Я впилась ногтями в его бедра, посасывая и облизывая, подталкивая его ближе к кульминации каждым движением губ и языка.

Он начал ругаться, поддавшись моей воле, а я не могла удержаться от стонов, продолжая работать над его плотью, ощущая, как сильно он хочет меня и владея каждым дюймом его удовольствия ради своего собственного.

Я отпустила свою магию, и Леон запустил свои руки в мои волосы, он прижался ко мне, подталкивая меня вперед, забыв, что планировал что-то еще до того, как я взяла все в свои руки.

Я подняла на него глаза, чувствуя, как он набухает в моем рту, он застонал, и его пальцы вцепились в мои волосы.

Я прокрутила языком и провела губами по его стволу в последний раз, прежде чем он выкрикнул мое имя, и я почувствовала вкус его оргазма, заполнившего мой рот.

Треск электричества пробежал по моему позвоночнику, когда я услышала, как Данте выругался под нос позади нас.

— Merda santa. Я думал, что это мой день рождения, — пошутил он, и я отстранилась, когда Леон удовлетворенно застонал.

— Леон не хотел говорить мне о своих планах относительно нас, поэтому я их испортила, — объяснила я, пробегая голодным взглядом по Данте.

— Я не так сильно расстроен из-за этого, чем следовало бы, — со смехом признался Леон, поймав мою руку и подняв меня на ноги, а затем отошел в сторону.

— Так что за подарок у тебя для меня? — промурлыкал Данте, придвигаясь ближе и проводя пальцами по моему позвоночнику.

— В договоре ты сказал, что не можешь дрочить в одной комнате с ней, — наконец объяснил Леон. — Но здесь, снаружи, мы не в комнате.

Мои глаза расширились, когда я повернулась к Данте, прикусив зубами нижнюю губу. Во всех случаях, когда мы нарушали правила, он всегда оставался в выигрыше. Если это правда, то это означало, что я могла, по крайней мере, участвовать в его удовольствии так же, как он мог участвовать в моем до сих пор.

Взгляд Данте потемнел от осознания. — Он прав, — прорычал он, и я бросилась к нему, толкнув его спиной к стене конюшни, схватила его рубашку и разорвала ее в возбуждении.

Данте засмеялся, когда я прижалась губами к его коже и пробежалась поцелуями по его шее, запустив руку в его волосы.

Он зарычал от удовольствия, когда мои поцелуи спустились ниже, и я попробовала на вкус его кожу, купаясь в ощущении его мощных мышц, напрягающихся под моими прикосновениями.

Леон придвинулся ко мне сзади, убирая волосы с моей шеи, и тоже поцеловал меня. Я застонала, оказавшись зажатой между ними.

Тепло их обнаженных грудей, прижимающихся к моей коже, разожгло мою плоть, и мое сердце подпрыгнуло, когда я почувствовала твердый гребень возбуждения Данте, который настойчиво прижался ко мне.

Я прижалась задом к Леону, когда рука Данте переместилась на тонкую ткань моего платья, задевая мои соски самым мучительно сладким образом.

Я переместила руку на его ширинку, поглаживая пальцами вздымающийся член, когда он зарычал на меня, требовательно прижимаясь ко мне.

Вокруг нас потрескивало электричество, и я застонала, когда оно зажгло все фибры моего существования.

Леон схватил край моей юбки и начал поднимать ее, пока я расстегивала ремень Данте, поймав его руку и поднеся ее к поясу. Мое сердце колотилось в предвкушении.

— Я не могу понять, даришь ли ты ее ему в качестве подарка на день рождения или делишься регулярно, — внезапно раздался голос Роари сзади нас, и я чуть не выпрыгнула из своей кожи.

— Ублюдок, — прорычал Леон, и я задохнулась, когда он отпустил мое платье и повернулся, чтобы заслонить меня от своего брата.

Данте прочистил горло со смешком, когда я прижалась лицом к его груди и попыталась прогнать румянец, который, как я чувствовала, пробежал по моим щекам.

— Какого черта ты крадешься здесь, Роари? — потребовал Леон. — Ты просто почувствовал, что я развлекаюсь, и специально прибежал, чтобы все испортить?

— Если бы у меня была такая способность, я бы пользовался ею чаще, — поддразнил Роари. — Но вообще-то я здесь потому, что все ищут именинника.

— Ну, благодаря тебе, у именинника теперь синие яйца, — огрызнулся Леон.

Я поправила платье и заставила себя повернуться и посмотреть на Роари, пока Данте и Леон, блядь, явно застегивали штаны.

— Я могу сказать, что ты не промах, милая, — сказал мне Роари с грязной ухмылкой на лице.

— А я могу сказать, что ты задница, так что, думаю, мы друг друга поняли, — пошутила я, и его улыбка расширилась.

— А ты не можешь просто пойти и сказать тому, кто ищет, что Данте будет минут через двадцать? — спросил Леон.

— Я бы предположил, что через пять, если судить по темпу, в котором вы все двигались, — ответил Роари. — Но поскольку его мама только что сказала щенкам выследить его, я думаю, что фактически избавляю вас от лишнего смущения. То есть, я знаю, чем вы только что занимались, но представьте, что сказал бы маленький Фабрицио, — он понизил голос, подражая маленькому ребенку, и продолжил: — Мама, мама, я только что нашел Dolce Drago у конюшни, играющим со своими друзьями. Они ловили змей, и Элис выиграла, потому что поймала двух!

Я разразилась смехом, и Данте присоединился к нам.

— Спасибо, mio amico, похоже, ты только что спас мою бедную маму от очень неловкого разговора за праздничным тортом, — пошутил Данте, направляясь вслед за Роари в дом.

Леон все еще выглядел злым, как черт, на своего брата, и я улыбнулась ему, взяв за руку и следуя за остальными на вечеринку.

Данте пытался привести свою порванную рубашку в приличный вид, а я быстро смахнула несколько стеблей травы со своих коленей.

— Ну давайте, избавьте меня от страданий. Что здесь происходит? — спросил Роари, когда мы направились к передней части дома.

— Мы вместе, — огрызнулся Леон. — Все мы. Но никто не должен знать о том, что Данте с нами. Так что держи свой жирный рот на замке.

— Кому я расскажу? Девочкам на следующей большой ночевке, когда мы будем заплетать друг другу косички? — Рори фыркнул от собственной шутки, и я тоже не удержалась от улыбки.

Леон что-то пробормотал себе под нос, и я сжала его пальцы, чтобы подбодрить, когда мы проходили под аркой из воздушных шаров.

— Приготовься, bella, — промурлыкал Данте, обернувшись ко мне, в его глазах плясали искорки веселья. — Волки вот-вот спустятся.