— Не будь там Чико, ты бы сейчас разговаривал с покойником, мать твою так!

Все безнадежно. Гарри взглянул на часы.

1. 19.

— Ты ещё не завязал со спиртным, Эл?

Бреслер глубоко вздохнул и встал. В углу комнаты стоял портативный холодильник: рождественский подарок от департамента. Два года назад. Бреслер открыл его и достал охлажденную бутылку водки.

— Добавить вермута?

— Я просто хочу выпить, а не приятно провести время.

Бреслер налил в стакан для воды на три пальца и передал его Гарри.

Тот сел и стал пить водку маленькими глотками, позволяя ей стекать вниз по травмированному горлу и согревать его.

— Ты просто скажи мэру, что это была моя идея. Я старший и дал команду Гонсалесу. Ты ничего не знал. И передай ему, что он может забрать мой значок.

— Гарри…

— Вот что я скажу, Эл. Он может забрать его с пришпиленной красной розой. Я только рад буду воспользоваться возможностью кое-что ему сказать. Вся операция была ничем иным, как бочкой дерьма. С самого начала. Мэр запаниковал и передал эту панику прямым ходом вниз по инстанции. Похищение детей — это дело федерального уровня, Эл. Или его честь не знает этого? Парк следовало напичкать оперативниками по паре на каждую белку.

— Ну ладно…

— Не оправдывайся. Ты слишком хороший коп для этого.

1. 23.

Зазвонил телефон; в тишине комнаты он звучал резко и настойчиво. Бреслер взял трубку.

— Да. Говорите. Кто? Ладно, попытайтесь его задержать.

Он взглянул на Гарри с мрачной надеждой.

— Врач скорой помощи. У Золотых Ворот… Звучит обнадеживающее.

Буквально через несколько минут, едва Гарри и Чико подобрали патрульные в парке Монт Дэвидсон, Гарри вышел на связь с описанием убийцы и его ранения. Ножевая рана бедра — не такой уж пустяк, и Бреслер предположил, что человек может обратиться за помощью. Оповестили все больницы, ночные аптеки и полдюжины докторов, известных полиции и связанных с уголовным миром. И вот в 1. 25. черновая работа принесла плоды. Доктор больницы скорой помощи на окраине Хай Эшбери позвонил по поводу клиента. Около тридцати, средней комплекции, болезненного вида, Бежевые брюки и коричневая ветровка… глубокая проникающая рана в верхнюю часть бедра левой ноги.

Гарри и Ди Джорджо были там через 10 минут.

Доктор был уже немолод и явно провел половину жизни, глядя на несчастья других. Большая доля этих бедствий светилась в его глазах, когда он взглянул на Гарри и Ди Джорджо.

— У нас много ножевых ранений, — пояснил он. Говорил он устало, но интеллигентно. — Наркоманы мгновенно возбуждаются… полосуют друг друга ножами… Они не контролируют свои действия. Этот человек не наркоман. Могу сказать по его глазам. Он явился один. Заявил, что попал в аварию. Я взглянул на рану и понял, что это не так. Ножевые раны не спутаешь с ранами, полученными в авариях. Я понял, что он мне лжет. Так что я попросил его подождать минуту и вышел позвонить в полиции. Когда я вернулся, человек исчез.

— Он назвал себя? — спросил Гарри.

Доктор устало улыбнулся.

— Нет. Да это не имеет значения. Если они называют имя — то всегда чужое. Но… что-то такое в нем было…

— Еще что-нибудь знаете, доктор? Это очень важно: нам нужно найти его до трех утра.

— Да, хорошо… Я его видел прежде, уверен. Но где?

Он задумчиво смотрел в потолок. Пальцы выбивали дробь по обшарпанному деревянному столу. За спиной видны были большие часы. Красная секундная стрелка двигалась безостановочно и без устали.

Оставалось 15 секунд до двух.

— Доктор, ради Бога, попытайтесь вспомнить!

— Я пытаюсь. Кажется вспоминаю…Да! — Он встал, указывая на окно. Футбол. Перед матчем он обычно продает программы на стадионе. Сторож позволяет ему там ночевать. Вероятно, он все ещё там живет.

— Где? — переспросил Ди Джорджо.

— Там! — кричал доктор, продолжая указывать на окно. — На Кайзер-стадионе.

Ди Джорджо выжал до упора педаль газа и полицейский автомобиль полетел ракетой через широченное пустое пространство автостоянки. Потом резко нажал на тормоз, когда из темноты вынырнул сетчатый забор. Машину занесло в сторону перед западными воротами. За воротами, в темноте, высился бетонный овал стадиона.

— На воротах — замок. Громадный, как бочка, — заметил Ди Джорджо.

— Черт с ним, перелезем.

Ди Джорджо нахмурился.

— У нас нет ордера, Гарри.

Он вылез из машины и оглядел забор.

— Сможешь одолеть его, Френк?

Френк похлопал себя по пузцу.

— Даже за миллион — нет. Я объеду кругом, к восточным воротам. Найду въезд.

Гарри полез, просовывая ступни в ячейки забора. Каждое движение вызывало взрыв боли в паху. Забор казался высотой в три мили. Но он преодолел его, спустился по другой стороне и сорвался на последних нескольких футах. Ругнувшись, пустился трусцой к длинному тоннелю, который проходил под трибунами и выходил на игровое поле. Двери в стенах туннеля вели в лабиринт коридоров и служебных помещений. Одна из комнат должна быть сторожкой. Все, что он должен был сделать — это её найти.

Осторожно вступая в тоннель, Гарри вытащил револьвер. Его шаги гулким эхом отдавались в пугающей тишине. Он выругался и пошел на цыпочках. Несколько маломощных лампочек в нишах за железными решетками, давали едва достаточно света, чтобы прочитать надписи на дверях.

"ДОСТАВКА"

"ХРАНИЛИЩЕ N 12. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!"

"КОНЦЕССИЯ АКМЕ".

И наконец, в самом конце тоннеля:

"СТОРОЖ".

У двери Гарри помедлил. Обычная деревянная дверь. Внизу пробивался свет. Она могла быть не запертой. Или могла быть на замке. Он не воспользовался ручкой, размахнулся и со всей силой пнул ногой. Дверь распахнулась и Гарри прыгнул в комнату.

Она была пуста, и в ней негде было спрятаться. Скорее не комната, а келья. Холодное, необставленное помещение, где человек только спит да ест. У стены — парусиновая раскладушка, маленький стол и две табуретки. Электрическая плитка на полке над столом раскалена докрасна. На ней кипел старенький алюминиевый кофейник. Гарри вытащил вилку из розетки и оглянулся. Если у убийцы и есть какая — то одежда, то вся она на нем. Ни шкафа, ни комода с ящиками. Только один предмет в комнате приковал его взгляд. На полу под парусиновой койкой лежал дешевый коричневый чемодан.

Гарри схватил его, бросил на стол, щелкнул замками и открыл крышку. В чемодане лежали части ружья калибра 33, каждая — в своей аккуратно вырезанной ячейке из пенопласта.

— Умен, сукин сын, — проворчал Гарри.

Он приполз сюда, словно раненая собака в свою конуру. Готовил кофе, но прежде чем приступил к трапезе, должно быть, услышал гром шагов Гарри. Гарри замер, напрягая слух, чтобы что-то услышать в могильной тишине, стараясь уловить тончайшую вибрацию. Она возникла неожиданно, точно над ним. Несомненно звук шагов, торопливо шаркающих по бетону.

Гарри рванулся из комнаты и помчался по тоннелю. Он наткнулся на череду бетонных ступенек, ведущих по затемненным ярусам к верхнему ряду. Гарри устремился вверх, перепрыгивая через две ступеньки, не обращая внимания на толчки боли, пронизывающие все тело. Он достиг первого яруса с линией крытых лож вдоль внутренней стены, от них ряды сидений спускались к темному овалу игрового поля. Пустынный стадион выглядел устрашающе. Он вмещал 59 тысяч человек. И где-то здесь прятался один-единственный.

Гарри двинулся по овалу, держась ближе к ложам. Револьвер стал оттягивать руку и он положил его на грудь, придерживая левой рукой. Что-то шевельнулось среди сидений, белое тело взметнулось навстречу ветру и, хлопая крыльями, устремилось в небо.

Гарри выругал чайку свирепо, но беззвучно, и привалился к перегородке ложи. Сердце отчаянно стучало. Убийца бросил ружье в комнате. Бросил немецкий пистолет-пулемет в парке Монт Дэвидсон. Что ещё у него было в арсенале? Ручная граната?

Гарри внимательно осматривал нескончаемые ряды сидений и темную прогалину земли посередине. Подонок был где-то здесь… Но где? Он нырнул рядом ниже и встал на колени за низкой деревянной перегородкой между секциями.