28. Элис

Я прикусила губу, обдумывая слова Данте, мой взгляд расфокусировался, когда я смотрела через лобовое стекло на фермерские угодья впереди нас.

Мой Атлас пикнул в кармане и я без особого интереса взглянула на подтверждение того, что Киплинги добрались до складов. Первая половина моей работы была сделана. Оставалось только отвезти фургон обратно, чтобы забрать их, когда они будут готовы, а оплата будет ждать меня в моей комнате, когда я вернусь в академию.

— Я знаю, каково это - жаждать мести, — медленно сказала я. — Если бы был кто-то, кого я могла бы обвинить в смерти моего брата, я бы без колебаний заставила его заплатить.

Данте переместился на своем месте за рулем, провел рукой по своим черным волосам и вздохнул.

— Я не думаю, что ты бы так поступила, carina, — сказал он. — Я не думаю, что ты бы сделала то, что сделал я. Я не верю, что ты прольешь невинную кровь.

Мои мысли переключились на Лоренцо Оскура, троюродного брата Данте, которого я выследила до приезда в Академию Аврора и избила в темном переулке, пока ответы не начали литься с его губ. В каком-то смысле он умер от моей руки. Он решил покончить с собой, вместо того чтобы выдать человека, ответственного за смерть Гарета и назвать мне имя. Но он никогда бы не покончил с собой, если бы меня не было рядом. Если бы я не угрожала ему. Я понимала, что это делает меня в какой-то степени виновной. Но я не жалела ни минуты своего времени на то, чтобы чувствовать вину за этот факт. Жалела ли я об этом? Да. Но только потому, что он умер, не дав мне нужных ответов.

Я провела языком по зубам, решив не отвечать на заявление Данте. Потому что все еще оставался шанс, что я сижу рядом с тем самым человеком, который забрал у меня все. Оставалась вероятность того, что мне придется забрать его жизнь в качестве платы за жизнь Гарета. Я слышала его слова о том, что от смертей ему не стало легче, даже когда он поверил, что эти фейри были ответственны за смерть его отца. Но дело было не в этом. Для меня не имело значения, станет ли мне легче от убийства человека, ответственного за смерть Гарета. Я делала это не для того, чтобы попытаться восстановить разбитое вдребезги сердце. Я собиралась сделать это, чтобы восстановить справедливость. И будь прокляты последствия. Если это означало, что моя душа будет гореть без покоя до конца времен, то так тому и быть. Потому что мой брат заслуживал большего от жизни, чем ему было дано. И я, конечно, не позволю, чтобы его обделили в смерти.

— Ты говоришь, что это худшее в тебе, — медленно произнесла я, гадая, смогу ли я получить от него ответ, который мне действительно был нужен. — Значит ли это, что с тех пор ты никого не убивал?

Данте побарабанил пальцами по рулю. — Не так. Не хладнокровно. Не намеренно.

Мое сердце забилось быстрее при этих словах. Но это не было каким-то заявлением. Он говорил, что в какой-то степени ответственен за чью-то смерть после тех убийств, но как? Кто??

— Так если в первый раз ты убил из мести, что подтолкнуло тебя к этому после? — спросила я.

Данте долго смотрел на меня, затем вздохнул. — В моей семье всегда есть какая-то причина для того, чтобы кто-то причинил тебе боль или чтобы ты причинил боль кому-то. Но самый страшный удар, который ты можешь нанести мне — предательство. Я не могу позволить обману и двуличию остаться безнаказанными. Я не могу позволить, чтобы кто-то изображал из себя моего друга, mio amico, а потом плюнул мне в лицо. Навлечь позор на мою семью. Такие раны всегда будут иметь последствия. Звезды потребовали бы этого, даже если бы я хотел отвернуться".

— Кто предал тебя? — прошептала я.

— Qualcuno di cui ero pazzo di cui fidarmi (п.п.Тот, кому я безумно доверял)… Я не повторю той же ошибки.

— Какой ошибки? — спросила я, нахмурившись, в который раз мне не понравилось, как он использовал свой родной язык. Обычно мне казалось, что он говорит со мной на своем языке из страсти, а здесь он использовал его, чтобы скрыть информацию.

— Fidati solo del sangue. Famiglia per sempre.

Я пригвоздила его взглядом, немного сузив глаза, чтобы добиться от него перевода.

— Это значит: доверяю только крови. Семья навеки. Оскуры — моя семья, и я больше никогда не доверюсь никому, кто не является одним из нас, — его тон был мрачным и непоколебимым, и дрожь пробежала у меня по позвоночнику от уверенности в его словах.

Я поняла, что он не собирается больше ничего обсуждать и решила, что мне придется попытаться выяснить, был ли он другом Гарета или нет, прежде чем выяснять, мог ли мой брат каким-то образом предать его.

Я решила оставить эту тему и снять напряжение, придвинувшись немного ближе к нему через сиденья.

— Значит, ты не доверяешь мне, Данте? — спросила я, понизив голос, когда произнесла его имя.

— Ни капельки, carina, — твердо ответил он, окинув меня взглядом.

Я выдохнула, надувшись, как будто была разочарована.

— Ты хочешь, чтобы я тебе доверял? — медленно спросил он.

— Возможно, — ответила я.

— Тогда, возможно, тебе стоит рассказать мне о себе больше реальных вещей, — сказал он.

— Например? — спросила я.

— Какой твой любимый цвет?

Я закатила глаза. — Голубой, как голубое небо в идеальный летний день. А у тебя какой?

Улыбка натянула уголок рта Данте. — Сиреневый, — он протянул руку и на мгновение зажал прядь моих волос между пальцами, а затем снова опустил.

Я посмотрела в его темные глаза и ухмыльнулась. — Теперь ты мне доверяешь?

— Еще меньше, чем раньше, — ответил он.

— Почему?

— Потому что я думаю, что если я тебе доверюсь, ты используешь это, чтобы украсть мое сердце, а когда оно станет твоим, ты никогда его не вернешь.

Воздух в кабине вдруг стал намного плотнее, чем мгновение назад и я медленно откинулась назад, смачивая губы языком. Данте следил за этим движением, но сам не делал никаких действий.

— Хочешь поиграть со мной в игру, Данте? — спросила я.

— В игру? В какую?

— В ловы, — просто ответила я, ухмыляясь ему, сжимая пальцами дверную ручку.

— И что я должен поймать?

— Меня, — я дернула дверь и выпрыгнула, выбежав из грузовика и обогнув его заднюю часть.

Раздался звук открывающейся и закрывающейся двери Данте, когда он последовал за мной из грузовика, и я улыбнулась про себя, прижавшись спиной к металлическим дверям позади меня.

— И как я должен ловить вампиршу, когда она убегает от меня, используя свой дар? — позвал он, его шаги хрустели по гравию, когда он шел в противоположном направлении.

Я соскользнула с тропинки и пригнулась к ряду голубых кристаллов, которые росли на рисовых полях.

Данте целенаправленно шел вперед, его взгляд метался туда-сюда, пытаясь найти меня среди полей, окружавших дорогу.

Я преследовала его в тени, мои чувства обострялись по мере того, как я использовала свои дары.

Ровный стук его сердца звал меня, как стук барабана. Мои клыки удлинились, когда я приблизилась к нему, мой собственный пульс участился, когда я почувствовала в воздухе жар электричества.

Он остановился на краю дороги и раздраженно выдохнул.

Я улыбнулась про себя, подкрадываясь ближе, мои шаги были бесшумными на мокрой земле, а губы пощипывало, когда я готовилась броситься на него.

Я держалась низко, используя тени, чтобы скрыть себя и готовилась к нападению.

Я прыгнула на него со скоростью вампира, мой взгляд остановился на горле Данте и я бросилась вперед, чтобы забрать свой приз.

В последний момент он крутанулся на месте, сильные руки подхватили меня и притянули к себе.

— Хорошая попытка, — засмеялся он, повернув меня так, чтобы я не смогла вонзить в него свои клыки и перекинул меня через плечо.

— Опусти меня! — закричала я, сопротивляясь его хватке, когда он начал идти.

Его единственным ответом был смех и шлепок по моей заднице, который заставил меня снова закричать, хотя на этот раз, я не совсем просила его остановиться. — Плохая vampirina, тебе нужно научиться хорошим манерам.

Мои пальцы на ногах подкосились от ощущения, когда он снова шлепнул меня, а живот завязался узлом, когда я попыталась вырваться из его хватки.

Смех Данте был темным и полным тайн, он продолжал идти и мой вес, казалось, не причинял ему ни малейшего беспокойства.

Мир закружился вокруг меня, когда я снова взметнулась вверх и моя задница с глухим стуком приземлилась на капот грузовика.

— Что я получу за победу? — потребовал он, раздвигая мои бедра своими коленями так, чтобы он мог встать между ними.

— Как насчет того, чтобы я нежно укусила тебя? — предложила я, с надеждой пробежав взглядом по его горлу.

— Ты всегда пытаешься показать мне свою силу, bella. Разве ты не хочешь почувствовать, каково это - обладать моей? — предложил он.

Мои глаза загорелись при этой мысли, и я с готовностью кивнула, глядя на лунное небо над нами. Густые облака все еще доминировали над небом, но среди них не было никаких признаков дождя.

Данте придвинулся ближе ко мне, его рука прикоснулась к моей щеке и его сила заплясала вдоль точки, где наша кожа встретилась, в молчаливом подношении, барьеры вокруг его магии уже опустились, пока он ждал меня.

— Я думала, ты сказал, что не доверяешь мне? — поддразнила я, потянувшись к нему, положив руки на его бицепсы, чтобы максимально увеличить количество точек соприкосновения между нашими телами. Обмен силой не является чем-то, что легко сделать с кем-то другим, это неестественно — опустить стены, сдерживающие твою магию, чтобы позволить кому-то другому вторгнуться в нее. Это должно было быть величайшим знаком доверия, так как доказывало, что человек, делающий это, имеет очень высокий уровень контроля над своей магией. Но каждый раз, когда я делала это с Данте, мне казалось, что это самая естественная вещь в мире. Более того, это был пьянящий кайф, словно наша магия наслаждалась обществом друг друга и жаждала ласки, когда мы позволяли ей слиться воедино.