ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА

ЛОРЕН

— Это единственный рейс в Чикаго, — говорю я Уиллоу по телефону, почти запыхавшись от хождения по аэропорту в его поисках. — Если только он не прячется в туалете, я не могу его найти. — Я еще раз осмотрела зону ожидания. — Может, мне посмотреть там?

— Если ты не против посмотреть на случайные мужские члены, писающие в писсуары, то иди, — отвечает она. — Твой брат однажды проследил за мной в женском туалете.

— Без подробностей, пожалуйста. Я не хочу, чтобы разговор состоял из членов и моего брата.

— Как ты думаешь, Гейдж мог взять частный самолет?

— Частный самолет? — Я фыркнула. — У Гейджа нет доступа к такой роскоши.

— Никогда не знаешь. Дай мне посмотреть, что я могу сделать, хорошо? У меня есть связи с людьми, которые могут найти рейсы. Я постоянно делала это для Стеллы. Перезвоню тебе.

— Спасибо, Уиллоу.

— И, когда ты будешь готова поговорить об этом, я здесь.

Уиллоу стала моей спасительницей и новой лучшей подругой с тех пор, как я потеряла свою из-за скандала с изменой на Гудзоне. Мы были друг для друга опорой в трудные времена. Мой папа и Амос уже на пути домой. Моя мама звонит каждые пять минут, чтобы узнать последние новости, и я знаю, что она будет выпытывать у отца как можно больше подробностей.

Я не знаю, куда пойду и что буду делать, когда приземлюсь.

Пора мне это выяснить.

Чувство вины охватывает меня, когда я собираюсь позвонить Кайлу. Я должна была позвонить ему по дороге в аэропорт, но все, что меня тогда волновало, – это добраться сюда. Телефон едва не выпадает у меня из рук, когда раздается входящий звонок.

Как раз вовремя.

— Привет, — отвечаю я. — Я как раз собиралась тебе позвонить.

— Что, черт возьми, происходит, Лорен? — кричит Кайл. — Гейдж написал мне сообщение, попросил отгул в связи с чрезвычайной ситуацией за городом и не отвечает на звонки. Между вами что-то произошло? Ты снова порвала с ним?

— Хотела бы я, чтобы все было так просто, — отвечаю я, хватаю свою сумку и иду по коридору, подальше от подслушивающих ушей.

— Я же просил тебя не заставлять его бежать, — ворчит он. — Однажды я потерял своего лучшего друга, и я не позволю этому повториться.

— Это не моя вина. — Я прочищаю горло. — Гейдж когда-нибудь рассказывал тебе о своей жизни в Чикаго?

— Он был в гробу от этого дерьма. — Его тон понижается. — Что ты знаешь?

Я вздыхаю.

— Это не мое дело, но найдите мне любую информацию о том, где он мог остановиться в Чикаго. Может быть, друг, с которым он все еще поддерживает связь?

— Ответь мне, почему он уехал, — требует он.

Серьезность вопроса ломает меня.

— У Гейджа был сын, который пропал без вести и считался мертвым. Сегодня нашли его тело.

— Черт возьми. Дай мне несколько минут, хорошо?

Он кладет трубку, а я иду по аэропорту, ищу Гейджа и игнорирую молчаливые и любопытные взгляды людей. На мне платье подружки невесты, у меня прическа, а на щеках тушь.

Я хочу быть рядом с Гейджем, обхватить его руками и впитать частички его боли. Моя работа и жизнь связаны с исцелением и помощью, и меня убивает, что человек, которого я больше всего хочу исцелить, не хочет этого.

Я буду опорой для Гейджа, пока он будет рушиться. Я набираю его номер.

Не отвечает.

Я благодарна, когда Кайл перезванивает мне и дает ту информацию, которая у него есть.

Я сажусь на самолет, зная, что передо мной будет сломленный человек... если я его найду.