревность, что он может владеть ею так публично и без последствий.

— Che meraviglia (п.п. Как чудесно)! — воскликнула мама, шагая к Элис и заключая в свои объятия. — Приятно познакомиться с тобой. Какая ты красивая девушка. Я никогда не думала, что увижу, как мой bambino leone остепенится.

Она отпустила Элис, которая покраснела сильнее, чем я когда-либо видел, а ее глаза сияли от счастья. Мамины глаза метнулись ко мне. — Что ты все еще здесь делаешь? Иди переоденься, Dolce Drago!

— Прости, мама, — я усмехнулся, поспешил вернуться в дом и направился наверх в свою комнату. Вскоре я надел свежую белую рубашку и побежал вниз, чтобы как можно быстрее присоединиться к вечеринке.

Толпа собралась в беседке, и я направился внутрь, получая хлопки по плечу и пожелания дня рождения от всех членов моей семьи. Огромный торт стоял с одной стороны стола, заваленного подарками. Торт состоял из восьми ярусов, на белых слоях глазури были изображены черные силуэты Волков, воющих на луну и бегущих вместе. На самом верху стоял темно-синий Дракон, полностью сделанный из глазури, но он выглядел так реально, как будто был маленькой копией меня. Его длинный хвост драпировался с одной стороны торта, а вокруг него были нарисованы молнии. На верхнем слое торта красовалась надпись «С Днем Рождения Альфа», и я усмехнулся, когда мама подвела меня к нему.

Элис и Леон стояли среди моей семьи, болтая с дядей Джино, который был размером с лошадь и держал тарелку с пирожными в одной руке и бокал вина в другой.

Я подошел к маме, и она протянула мне большой нож для торта, заглушая толпу и оркестр.

— Сегодня моему маленькому Drago исполнилось двадцать лет, — сказала мама, уже практически рыдая от гордости. Все начали хлопать, и я улыбнулся, опустив руки на плечи мамы.

— Речь! — воскликнул дядя Джино, покачиваясь и потягивая из своего огромного бокала вино.

Кто-то бросил мне микрофон, и я поймал его в последнюю секунду под аплодисменты. Я поднес микрофон к губам, решив говорить от души.

— То, что вы все здесь сегодня собрались, значит для меня многое, — начал я, и в глубине толпы раздалось несколько аплодисментов. — Это был тяжелый год. Слишком много людей, которых сегодня здесь нет. Некоторые покинули нас, причинили нам боль… но сегодня мы не будем говорить о них. Давайте вспомним тех, кто отдал свои жизни за Клан, за наш дом, нашу свободу, нашу семью!

Все подняли бокалы, а несколько моих кузин бросились вперед, чтобы вложить золотые чаши с шампанским в мои и мамины руки. Я сделал маме такую же, как у меня, но у нее вокруг основания было кольцо из рубинов.

Я опрокинул шампанское, глотая его, пока пузырьки шипели на языке. Когда я опустил кубок, я обнаружил, что Волки пришли в восторг, громко завывая и обнимая друг друга.

Мама начала поздравлять меня с днем рождения, и я снисходительно улыбнулся, когда весь Клан запел во всю мощь своих легких. Когда все закончили, они зааплодировали, и я отвесил дразнящий поклон, прежде чем поднять огромный нож, который ждал меня, чтобы разрезать торт.

— Давайте есть! — я отрезал огромный кусок и положил его на тарелку для мамы, а Волки завыли на луну и бросились вперед за куском.

Слезы скопились в ее глазах, когда она взяла его, а затем наклонилась, чтобы поцеловать меня в обе щеки. — Sono così orgoglioso di te, ragazzo mio (п.п. Я так горжусь тобой, мой мальчик). Твой отец сегодня улыбается тебе со звезд.

Мое сердце сжалось при упоминании об отце, и я крепко обнял маму, наши разбитые сердца обрели целостность друг в друге.

Моя кузина Анжела вскоре взяла на себя обязанность разрезать торт, и я оставил ее, неся тарелки Леону и Элис, когда группа снова заиграла. Наши стаканы постоянно наполнялись, бутылки с вином передавались по беседке, и вскоре я почувствовал кайф от жизни.

Я искал Розали в толпе. Я не видел ее с обеда сегодня днем. Когда Рори приехал, она исчезла, но это было не похоже на нее. Пропускать вечеринку.

После того как мы съели наш торт, я оставил Леона и Элис танцевать, а сам выскользнул из беседки, чтобы поискать ее. Я заметила Роари возле стола с едой, окруженного кучей моих кузин. Он пытался добраться до еды, но каждый раз, когда он двигался, они сжимали вокруг него круг, не давая ему освободиться.

— Cuginas! (п.п. Кузины!) — рявкнул я. — Идите танцевать, дайте бедняге поесть.

Они захихикали, убегая, несколько из них завывали, когда мчались в беседку, присоединяясь к вечеринке.

— Прости, брат, — сказал я с ухмылкой, когда Роари начал наполнять тарелку.

— Я не использую на них свою Харизму, — поклялся он.

— Я тебе доверяю, — сказал я с широкой улыбкой. Мои кузины годами пытались найти себе мужа-льва, и они с Леоном всегда были окружены ими на подобных мероприятиях.

Позади меня послышался звук открываемой двери, и я повернулся к зимнему саду, мои брови изогнулись дугой, когда я увидел там Розали. Она была одета в потрясающее маленькое розовое платье, которое облегало ее бедра. Лицо было покрыто легким макияжем и нежной помадой в тон платью. Ее длинные темные волосы были наполовину убраны наверх, а в глазах был намек на уязвимость, которую я никогда не видел в ней раньше. Но самое главное, я никогда раньше не видел ее в платье. Мама бесчисленное количество раз пыталась приучить ее носить женственную одежду, покупала ей всевозможные модные платья, но Роза всегда отказывалась. Даже в прошлом месяце, в день рождения малыша Луки, ее компромиссом был комбинезон.

Она выглядела более взрослой, как Альфа, которой она становилась.

— Dal sole, — вздохнул я. — Ты прекрасно выглядишь, Роза.

Она двинулась по лужайке, и я понял, что она надела танкетки, которые делали ее выше, чем обычно. Она шла в них так, словно делала это тысячу раз.

— У тебя же сегодня день рождения, — она пожала плечами, но ее взгляд переместился через мое плечо, и я повернулся, обнаружив, что Роари наблюдает за ней с ухмылкой.

— Очень симпатичный маленький щеночек, — поддразнил он, прежде чем вернуться к еде.