— Ты не можешь танцевать на этой лодыжке. - Я вешаю кухонное полотенце на кран, чтобы оно высохло.

— Нет, но я могу поговорить с хорошенькими девушками.

Проходит несколько мгновений, пока мы наклоняемся над островом.

— Ну? Горячие цыпочки или останемся дома?

— Давай прокатимся куда-нибудь, - говорю я, успокаиваясь.

Он кивает, не спрашивая меня куда. Он уже знает.

Он достает ключи из ящика и размахивает ими.

— Феррари или Мазерати?

Я закатываю глаза.

— У тебя новая спортивная машина?

— Mда. Избавился от Эскалады.

Несколько минут спустя мы выезжаем из его гаража на его серебристом Феррари. Он позволяет машине работать на холостом ходу на выезде.

— Коннектикут, я полагаю?

— Да.

Он выезжает на дорогу и направляет машину прочь от города.

Я смотрю в окно на проплывающие мимо здания. Я вытягиваю шею. Весь этот день я чувствовал неудобство, колющее ощущение, разъедающее мои внутренности. Это страх, что я что-то испортил, но я не знаю, как это остановить.

— Ты молчишь. О чем ты думаешь? - Спрашивает Так несколько минут спустя, оглядываясь на меня.

Я печально ухмыляюсь.

— Что ты мой лучший чертов друг во всем мире. Я мог бы и не быть тем, где я сейчас, если бы не ты. Ты достал меня досуха. Ты послал мне Лею. Как босс. Ты купил наряд и нашел идеальную девушку. Бля. Я люблю тебя, чувак.

Я слышу, как он фыркает.

— Мудак. Почему ты заставляешь меня плакать, как девчонку?

Я издаю смешок.

— Ты все равно почти девочка.

Уже почти десять, когда мы въезжаем в ухоженный и хорошо освещенный мемориальный сад. Так проезжает через парк, огибает лужайки и крутые повороты. Мы останавливаемся у подножия холма, паркуемся и выходим. Он прислоняется  к машине и скрещивает ноги.

— Не торопись, братан.

Я киваю и иду к могиле Уитни. Она установлена рядом с бабушкой и дедушкой, на сером камне вырезано сердце, которое заканчивается плоским камнем внизу. Это выбрали ее родители, и я чувствую, что ей бы это понравилось. Я сажусь рядом с ним и смотрю на ее имя, дату, когда она родилась. Прошло более двух лет, с тех пор, как я был здесь в последний раз. В начале был много раз, иногда с Таком, иногда без. Обычно это включало в себя бутылку виски.

В последний раз я приезжал на следующий день после отеля Мерсер.

Я кладу руки на камень. Возможно ли иметь две (или более) любви за всю жизнь? Это судьба выбирает твои возможности, и если звезды сошлись, ты их встречаешь? Можно ли любить их по-разному?

Уитни была первой девушкой, которую я впустил в свое сердце. Наша любовь расцвела в нежную вещь, сладкую и несложную. Я планировал счастливую жизнь с ней. Затем наблюдал, как она умирает.

Нова. Господи. Я по уши влюблен в нее. Я люблю ее такой, какая она есть. Какая она сильная. Как она уверена в своих чувствах ко мне. Как она относится к другим. Как она предана Сабине. Как она мирится с Лоис. Как ее акцент усиливается, когда она злится. Ее волосы. Ее улыбка. Ее чертов кот. Ее мужество. Ее старые ковбойские сапоги. Ее слова о том, чтобы жить осмысленной жизнью, и, черт возьми, я скучаю по ней.

Я смотрю на ночное небо, на мерцающие звезды. Я судорожно сглатываю. Уитни там, на небесах, хмурая и раздраженная. Держу пари, что на ней ее маленькие круглые очки, которые, как я говорил, делают ее похожей на профессора. Она показывает на меня пальцем, говорит мне, что я дурак, что мне нужно отпустить и жить своей жизнью.

Я выдыхаю. Я нутром чую, что для того, чтобы почувствовать себя живым, попробовать то, что может предложить жизнь, я должен победить свой страх - потерять людей и подвести их. Мне нужно избавиться от чувства вины, которое тяготит меня. Страх и чувство вины построили крепость в моем сердце, камни, заложенные тоской и болью. Мне нашептали, что безопаснее просто скользить по жизни, скрываясь в темноте, никогда не живя на свету.

Но...

Теперь у меня есть еще один шанс, и я слишком напуган, чтобы протянуть руку и ухватиться за него.

Нова назвала Эндрю трусом.

Я наклоняю голову, не в силах смотреть на звезды.

Я. Тот. Блять. Трус.