Глава 36. Гэлин

Я стоял на помосте голый по пояс и смотрел в Колодец Урд. Они забрали у меня куртку и рубашку. Солдат навёл палочку на моё сердце. Обсидиановая крышка, обычно закрывавшая колодец, была убрана, и я находился в считанных дюймах от его глубин. Если я совершу хоть одно неверное движение, проклятье швырнёт меня в бездну, и я упаду к самым корням Иггдрасиля.

На ночном небе ярко светила почти полная луна.

Верховные Эльфы заполонили сиденья амфитеатра на крыше Цитадели, чтобы посмотреть на мою казнь. Не каждый день наследного принца обвиняют в государственной измене. В убийстве родного брата. И пусть я с самого начала планировал расправиться со своей семьёй и захватить престол, это не было частью плана.

Я сделал то, что должен был сделать для безопасности Али.

Возможно, у меня ещё был шанс найти выход. Что ж, хотя бы Ганглати притих в моём сознании.

Раздался звук трубы, и недалеко от меня на помост взошёл мой отец.

Я посмотрел в Колодец Урд. Здесь всё началось, только в этот раз тут не будет Али. В этот раз они собирались сбросить меня одного.

Горм выглядел так, будто хотел собственноручно выпотрошить меня. Его ярость выжгла даже страх. Он знал, что станет следующим.

— Мне стоит сбросить тебя без суда и следствия.

— Закон утверждает обратное.

— Молчать, — рявкнул он и отвернулся от меня к толпе. — Я попросил вас всех прийти сюда, чтобы вынести суждение. Мой младший сын, принц Сун, погиб. Мой старший сын, Гэлин, обвиняется в его убийстве.

По толпе пронеслись шепотки. Многие из них услышали это впервые.

Я обвёл взглядом амфитеатр. Моей сестры нигде не было видно.

— А где свидетель? — спросил я.

— Ревна! — проревел король.

Его голос разнёсся по зимнему воздуху, но ответом стало молчание. По мне хлестал ледяной ветер.

Всё началось с приглушённых шепотков, затем в задней части толпы зародилось движение. Ещё больше голосов. Наконец, наверху лестницы появилась Ревна. Она была одета в длинное струящееся платье из кружева и меха. Ярко-красный порез по диагонали пересекал её лицо там, где Али ранила её.

Она подняла руки.

— Отец, я здесь, — сказала она громко, чтобы её услышал каждый эльф в амфитеатре. — Я здесь, чтобы рассказать правду о поступке Гэлина.

Затем она медленно, превращая всё в грандиозное шоу, стала спускаться по ступеням. К тому моменту, когда она добралась до помоста, толпа взволнованно переговаривалась.

Ревна остановилась рядом с моим отцом, затем показала на меня пальцем.

— Этот мужчина убил моего брата. Но после тщательного рассмотрения я прошу о помиловании для него. Ночная Эльфийка наложила на него любовное заклинание. Он беспомощен перед её чарами.

Верховные Эльфы разразились дикими воплями.

Я смог заговорить только тогда, когда они умолкли.

— И как же я смог убить моего брата?

Ревна посмотрела на меня как на полного идиота.

— Ты сбросил его с Вашингтон-тауэр.

— Верно, но как я смог это сделать?

Она с отвращением покачала головой.

— Так ты собрался защищать себя? Как попугай повторяя вопросы? Я видела, как ты это сделал — ты поднял его за шиворот и сбросил за край.

— Но как же я мог напасть на него, дорогая сестра, если я ношу Шлем Ужаса?

Ревна тряслась от ярости.

— Я не знаю, как ты это сделал, раздери тебя Хельхейм! Я знаю, что я видела. Я хочу, чтобы тебя посадили на цепь, брат. На цепь и в моём распоряжении.

Я не желал воплощать извращённые фантазии, которые могли у неё иметься.

— Шлем явно сломан, — прогремел голос короля. — Ты пользовался своей магией.

— Абсурд! — парировал я, притворяясь шокированным. — Его невозможно сломать.

Король Горм прищурился.

— Докажи. Ты принёс мне клятву, что останешься верным. Мне надо, чтобы ты проявил себя как верный подданный.

— И как же мне это сделать?

Король опустил руку на пояс и достал длинный кинжал. Позолоченный, разумеется. Он бросил кинжал к моим ногам.

— Я приказываю тебе отрезать себе безымянный палец на левой руке.

Заскрежетав зубами, я нагнулся и поднял кинжал. Это… не идеальный расклад. И естественно, он выбрал что-то извращённое.

— Если ты этого не сделаешь, я сброшу тебя в колодец! — прокричал король Горм. И вот снова этот страх. Он ужасно боялся того, что я могу сделать, если шлем не работает.

Я мог бы попросить Ганглати взять верх и убить его. Но сейчас не время. Только не тогда, когда все эти палочки наведены на меня и готовы сбросить в колодец, если я не докажу свою верность.

Я крепко сжал кинжал. Это всего лишь палец.

В амфитеатре воцарилась тяжёлая тишина.

— Как пожелаешь, — я стиснул кинжал и прижал лезвие к первой костяшке безымянного пальца на левой руке. Одним резким движением я отрезал его.

Боль была немыслимой, у меня перехватило дыхание, но я поднял руку, показывая кровь, лившуюся из обрубка.

Толпа взревела, и я знал, что победил.

— Вы видите, — прокричал я, сжимая своё запястье. — Я несомненно доказал свою верность. Боюсь, моя сестра что-то напутала.

Я едва слышно пробормотал заклинание, чтобы начать исцеление отрезанного пальца.

— Это всё вина Ночной Эльфийки, — заявила Ревна. — Приведите колдунью. Пусть сознается в своём обмане.

Ледяной страх начал просачиваться в мои вены. Я не хотел вмешивать в это Али.

На вершине амфитеатра показался охранник. Рядом с ним была Али, связанная и заткнутая кляпом. Он толкнул её к лестнице, и она споткнулась.

— Она была свидетельницей, — объявила Ревна. — Давайте послушаем, что она скажет. Она тёмная колдунья, очаровавшая моего брата. Это она должна умереть.

Я испытал странное дежавю, когда Али поднялась на помост, пошатываясь. Она не могла говорить, но её глаза встретились с моими.

Ревна выдрала кляп из её рта.

— Скажи им, что случилось. Что случилось на самом деле.

— Ты убила Суна. Я это видела, — медленно произнесла Али. — Ты соврала.

А вот это интересно.

— Нет! — Ревна вцепилась в её волосы так, будто желала выдергать их все. — Ты всё испортила. Я так и знала, что ты всё испортишь. Почему ты вообще жива? Они должны были тебя убить!

Али сморщила нос.

— Кто?

— Тенистые Лорды! Я послала письмо, рассказав им всё, что ты сделала. Что ты предала своих людей. Что ты помогала Гэлину. Почему они оставили тебя в живых? Ты предательница своего народа.

Серебристые глаза Али ярко сверкнули. Её серебристые волосы развевались на ледяном ветру.

— Так это из-за тебя меня сослали в тюрьму? Ты написала то дурацкое письмо?

Ревна показала на своё лицо.

— Думаешь, я жалею об этом после того, что ты сделала со мной? Тебя же теперь изгнали, так? Ты больше не под защитой Ночных Эльфов, и твой народ не положено судить. Время вышло, Астрид.

Все мои мышцы напряглись, и я приготовился защищать Али.

Король Горм перевёл взгляд на меня.

— Гэлин, теперь ты должен по-настоящему доказать свою верность. Пора тебе убить Ночную Эльфийку. А если не справишься, тебя сбросят в колодец.

Я стоял и смотрел на него, и всем в амфитеатре становилось предельно ясно, что я врал о своей абсолютной верности. А мне становилось предельно ясно, что я вот-вот полечу в колодец, если не придумаю что-то, да побыстрее.

— Я приказываю тебе убить её! — прокричал король. — Ты клялся мне в верности, так?

— Я не буду её убивать, — пробормотал я.

Глаза Ревны сверкнули в лунном свете.

— Она околдовала его. Но не убивай его, отец, пожалуйста. Я хочу посадить его в тюрьму. Я хочу видеть его в цепях.

Король Горм посмотрел на толпу.

— Наши подданные пришли увидеть казнь.

— Нет! — завопила Ревна. — Мы можем держать его под арестом. С железным ошейником на горле, прикованным к стене.

В амфитеатре воцарилось тяжёлое молчание, а мои пальцы подёргивались там, где была бы рукоять меча. Мой палец ещё заживал, и я сомневался, что смог бы крепко держать меч, даже если бы он у меня имелся.

Король Горм поднял руку.

— Сначала убейте Ночную Эльфийку. Я ещё не решил, что делать с принцем, но, возможно, скормлю его моему троллю. Поргор в последнее время такой голодный.

Король взмахнул пальцами. Солдат тут же выстрелил проклятьем. Я метнулся перед Али, и заклинание угодило мне в ноги. Инерцию никак нельзя было остановить. Меня отбросило через край, прямо в Колодец Урд.