- Сережа, полевой сезон не кончился. Завтра нам вместе работать.
Теперь он не сомневался, что сегодня на нее пало неземное провиденье. Отсюда и грусть, отсюда и слезы.
- Сережа, грусть - это предвестник счастья, - сказала она скорее для себя, чем для него.
Грусть - это предвестник счастья... Разумеется. До конца полевого сезона осталось две недели.
Рябинин не мог говорить, словно укладывал ее слова в своем сознании. И они почему-то не укладывались. Он смотрел на Жанну растерянно и ждуще, но она молчала, играя смутной улыбкой. Для чего? Чтобы доказать пустячность ее признания, легкость его настроения?
- Что за бриллиант?
- На колечке.
- А чье колечко?
- Ах, какая разница...
- Колечко личное или государственное? Разные статьи кодекса.
- Какого-то сослуживца.
- Значит, кража личного имущества. Сколько бриллиант стоит?
- И это нужно?
- Да, крупная или мелкая кража...
- Вроде бы четыре тысячи.
- Вы хотите сказать, что вашего Георгия подозревают в краже четырехтысячного бриллианта?
- Именно, - беззаботно согласилась Жанна.
Рябинин перевел дух, хотя не бежал, не поднимался по лестнице и уже несколько часов не двигался. Что-то перехватило дыхание. Ее слова о подозрении в краже; о том, что подозревают именно ее мужа; о цене бриллианта?.. Нет, дыхание перехватила мысль о роковом совпадении. Почему этого дурацкого Георгия не заподозрили в краже денег, автомобиля или шубы? Алмаз...
- Расскажите подробности.
- Я их почти не знаю.
- Ну, со слов мужа...
- Он проведывал больного сослуживца. А когда ушел, у того пропал этот бриллиант. Заподозрили Георгия. Вот и все.
- Уж очень скудно.
К Рябинину вдруг подкатила зудливая и знакомая волна - просветлели стекла очков, зорче стали близорукие глаза, нетерпеливо заныли пальцы рук, сухо стянуло щеки и отринулось все ненужное. Он сейчас походил на грузовик, болтавшийся по кочковатому полю и наконец-то въехавший в дорожную колею. Допрос. Рябинин повел допрос...
- Не знаю я деталей, - легко повторила Жанна.
А если допрос, то этим словам он не поверит; человека заподозрили в серьезной краже, он должен быть потрясен, посылает жену за него хлопотать и - ничего ей не рассказывает, кроме десятисловного скелета.
- Почему Георгий сам не пришел?
- Стесняется.
А если допрос, то и этим словам он не поверит человек, который не постеснялся иметь любовницу, открыто не уважать жену, жить за счет папы, быть подозреваемым в краже, вдруг застеснялся пойти за консультацией.
- Ну хоть что-то он еще сказал?
- Я могла забыть. Вы спрашивайте...
А если допрос, то он должен выбрать маску. Человек, идущий к следователю, всегда представляет его - по книгам, по фильмам, по рассказам... И контакта может не выйти, если живой следователь не совпадает с придуманным. У Рябинина был случай, когда некурящая женщина попросила закурить только потому, что в кинофильмах следователи частенько предлагают сигарету. Но каким видится следователь Жанне Сысоевой? Какую маску надеть? Поздно, они слишком долго сидят; да и знала она о нем достаточно, чтобы рядиться в маски.
- Квартира у сослуживца отдельная?
- Да.
- А сколько комнат?
Жанна почти не задумалась:
- Две.
- На каком этаже?
- На третьем.
Рябинин ощутил деревянную усталость. Такое на допросах с ним бывало только в одном случае - когда обвиняемый признавался, когда организм брал самовольный отдых. Но тут не было обвиняемого и не было признания. Неужели догадавшееся подсознание опередило сознание и отпустило все его силы, сочтя их уже ненужными?
- Сергей Георгиевич, я думала, вы будете учитывать психологию. А вы про этажи...
Рябинин слабо улыбнулся. Учитывать психологию... А ведь недавно в "Следственной практике" он прочел статью с таким названием: "Учет психологии на допросе". Господи, что еще делать на допросе, как не изучать психологию сидящего перед тобой человека. То есть учитывать.
Жанна, словно догадавшись о потерянных следователем силах, заговорила каким-то расслабленно-воркующим голосом. Видимо, искала сочувствия. Или сочла, что он уже сочувствует, коли ослабел.
- Была бы недостача денег или что-нибудь подобное... Бриллиант же всех шокирует. Драгоценный камень, старинная огранка, игра света...
- А бриллиант старинный?
- Вроде бы.
- Вы знаете, что бриллианты приносят несчастье?
- Разве?
- В истории много случаев...
- Например, какие?
Рябинин помедлил, сомневаясь, нужны ли ей сейчас мрачные замшелые рассказы. Нужны. Да и ему нужен порожний разговор для какого-то обдумывания; он пока не знал, для какого. Рябинин заговорил тягуче, выбирая из памяти истории, услышанные там, в скрытых приморскими туманами годах.
- Ну, хотя бы история бриллианта "Южная звезда". Невольница нашла на прииске крупный алмаз и отдала хозяину за свою свободу. А хозяин ее не отпустил. Она с горя утонула. Но оказалось, что алмаз найден не на земле этого хозяина. Ему пришлось судиться, он разорился и покончил с собой. За большие деньги алмаз купил торговец, хотел отшлифовать и перепродать. Но бриллиант оказался не чистой воды, его не купили, и разоренный торговец умер с горя. А вот один банкир потерял на улице редкий синий бриллиант Гоппе так этот банкир поседел. А моя знакомая купила бриллиант, положила на стол, а кошка его проглотила...
Рябинин глубоко вздохнул - последнюю историю, им придуманную, он бросил ей на одном дыхании.
- И что с этой кошкой?
- Моя знакомая сутки трясла ее за хвост.
- К чему вы это говорите? - вспыхнула она, видимо задетая не самими случаями, а его загудевшим голосом.
- Пугаю.
- Зачем?
- Чтобы наконец-то вы сказали правду.
Жанна смотрела на него, не находясь. Он знал, что теперь она и не найдется, да и не надо ей давать на это время.
- Не понимаю! Пришла за советом, добровольно, к знакомому, и вот несколько часов кряду гонит чистую туфту. Зачем?
- Что гоню?
- Лепишь горбатого, заправляешь фуфель, мажешь чернуху... Короче, врешь! - разозлился Рябинин, перейдя вдруг на "ты", перейдя вдруг на жаргон, которым с преступниками никогда не говорил, а тут с удовольствием бросил эти засиженные слова на французские духи, на коралловые бусы, на перламутровый маникюр...